Восхождение богов - Даша Игоревна Пар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лямки вернулись на место, и платье удлинилось, скрывая хозяйку целиком. Ее лицо заледенело, а глаза сузились, она скрестила руки, спрашивая:
– И чего, по-твоему, я желаю?
– Настоящей любви. Видимо, было время, когда Карг любил тебя и давал почувствовать себя живой. Но это осталось в прошлом. Не пытайся его воскресить.
Некоторое время девушка молчала, размышляя. А потом ее внешность начала меняться, пока не перетекла в облик Селесты. Ник, насупившись, еще раз отступил назад. Он был не намерен покупаться на такую примитивную ложь.
– Выбирай. Иллюзия для нас обоих, или я оставлю тебя на растерзание Ктуулу. Поверь, он долго будет препарировать твой рассудок, пока не достигнет желаемого результата. Будь уверен, не найдется иного шанса уйти из-под его бдительного ока.
Король продолжал молчать. Что бы ни пыталась изобразить из себя Туула, иллюзия Селесты вязла на зубах, как песок, рассыпаясь на составные части, под которыми пряталась настоящая вечная. Ник не мог обмануться: какой бы тщательной ни была иллюзия, он знал, какая Селеста на самом деле. Глаза не лгут. Белокрылая никогда не смотрела на него так, как смотрит Туула. И это…
Девушка, устав от нерешительности короля, шагнула к нему. Ее платье вновь изменилось, истончаясь до полупрозрачной сетки, золотом разлетавшейся вокруг фигуры. Она не шла, а плыла по воздуху, как сладкий дурман, окутывая мужчину запахом ванили с корицей. Глаза заполнились манящим золотом, и Ник не заметил, как оказался на постели под умелыми руками Тули. Рубашка расстегнута, по прессу гуляют женские пальчики, спускаясь ниже, пока она целует его шею, нежно прикусывая покрывшуюся мурашками кожу.
Он останавливает ее, приподнимаясь и поднимая девушку над собой. Грубые пальцы впиваются в тонкие плечи, причиняя боль, однако она все равно остается на месте. Загадочная улыбка застыла на красных губах.
– Только одна ночь. Я ничего тебе не буду должен. А ты исполнишь обещанное, – прохрипел король, сдаваясь перед мыслью, что он делает это ради спасения других, а не ради чего-то иного.
Она, будто читая мысли мужчины, смеется, соглашаясь. Зная о желаниях больше, чем он, Туула позволяет ему обмануться этой спасительной идеей. И с готовностью подставляется под его объятия, под его жесткость и даже требовательность, за которой прячется нужда хоть в чем-то оказаться сильнее. В том, как Ник брал ее, не было страсти к женщине, но была жажда отомстить.
Куда более опасная страсть.
* * *
Снаружи дождь хлестал как из ведра, прорываясь внутрь стылой свежестью всякий раз, как открывалась входная дверь. От промозглого мартовского холода не спасала широкая печка, над которой шкворчало на вертеле мясо. И даже наоборот, такой контраст жара и холода словно сильнее выстуживал внутренности гостей, вынуждая все больше заказывать горячительных напитков, чтобы хоть чем-то разбить этот нежданный лед.
Двое путников сидели прямо в центре трактира, за кружками пива и тарелками похлебки. Кто такие? Куда путь держат? Говорят, в Сатуральских долинах бойцов набирают для охраны границ с эльфами. В столицу опять письма не доходят, а эльфы распоясались – с утроенной силой захватывают земли. Там, где в начале зимы были посевные поля, все искореженными, проклятыми лесами поросло. И где теперь сажать пшеницу?
Между мужчинами будто кошка пробежала – друг на друга не смотрят, говорят скупо и только по делу. Один страшно изуродован, другой – красив как черт. И что их держит вместе? Первый явно слеповат – глаза белой пленкой покрыты. Но руку держит твердо и смотрит с такой льдистостью во взгляде, что в дрожь бросает. Многое повидал чернявый. Но и напарник его не промах. Одно слово – наемники.
– Через час стемнеет, выйдем за околицу и там обернемся, – скупо говорит Никлос. – Компас указывает на север, в Сатуральские долины. А то и дальше.
– Думаешь, она у эльфов? – холодно интересуется Акрош, и Ник качает головой.
Ему казалось странным, что девушка находится там, однако инстинкт не обманешь. Даже запертым нориус чувствовал ее и вел по связующей нити.
Приложившись к кружке, король мельком глянул на невольного напарника, дивясь его невозмутимости. Когда Ник утром явился за ним в убежище и почти приказал следовать вместе к Селесте, чтобы не дать богам завладеть маяком другого мира, он получил неожиданный отпор. Акрош орал на него долго и со вкусом, подробно описывая, в каком месте он видел Каргатского короля, лишившегося королевства.
Даже неполного рассказа хватило маршалу, чтобы во всем обвинить Каргата и заявить, что более не состоит на его службе и ничем ему не обязан. После всего, что тот сделал с Винелией. С Селестой. С Анкой. И с ним… Акрош был готов вызвать Никлоса на дуэль, чтобы расквитаться за все, и король его ничуть не винил. Слушая со стороны про свои прегрешения, мужчина диву давался, как он мог столько натворить на одном только чувстве правоты?!
Назревающую драку остановила Винелия, вовремя спустившаяся вниз и вставшая между ними. Тогда король заявил, что ничего более не требует от маршала и извиняется за все причиненное, готовясь сразу покинуть негостеприимный дом.
– Акрош. Ты пойдешь с ним. И будешь его защищать как первый маршал Каргатского королевства, – горячо сказала тогда Винелия, твердо глядя на мужа. – Ты сделаешь это, даже если придется пожертвовать собой. Ты остановишь их. Ради нашего будущего.
– Как я могу оставить тебя сейчас?! – пораженно восклицает Акрош. Он тянется к жене, и она позволяет ему себя обнять, прикладывая руку к округлившемуся животу.
– Потому что, если Селеста и Никлос не остановят старых богов, будущего не будет вовсе.
И сейчас король видел по глазам маршала, что тот все возвращается мыслями к Винелии, и чувствовал себя настоящим подонком, забравшим мужчину от беременной жены. Но Ник попросту не знал, к кому еще можно обратиться. За последний год доверие резко возросло в цене.
– Говорят, они вернулись… Морвиусы как из щелей повыскакивали… Видел, что на городской ратуше намалевали? До полудня кровью все было измазано… Портал не работает, и как, спрашивается, я буду рыбу свежую в города доставлять?! Да она же стухнет по дороге!
Со всех сторон несся гул пьяных голосов, запах шашлыка завесой парил в воздухе, дурманя нос и смешиваясь с соломенным пивным привкусом. Спорые официантки носились, как заведенные, и на небольшой сцене уже устраивался менестрель, готовый затянуть веселый мотивчик. Придорожный трактир находился точно между столицей и портовым
