Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

Гасион. — Вы спасли шенщин и детей, вырвали их ис рук врагов наших. Если бы не ваша помощь, мы понесли бы большие шертвы… Но я и весь мой народ скорбим о ваших сёстрах, Хосяин Огня, — глаза Гасиона издевательски сверкнули. — Встретить смерть столь рано… — несчастье!

— Нет доказательств их смерти, — воскликнул Нидар Сур.

— Вы сдесь уше почти месяц, Рианоры! — перебил Нидара Гасион. — Вы искали нашу тсаритсу, но едва ли её восмошно найти. Ваши дела сдес сакончены.

— Как вы можете?! — потрясенно проговорил Нидар Сур. — Мы помогли вашему народу, мы спасли столько семей. Вы не только отказываетесь помогать нам в поисках девушек, так ещё и гоните нас из Аргоса!

— Господин Жрец, позвольте же нам остаться ещё хотя бы на неделю! — с трудом сохраняя спокойствие, сказал Акил, стараясь не сорвать злость свою на посланнике Анасаро, который снова отмалчивался, потупив глаза в пол.

«Вот бы Сагдиард сейчас встряхнул эту крысу!» — подумал Акил и добавил:

— Позвольте мне и моим товарищам ещё поискать Ишмерай! Мы не просим вас помочь нам с поисками, мы просим вас позволить нам здесь задержаться.

— Они погибла, — холодно процедил Великий Жрец Гасион. — И вам долее не долшно оставаться сдесь. Восвращаитэс в свои семли!

Акил, до глубины души возмущённый, угрожающе подошёл к столу, рискуя получить в грудь аваларским копьем, поднялся, будто волна, и тихо прорычал:

— Как можете вы утверждать, что они умерли, если тел не нашли?!

— Эти свери не оставляют пленных! Они убивают всех! — Гасион откинулся на спинку кресла, чего-то испугавшись. — Одного из ваших всё-таки убили.

— Вы слышали, что скасал вам Вэлыкий Щрец! — в очередной раз возмутился Сиппат.

— Мой народ не нушдается в вашей помощи, Рианоры.

— Этот народ не твой, Гасион, — прорычал Акил, чувствуя, как жилы его наливаются страшным жаром. — У него есть своя царица!

Гаап позеленел и закатил глаза. Акил понял, что только что подписал себе и своим товарищам смертный приговор.

— Я даю вам три дня, — страшно прошипел жрец Гасион. — Гаап, проводи их.

Акил трясся, а воины, Сиппат, Нидар Сур и посланник Ансаро страшно глядели на него.

— Идёмте… — выдохнул Гаап, вылетев из кабинета.

— Ты или глупец, или бесумец! — тихо рыкнул Гаап, обернувшись к Акилу. — Сачэм сапугиваешь ты его?

— Я никого не запугивал! — удивился тот.

— У тебя глаза янтарного цвета, — сказал Нидар Сур. — Вот Гасион и испугался.

Акил потер глаза, ничего не поняв.

— Понимаете ли вы, что я сейчас долшен отдать прикас о вашем саключении в тюрьму?! — прорычал Гаап. — Вам долшно уходить этой ше ночью!

— Почему вы помогаете нам?! — недоуменно спросил Нидар Сур.

— Мой племянник верит ему, — Гаап указал на Акила. — Уходите! Сибелир помошет вам!

— Благодарю тебя, Гаап, — сказал Акил, пожав ему руку.

— Береги себя, Рианор! — выдохнул тот и исчез.

— Нидар, посланник! — прошипел Акил. — Берите только необходимое и бегите на первый этаж! Сверните в коридор у статуи отца Атаргаты и тихо ждите там.

Те без лишних слов кивнули и ушли. Акил сломя голову побежал в комнату Сагрии, где оказался помощник посланника, Юнес. Они были расстроены и пытались перекричать друг друга, о чем-то испугано споря.

— Сагрия! — вскрикнул Акил едва ли не в панике. — Вы больше не можете ждать! Вы должны уходить! Гасион схватит нас в любую минуту! Нужно собрать всех и…

— Акил, — выдохнула Сагрия, бледная и напуганная. — Они всех наших согнали в город за стену дворца, и нас к ним не пускают. Умрат, Ивен Аим, Делвар, атийцы — все там!

Сердце Акила ухнуло и замерло.

— Они их выгнали?! Безоружными?!

— С оружием, — ответила Сагрия. — Но я не знаю, почему… Они собрали их, как только тебя, Нидара Сура и Ансаро позвал Гасион!

Акил поглядел в окно. Занимался вечер, ночь медленно ткала свою чёрную паутину, погружая Авалар в пучину тьмы и страха.

— Сагрия, ты знаешь, что делать.

— Нет! — вдруг вскрикнула девушка, кинувшись к нему, умоляюще поглядев на него. — Прошу тебя, Акил, не заставляй меня! Я не могу!

— Сагрия! — громыхнул тот и встряхнул её, почувствовав, как руки его накалились.

Увидев золотистость пламени в его глазах, девушка застыла.

— Не смей предавать меня! — рычал Акил, сильно сжимая её руки. — Ты обещала мне, и я надеюсь на тебя! Я доверяю только тебе! Ты помнишь?!

Сагрия, заморгав, заторможено кивнула и прошептала:

— Да, Акил, я помню. Я сделаю всё, что ты сказал мне.

— Хорошо, — облегчённо вздохнул он и вдруг осознал, что, быть может, видит её последний раз в жизни.

— Прошу тебя, помоги им, — прошептал Акил. — И не ждите меня.

С этими словами он склонился и поцеловал Сагрию в губы, горячо и отчаянно, дивясь мягкости и теплу её кожи. Девушка затрепетала в его руках, но не стала отстраняться или вырываться. Она покорно подставила губы свои ему навстречу и разомкнула их, принимая его тепло, принимая его нежность.

Отстранившись от её лица, он потрясённо поглядел на девушку и почувствовал, что надо уходить сейчас же. Иначе ему не хватит сил оставить Сагрию Кицвилан.

Сагрия роняла слёзы на красные щёки и предано смотрела на него. Когда она кивнула, Акил выскочил из комнаты и убежал, молясь за неё, мечтая о ней, боясь за неё.

На внутреннем дворе поднималась странная суматоха. Фавны метались и хватались за оружие, крича, пихая друг друга.

— Люди! — вопили они. — Люди пришли!

Ворота, закрывающие замок от всего города, закрывались, и Акил кинулся туда, надеясь встретиться там со своими товарищами.

— Рианор! — кричали ему вслед не то приветственно, не то с недоверием и страхом. — Рианор!

Но Акил летел в битву, распихивая попадавшихся на дороге фавнов.

— Нидар! — вопил молодой целитель, влетая в ворота и врываясь туда, где люди резали женщин, детей и стариков.

Мужчины защищались, но на одного фавна нападали по пять людей.

— Нидар! — кричал Акил, оглядываясь.

— Акил! — послышалось в стороне. —