Солнце против правил - Анна Витальевна Литвинова

скрылся из виду, вздохнула с облегчением. Просияла фирменной своей солнцем-улыбкой, весело подумала: «Все-таки не зря его Борька об землю приложил! Что-то в башочке сдвинулось. Папочка доброе дело решил сотворить. Только подумать!»

Язык чесался — позвонить брату, поделиться сногсшибательными новостями.

Но вспомнилась вдруг тетя Люся — маму не заменяла, но советы давала дельные. Та всегда говорила: «Жалуйся сколько влезет. А хвастаться не надо никогда. Страна у нас такая. Здесь счастливых не любят».

Есть резон. Тем более Борька и так (как сам считает) от отца пострадал. А сейчас еще принадлежащей ему по праву квартиры лишился — окончательно почувствует себя обделенным.

Да и свежи еще в памяти недавние дни, когда — по милости брата — соучастницей убийства себя считала. Чего давать Борьке возможность вздохнуть свободно? Заварил кашу — пусть еще помучается, поточит себя совестью (если она у него, конечно, имеется).

Вернулась в санаторий, забрала с парковки электросамокат, втопила максимальную скорость. Мчалась по курортному парку, ветер бил в лицо, а она пробовала на вкус новую жизнь. Как странно, что в один день свалились с нее обвинения в убийстве, свобода от работы да еще и наследство! И главное, что с этим всем делать теперь? Где провести неожиданный отпуск? С заграницей из-за ковида сложно, да и денег в обрез. Питер? Сочи? Байкал? Так, говорят, по родному краю кататься еще дороже. Может, лучше с пользой — пойти, допустим, на курсы видеоблогинга? Или сертификат по медицинскому массажу получить?

К дому подлетела с шиком, перед калиткой (благо прохожих не было) резко затормозила, дрифтанула. Квартирная хозяйка обычно в таких случаях выскакивала навстречу, начинала причитать, чтоб не рисковала, а Лия каждый раз врала, что больше не будет, и радовалась, что о ней беспокоятся.

Но сегодня никто не встретил — дома, видно, никого. Отперла замок, заволокла коня своего железного во двор и в удивлении увидела: тетя Джалиля вместе с какой-то жирной дамой в беседке, под засохшим ввиду позднего осеннего времени виноградом. Чего, интересно, на улице торчать в холодищу?

Увидали Лию — двинулись к ней. Квартирная хозяйка (хотя на своей территории обычно ведет себя истинной царицей) выглядела смущенной.

Гостья смотрела пристально, недобро. Тетя Джалиля представила:

— Анастасия Игоревна, моя кума. Лия. Моя квартирантка.

Весь день сегодня новые слова приходится узнавать.

— А кто такая кума? — беззаботно спросила девушка.

Объяснять ей не стали.

Массивная дама приблизилась вплотную, обдала запахом тухло-сладких духов, прошипела:

— Кто тебе право дал мою дочь в интернет выкладывать?

Лия захлопала глазами:

— Какую дочь? Марину Андреевну?!

Гостья (на вид лет сорока) взорвалась:

— Какая, к дьяволу, Марина Андреевна?! Ребенок у меня в садик ходит. Ты девочку мою на видео сняла! И в интернет выложила. Как посмела?

Вот злосчастный ролик!

Теперь родители садовских детишек стали являться с претензиями. Но Юрик ведь крупно никого не снимал — только общий план.

— Пойдемте в дом! — предложила тетя Джалиля.

Порш давно почуял хозяйку и отчаянно скулил, но Лию к нему не пустили — повели на переговоры в гостиную.

Толстая тетка — с нескрываемым удовольствием — изложила свою ноту протеста. Она права знает. И когда сдавала дочку в садик, специально подписывала документ, что согласия на фото- и видеосъемку ребенка категорически не дает. А то много нынче ушлых — снимают вроде как для утренника, а потом лицо кровиночки твоей в платном фотобанке оказывается. А то и в порнографии.

— А тут вообще в разменную монету мою доченьку превратила! Со всей страны звонят! Свекор с Магадана! Брат с Томска!

— Ну… ничего же плохого, — робко сказала Лия. — Наоборот, популярность.

— Не нужна мне такая популярность, чтоб ребенка моего обсуждали! Говорили, что я мать плохая, раз девочка плачет! — все больше раздувалась гостья.

Квартирная хозяйка (хотя обычно постоялицу свою защищала) сейчас стояла молча, только языком укоризненно подцокивала.

— Я уже удалила этот ролик, — вышла на новый виток мирных переговоров Лия.

— Думаешь, копий у людей не осталось? В интернете раз наследил — на всю жизнь пятно. Буду дочку замуж выдавать, а жениху пришлют: как она в саду рыдает!

И что отвечать? Лия пробормотала:

— В интернете через неделю все забывается. А вашей маленькой дочке замуж еще не скоро.

— Но репутацию ее ты уже запятнала! — рявкнула кума.

— Еще раз приношу свои извинения.

— Извиняться в общественном туалете будешь, — парировала дама. — А мне изволь заплатить за моральный ущерб. Мой юрист тебе досудебную претензию уже отправил. Завтра-послезавтра изволь получить заказное письмо.

— Послушайте, но во всех передачах, в кино снимают прохожих, и никто не в обиде. Какая еще претензия?

— Двадцать тысяч. Если упираться не будешь, до десятки скостим.

— Не буду я вам ничего платить!

— Не плати, — легко согласилась гостья. — Хвала Аллаху, родственников хватает. Найдется кому защитить — и меня, и доченьку мою.

— Плохо, Лия, поступаешь, — подхватила квартирная хозяйка. — Из-за угла хорошим людям гадишь. Я бы тоже обиделась: без своего согласия в интернете себя увидеть.

На сем переговоры завершились. Лия прошмыгнула к себе, схватила Порша и сразу снова прочь — когда-то почти собственный дом начинал все больше походить на территорию врага.

День сегодняшний тянула на адреналине и единственной утренней чашке кофе. Но сейчас топливо резко закончилось. Организм требовал немедленной подпитки.

Перед пешеходной улицей припаркован «каблучок», из открытого багажника туристам продают сыры местные, колбасу кровяную, соленья. Цены вдвое выше, чем на рынке, качество так себе, но удержаться не смогла — приобрела несколько ломтей сулугуни да еще и соленых помидоров, фаршированных морковкой. Слопала прямо на улице — Порш вертелся рядом, умильно косился на еду и свою долю сыра тоже получил. Курортники, уныло бредущие с кружками минеральной воды, поглядывали завистливо. И, чтоб уж окончательно взбаламутить санаторное, правильное, сообщество, запила Лия свой роскошный перекус энергетическим напитком.

В животе отчаянно забурчало, но в голове прояснилось. Медсестра задумалась: а может, ее просто шантажировать пытаются? На дурачка хотят денег слупить? Ведь всевозможные «Тик-токи» и прочие рукотворные видео царят повсюду, и если за каждого промелькнувшего на экране требовать денег за моральный ущерб, у нас бы вся страна судилась, как в Америке. Однако ж как-то выкручиваются бедные блогеры.

Позвонила Юрику.

Тот ответил сухо:

— На улице никаких разрешений не надо. Это место, открытое для всеобщего доступа.

— А детский сад — это какое место?

— Ну… раз во дворе снимали, значит, открытое.

— Думаю, нет. Там забор.

— Все равно ничего страшного. Если действуешь в государственных интересах, вести запись можно где угодно.

— Каких, ты сказал, интересах?

— Воспиталка нарушает закон и моральные