Восхождение богов - Даша Игоревна Пар

* * *

Я выныриваю из омута сна, дыша, как после длительного забега. Над головой висит слабо тлеющий пучок трав, в воздухе парит тонкий аромат сосны, а с моего лба утирают испарину. В моих глазах застыл огонек ужаса, он же путешествует по телу муравьями, от которых все чешется. В полутьме замечаю заботливое лицо Марки.

– Я видела его, видела, – шепчу едва слышно. Губы пересохли и превратились в корку, которую смачивают мокрой тряпкой, а потом подносят ко рту куриный бульон. – Теперь знаю его. Это был Ктуул. Он ее затащил в этот мир!

– Спи, Селеста. Ты должна увидеть историю до конца, – как из молочной дымки, отвечает Марка.

В глазах темнеет, я погружаюсь обратно в сон, лениво скользнув взглядом по помещению и углядев в дальнем углу спящего Арта. Он сидит здесь с того самого дня, как меня принесли из леса в этот шатер, полный отголосков прошлого. Мы не встретимся с Шэ, пока не завершу испытание и не узнаю правду о Клэрии и Карге… и Ктууле.

Я ныряю обратно.

* * *

Полет завершается резко, как по щелчку или взмаху тяжелого драконьего крыла. Она приземляется на широкую террасу воздушного дворца и принимает из рук подоспевшего слуги бокал игристого напитка вместе с полотенцем, которым обтирает вспотевшее лицо. Под ноги ей ставят мягкие сандалии, девушка переобувается и входит внутрь, взъерошив и без того волнистые, спадающие каскадом черные волосы.

Ее манит лаборатория под прозрачным куполом, где кипят зелья и варятся разноцветные шарики будущих существ. Там, среди колбочек, реторт и мензурок, окруженный книгами и свитками, в белоснежном костюме стоит он, ее учитель и друг, Ктуул Великий. В его лбу сияет пойманная звезда, по силе сравнимая с Солнцем. Единственный и неповторимый бог этого маленького мирка.

Порой она спрашивала себя, чем сумела привлечь его внимание? Почему он так добр и заботлив к девушке из далекого ожерелья? Клэрии пришлось несладко. Она с трудом принимала новую реальность и без устали пыталась найти способ вернуться домой.

За одним исключением, что, как клещ, цеплялось за ее мысли.

«Не доверяй тем, кто протягивает руку». Так говорила мать. Так говорила тетка. Их история была полна крови и злобы. Их прошлое нависало над Клэрией тяжелым, удушающим покрывалом. И одно имя всплывало на поверхность сознания, когда она засыпала. Девон. Существо, превратившее жизнь ее матери в ад.

Однако все это не мешало Клэрии восхищаться небесным дворцом и его властителем. Ее покорила магия, доступная Ктуулу, благодаря которой это воздушное сооружение было возведено всего за ночь и перестроено в соответствии с желаниями девушки, в точности воспроизведя ее покои в дальних пределах.

Ей нравилось гостить у вечного, нравилось его добродушие, открытость. И особенно льстило неприкрытое внимание к ней и то, каким особенным рисовал он ее будущее, предложив стать его ученицей.

Но все же Клэрия молчала, скрывая то, что пригодилось бы Ктуулу в его изысканиях.

Сейчас он расправлялся с последним элементом ее одежды с родины, надеясь найти пригодный материал для создания портала – и в очередной раз не преуспел. Ее вещи созданы машинами. А ему нужны были такие, в которые мастер вложил частицу души, частицу творения.

Клэрия знала, что подходящая вещица хранится в пещере, но скрывала это, не понимая, зачем.

– Видимо, придется омрачить твою веру в мои способности, Клэри, – печально говорит Ктуул, но в его глазах нет и тени печали.

Они золотятся на свету, пряча его истинные мысли. А голос, что, как бархат, обволакивает кожу, пробирает до нутра и путает сознание горькой сладостью.

– Значит, нет иного способа вернуться домой? – осторожничает девушка, вставая рядом.

Вечный тянет руку к ее волосам и выуживает запутавшуюся веточку с пепельным кантом. Он чуть хмурит тонкие брови, гадая, куда опять нырнула его ученица, но молчит, ожидая, когда она сама поделится своими приключениями.

– Есть. Но разве ты готова к этому? Тебя пугает сила, которую я могу предложить.

Иногда Клэри особенно остро чувствовала его чуждость, разницу их жизненного опыта. Ее пробирала дрожь при мысли, на что он способен, и насколько мелкой и незначительной она является по сравнению с ним.

Почему он так интересуется ею? Как их сны могли так соприкоснуться, что даже через ожерелья дотянулись друг до друга, и эта связь нечаянно вытянула ее сюда?

От мрачных мыслей Клэри хмурится, прикусывая губу и отстраняясь от его деликатных касаний. Ей странно видеть его рядом с собой, и она не может привыкнуть к его ненавязчивой всеобъемлемости. Ктуул словно вырастал из теней и света, часами наблюдая за тем, как она изучает алфавит и культуру этого мира.

Иногда он массировал ей плечи, если девушка слишком уставала от занятий по фехтованию или танцам. Не гнушался разминать ступни после длительной пробежки в облике волка. И мог слушать ее истории, пока голос Клэри не садился от усталости, все время задавая новые вопросы, через которые узнавал больше о ее мире и семье. Казалось, ему все в ней интересно. И она открывалась ему, как новогодняя игрушка, новыми и новыми загадками.

Вот и сейчас, отвлекаясь от опасной темы и рассказывая, куда на этот раз умудрилась влезть, девушка чувствовала себя в центре внимания, будто весь солнечный свет алмаза в его лбу принадлежит только ей и греет только ее сердце.

А он за руку ведет ее по прозрачным и зеркальным коридорам, мимо вытянувшихся, как статуи, слуг в комнату отдыха. И передает в заботливые руки служанок, чтобы она могла смыть с себя пыль дорог и после заново пересказать все свои истории.

Клэри раздраженно отталкивает служанку, когда та тянется поправить корсет и заново переплести и без того скрученные, как в резинку, плотные черные волосы – наследие ее матери. Стоя перед зеркалом, замечает, что дверь осталась приоткрытой, и на мгновение ей видится радужный свет под солнечным сиянием.

Обернувшись, девушка вздрагивает, но глупую мысль отбрасывает в сторону и возвращается к новым нарядам. Оса, засевшая в голове, вернулась через несколько мгновений, когда она вдохнула полной грудью, чуть распустив корсет и ощутив в воздухе аромат меда и вереска.

«Он снился мне с одиннадцати лет», – думает Клэрия, прижимая руку к груди и ощущая, как бьется сердце. В ее жизни уже были мужчины, она выросла среди волков дикого края и сама была дикаркой-волчицей, непокорной и в чем-то даже злой. Но здесь, в этом мире света и прозрачности, она ощущала себя девчонкой, впервые вышедшей из родительского дома и не знающей, чего еще