Пустующий трон - Кен Лю

Дзоми мерила комнату торопливыми шагами.

– Фара, как ты до этого докатилась?

– Просто хотела немного повеселиться.

– Повеселиться?! Это же один из самых защищенных объектов во всем Дара. А ты решила как ни в чем не бывало провести сюда шпионов…

– Они не шпионы! Это простые люди, которым хочется знать правду.

– Какая же ты наивная! Посмотри, как тщательно они все спланировали! Даже моего двойника нашли. Похоже это на праздное любопытство?

– Я ничего не говорила про праздное любопытство. У них есть вполне конкретная цель!

– Ну да. Они знали, кто ты? Угрожали тебе?

– Нет… Да… То есть… тут все не так просто.

Дзоми тяжело вздохнула:

– О, разумеется, непросто, я в этом даже не сомневаюсь. Поверить не могу, что Айя столько времени покрывала тебя…

– Айя вообще ничего не знает! Не впутывай ее в это!

– Когда вернешься в Пан, надолго засядешь во дворце. Может, я даже попрошу императрицу из комнаты тебя не выпускать…

– О Рата-тика! – Из глаз Фары брызнули слезы. – Если бы… если бы ты только видела…

Дзоми снова вздохнула. Даже очевидные попытки манипуляции работали. Юная принцесса весьма напоминала Тэру в том же возрасте.

– Хватит ныть! И сестру свою, пожалуйста, сюда не приплетай. Пойду допрошу твоих так называемых друзей и выясню, чего им надо. Молись, чтобы они не оказались шпионами льуку.

Дзоми уже почти развернулась, но ужас, промелькнувший на лице Фары, заставил ее остановиться.

«Да нет, быть такого не может».

Внутри у нее все похолодело.

– Фара, а ну-ка посмотри мне в глаза.

Девушка подчинилась.

– Ты что-то скрываешь?

Фара помотала головой.

– Государственная измена карается смертью, – медленно проговорила Дзоми, подчеркивая каждое слово. – Даже если ты принцесса. Понимаешь? Это не игрушки.

Девушка отвела взгляд.

– Старуха? Или громила?.. – Дзоми перечисляла пленников одного за другим, следя за реакцией Фары.

Та с заметным раздражением отворачивалась и что-то бормотала себе под нос.

– Похожий на меня парень?

Раздражение Фары никуда не делось. Она как будто рефлекторно сглотнула. Дзоми прищурила глаза.

– Сиди здесь, – велела она. – Разберусь с тобой, когда выбью из него правду.

Секретарь предусмотрительности Дзоми Кидосу, которой было поручено защищать Дара от шпионов льуку, холодно смотрела на юношу, удерживаемого на коленях двумя стражниками.

Этот необъяснимо похожий на нее парень наверняка и был ключом к разгадке.

Его сообщники в общих чертах рассказали, чем в последние месяцы занималась «Цветочная банда расширенном составе». Дзоми было очевидно, что это вовсе не члены банды использовали в своих интересах парня, как они считали, а наоборот, он использовал их, чтобы втереться в доверие к Фаре и выведать секреты инженерии Дара. Столь коварный и глубоко спланированный обман заслуживал восхищения, а то, что он не просто соблазнил Фару, но также – судя по реакции девушки – выдал ей свою связь с льуку – свидетельствовало о храбрости, граничащей с безрассудством. Но этот риск себя оправдал.

Его документы предсказуемо оказались подделкой, как и ожидалось от шпиона льуку. Но хуже всего было то, что его знание истории льуку и очевидная симпатия их идеям – подчеркнутая в ходе третьего кулинарного поединка между «Великолепной вазой» и «Сокровищницей» – заставили Дзоми подозревать, что юноша этот не простой аноджити из Неосвобожденного Дара, а хорошо подготовленный агент льуку.

«Почему он так свободно владеет нашим языком? Откуда столько знает о наших традициях и истории? Если у Танванаки много таких шпионов, как мне их изловить?»

Дзоми вновь вспомнила, как испугалась Фара.

«Юная принцесса неопытна, но весьма сообразительна… Интересно, он сам рассказал ей, что является урожденным льуку, или она догадалась? В любом случае Фара проявила редкостное безрассудство!»

Так или иначе, происшествие сие было самым серьезным за все время пребывания Дзоми в должности секретаря предусмотрительности. А выбранная шпионом маскировка казалась ей просто возмутительной; все равно что намеренный плевок в лицо.

Но она не смогла прочесть в лице молодого человека надменного коварства: лишь испуг и смятение.

– Почему вы так выглядите? – пробормотал он.

Дзоми хотелось задать ему тот же вопрос. Даже без грима внешнее сходство между ними невозможно было игнорировать. Одна мысль о том, что боги создали какого-то льуку настолько похожим на нее, раздражала женщину.

– Как тебя зовут? – бесстрастно осведомилась Дзоми.

– Кинри Рито, – ответил пленник.

– Врешь. Откуда ты?

– Беженец с острова Руи.

– Опять врешь. Может, ты действительно из Неосвобожденного Дара, но явно не беженец, – возразила Дзоми. – В лагерях не было зарегистрировано никого с твоим именем, и о твоих якобы родителях тоже никто не слышал. Ты шпион льуку.

Парень вздрогнул, но отрицать не стал.

– Каково твое задание?

– Хотел бы я и сам это знать, – горько усмехнулся он.

– Что это значит?

Юноша закрыл глаза и отвернулся.

Дзоми вздохнула. Жаль, что она не поймала его раньше. При императрице Джиа пытки и коллективные наказания постепенно отменялись и выводились из сферы полномочий министра правосудия и секретаря предусмотрительности. Методы ведения допросов, благодаря которым «предусмотрительные» когда-то приобрели дурную славу по всем Островам, теперь больше не применялись. Если бы кто-нибудь из ее подчиненных задержал этого типа несколько лет назад, все необходимые показания давно были бы уже получены.

«Ничего, – подумала Дзоми. – Пытки ненадежны и не всегда эффективны. Рыбу можно взвесить разными способами».

Она осмотрела предметы, конфискованные у юноши. Вещей при нем оказалось немного: несколько монет в тряпичном кошельке, несколько кусочков отполированной кости – один, очевидно, должен был стать заколкой для волос в форме цветка одуванчика, – шелковый платок со слащавым посланием, написанным рукой Фары, и черепаший панцирь с гравировкой в стиле степных племен.

Панцирь-то и привлек внимание Дзоми. Такие предметы ручной работы льуку были крайне редки в Дара; за ними гонялись коллекционеры и контрабандисты, и сама она не раз находила их среди пиратских грузов. Послания на черепашьих панцирях отправляла Дзоми и ее возлюбленная Тэра из-за Стены Бурь.

Но на панцире, обнаруженном у Кинри, оказалось изображение не трехногого куникина, а карты Дара. Секретарь предусмотрительности растерянно покачала головой.

«Возможно, это указания, куда следует направляться шпиону, когда он прибудет в центральный Дара?»

Она перевернула панцирь и посмотрела на брюшную пластину.

Время как будто остановилось: глазам Дзоми явилось невероятное.

Семейный портрет: отец, мать, двое сыновей и младенец. Их одежда, которую носили рыбаки на острове Дасу, была знакома Дзоми с детства. Фигуры были схематичными, без особых отличительных признаков, за исключением женщины и младенца. Женщина держала в руках весы с рыбой, а младенец был завернут в одеяльце с изображением котенка.

Женщина взвешивала рыбу.

Дзоми снова перевернула панцирь и осмотрела карту. Действительно, на побережье Дасу,