Мифы и мины для подрыва Российской государственности - Сергей Григорьевич Горленко

После вербовки в течение 6 месяцев он провел в Москве не менее 10 встреч с женой резидента МИ-6 Анной Чизхолм, причем все – в людных местах. Контрразведкой снова замечен не был.

Когда же, наконец, „наружка“ КГБ зафиксирует тайные контакты полковника ГРУ с женой резидента, пройдет еще 10 месяцев, прежде чем Пеньковского арестуют. Хотя за это время он передаст противнику не менее 30 микропленок с совершенно секретной информацией, в том числе о советских ракетах на Кубе».

Мы не беремся судить, какими источниками пользовался Александр Хинштейн, когда выдавал вышеприведенные выкладки, а также писал свое сочинение на тему о том, что у Пеньковского была «другая жизнь», но готовы утверждать, что львиная доля этих источников не выдерживает никакой критики.

Прежде всего мы обратили внимание на якобы переданные Пеньковским противнику «не менее 30 микропленок с совершенно секретной информацией». Данные об этом в деле разработки шпиона отсутствуют. Да их и быть просто не может, если принять во внимание беспрецедентные меры безопасности, установленные контрразведчиками в отношении объекта разработки. Но главное заключается даже не в этом.

Предположим, что нечто подобное имело место в действительности. Во всяком случае, сам Хинштейн в это, по всей видимости безусловно, верит. Он просто обязан в это верить, коль скоро данный «факт» он включил в книгу «Записки из чемодана». Но в этом случае он грубо противоречит сам себе. Ведь не может же «горячий патриот своего отечества» «сливать» противнику (причем – не простому противнику, а главному противнику) совсекретную информацию! При этом нельзя ни в коем случае игнорировать тот факт, что этот самый «горячий патриот» выполняет «особо важное и при этом весьма деликатное задание советского правительства». Как известно, в том числе и читателям, именно подобную роль отводит Хинштейн отщепенцу и негодяю Пеньковскому.

Нелишне, кстати, отметить следующий момент. Известный литературный персонаж из романа «12 стульев» Остап Бендер однажды высказал такую мудрую мысль: «Скоро только кошки родятся». Эти же слова хочется напомнить тем, кто считает, что период активной разработки шпиона Пеньковского был сильно затянут. Нет, он длился ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы досконально разобраться во всех перипетиях шпионского дела и тщательно задокументировать все противоправные действия двойного иностранного агента. После чего все собранные материалы можно было в полном объеме представить в суде, как доказательство совершенных Пеньковским преступлений.

К примеру, в процессе кропотливой работы сотрудников Комитета госбезопасности было выявлено около 200 связей шпиона, среди которых около 40 человек были его близкими знакомыми. Среди знакомых было немало офицеров и генералов Советской Армии, большинство из которых были секретоносителями. Были, в частности, выявлены многие его связи, которые он активно использовал для получения секретной информации «втемную». Нередко, желая получить какую-то информацию, Пеньковский без тени сомнения прикрывался именем маршала Варенцова, который якобы сам ему поручил собрать данные по тому или иному вопросу.

Хинштейн отмечает, что более полугода Пеньковский настойчиво искал контакт с западными разведчиками и при этом «безбоязненно» совершал к ним подходы. В этом, в общем-то, нет ничего сверхъестественного, поскольку в тот момент готовый кандидат в иностранные агенты занимал по прикрытию немалую должность в Управлении внешних сношений Государственного комитета Совета Министров СССР по координации научно-исследовательских работ (ГК КНИР). А этот пост, смеем заметить, давал ему немалые возможности для поддержания постоянных и вполне оправданных (служебными интересами) связей с иностранцами.

Кстати, впервые в поле зрения органов государственной безопасности Пеньковский попал еще в начале января 1961 года. Тогда были получены сведения о его контакте с торговым советником посольства Канады в Москве Ван-Влитом (Хинштейн ошибочно называет его Ван-Влие, но полагаем, что принципиального значения это не имеет) и временно находящимся в Москве другим канадским гражданином. Некоторые детали, фигурировавшие в беседе Пеньковского с канадцами, давали определенные основания подозревать его в шпионаже. Но Пеньковского тогда выручило ГРУ, по данным которого, их сотрудник вел разработку того самого гражданина Канады, который на короткий срок прибыл в Москву.

Чуть позднее была зафиксирована подозрительная с точки зрения сотрудников КГБ связь Пеньковского с англичанином Гревиллом Винном. Однако и в этом случае Главное разведывательное управление пыталось все списать на свою оперативную заинтересованность в британском коммерсанте. На деле, однако, все получилось не так гладко, и отношения Пеньковского с Винном явились в итоге немаловажным фактором в мероприятии по разоблачению Олега Пеньковского в качестве шпиона, действовавшего одновременно в интересах двух иностранных разведывательных служб.

Кстати, Гревилл Винн не был кадровым сотрудником британской разведки, он был агентом СИС. Его завербовали в тот момент, когда у коммерсанта, коим в действительности Винн являлся, сложился тесный контакт с Пеньковским. Надо сказать, что вербовали его довольно грубо, с использованием шантажа; конкретно ему было сказано, что в случае отказа он может считать свою карьеру бизнесмена законченной…

В отличие от контактов Пеньковского с Ван-Влитом и Винном, его отношения с Анной Чизхолм строились на сугубо конспиративной основе, поскольку объяснить знакомство с супругой установленного британского разведчика интересами ГРУ было вряд ли возможно. Кстати, их встречи проходили далеко не в столь людных местах, как полагает А.Е. Хинштейн. Мы, впрочем, предлагаем посмотреть на ситуацию, сложившуюся в отношениях англичанки и совершившего государственную измену бывшего советского офицера, с несколько необычной точки зрения.

Будем исходить из того, что Пеньковский – вовсе не агент двух западных разведок, а вполне добропорядочный советский офицер, исполнявший роль «засланного казачка», якобы предписанную ему сценарием, подготовленным в недрах Комитета госбезопасности СССР, для решения вопросов государственной важности. Именно такую роль Александр Хинштейн примеряет для перерожденца и предателя в своем эссе «Другая жизнь Олега Пеньковского». И что же у нас получается в таком случае?

Получается вот что. Пеньковский, действующий под контролем КГБ и в полном согласии с ним, не стесняясь ничего и никого, совершенно свободно встречается с Анной Чизхолм в местах, где якобы полно ненужных свидетелей. И это, с точки зрения Хинштейна и других авторов, которые утверждают, что Пеньковский выполнял особо ответственное задание Советского правительства, вполне естественно. Однако как нам быть со стороной противоположной? Анна Чизхолм, по логике тех событий, должна была быть вполне уверенной в том, что Пеньковский – вовсе не двойной агент, а человек, всецело преданный идеалам «свободного мира» и добросовестно выполняющий предписания разведки Соединенного Королевства. А коль скоро так, то как же она могла допустить такую оплошность и несколько раз встречаться со своим «верным агентом» в совершенно