Новая эра. Часть вторая - Наум Вайман

В этом воплощенном образе вочеловечение Бога представляет зрелище потрясающего трагизма. Бог, как символ только созерцаемой сущности, был, без сомнения, величаво спокоен в своей миродержавной мощи. Но то время минуло давно; таким уже не помнил его еврейский народ. Уже на заре сознания пребывающий Бог является Богом стремящимся, волящим, повелевающим. А желать значит не иметь, и потому желание – страдание. Бог хочет отождествить со своей волей волю человека; отдельный от человека, он хочет слиться с ним безраздельно. Бог тщетно стучится в человеческое сердце, увещевает и грозит, и глубоко страдает, потому что его собственная предустановленная воля – то, на что он обречен самой сущностью своею, – стать человеком. Он должен умереть, как Бог в воплощенном образе, поскольку мир болен в самой сердцевине своей – в человеке. Поэтому путь Бога в истории – крестный путь. Он требует немногого: только воли человека.

Жизнь – сложное и опасное искусство, подобное работе со взрывчатыми веществами. Малейшая ошибка грозит тяжкими повреждениями, болью и смертью. Каждое из окружающих меня созданий – индивидуальность, и каждая индивидуальность стремится утверждать свое бытие за счет других; в каждом особенное взрывчатое вещество – его воля, – во мне также – и действия его я не знаю. Но взрыв одного вызывает взрыв другого; я сам неведомым взрывчатым веществом ежеминутно вызываю взрывы кругом. Уже пещерный человек владел огромными познаниями по технике обращения с взрывчатыми веществами природы и собственного духа. Всякая религия есть свод таких знаний. Но еврейский народ первый в полном объеме определил задачу разума: надо поставить исследование в мировом масштабе. И, не дожидаясь других, один предпринял гигантский труд, плодом которого должно было быть спасение человечества, предпринял и исполнил, насколько сумел, – во всяком случае, с величайшим рвением и непоколебимым мужеством, «весь в язвах» от бесчисленных взрывов изнутри и извне.

Он доказал неопровержимо и навеки три положения. Во-первых, субстанция взрывчатых веществ – воля – во всех созданиях, образующих мир, вопреки многообразию их форм и проявлений, – одна и та же. Во-вторых, человеческий дух – концентрированная и потому сильнейшая форма всеединой взрывчатой субстанции, воли. И в-третьих, человек, один из всех созданий способен, а следовательно, и призван превратить беспорядочную взаимовзрывчатость созданий в гармоническую. Представляя сильнейшую форму мировой взрывчатой субстанции, человеческий дух владеет абсолютной детонацией в мире, и его постепенное упорядочение есть упорядочение всей взрывчатой, то есть волевой системы мира. Концентрация же мировой воли в человеческом духе есть разум: самосознание воли; в силу самосознания человек способен волею обуздывать волю, то есть упорядочивать свою собственную, а тем и мировую взрывчатость. Но личность своевольна. Единственной школой, научающей ее упорядочивать ее внутренние взрывы, является общежитие; родовой разум есть теория правильных помыслов и желаний. Усвоив в этой школе технику правильных межлюдских взрывов, личность становится вообще гармонически-взрывчатой, и тем устрояет мир. Бог-мир изначально создал человека по своему образу и подобию для того, чтобы в конце времен человек преобразил его в новый, лучший мир, – окончательно создал Бога. Тогда уже не будет раздвоения на объект и субъект: мировая воля нераздельно сольется с волей человека, Бог и человек будут одно.

Таким образом, ключом веры, сущностью религии, является мысль о космически-правильном поведении человека, как непреложном условии его благоденствия. Религия и была методологией такой правильной, благополучной жизни.

Для достижения этой цели религия предлагает человеку два средства: во-первых, держать свое сознание космически-открытым; во-вторых, в человеческом круге держать свое сознание социально-открытым. Оба требования по смыслу – отрицательные. Религия всегда отрицательна; она руководит человека только по пути к свободе и до свободы: она учит человека отрешаться от его упрямой замкнутости. Каким он будет по освобождении, она не говорит и не дает ему никаких указаний для той будущей, свободной жизни, потому что это невозможно, да и не нужно. Выйди только из твоего личного круга чрез человеческий круг во вселенскую жизнь: там мировая воля, без задержек циркулируя в тебе, будет сама безошибочно направлять твои шаги в целостном движении всей твари к неведомому совершенству.

Всегда твой

Матвей

Жена утром, держится за член

– Ты меня заводишь. Как эта называлась, которой мотор заводили?

– Монтировка.

– Вот.

Posle pervogo stakana

Матвей, привет!

Спасибо за приглашение, «застолье» всегда радует мое сердце. Я прочитал текст с огромным интересом и даже воодушевлением. И обратил внимание на «фразеологическую близость» рассуждений Гершензона (о роде) с твоими установками.

Мысль о том, что еврейский Бог – стихия, причем огненная (тут совсем близко до Гераклита), подтверждается всеми мистическими текстами, с коими я сталкивался. Все описания Престола Божьего, и даже ангелов – описания бушующего огня (ангелы тоже оказываются огненными субстанциями). И в книге Иова Бог – стихия, и даже возмущается, когда от него требуют «ответа» или «отчетности». Вот только странная это стихия, целенаправленная, у нее есть Цель!

Я думаю, что главная мысль Гершензона, а, возможно, и создателей Ветхого Завета (и это совпадает с твоей основной мыслью), что у «мировой воли», Бога или просто «мира» – есть Замысел. Это даже не мысль, а «первоинтуиция», и даже не первоинтуиция, а вера. Главная вера – это вера в Замысел. А в чем он состоит? В гармонизации всех индивидуальных воль в одну единую волю Божью, или «родовую»? А какова цель этой Воли Божьей? Кто-то научился ее понимать? Да, вся еврейская работа по комментарию, толкованию священных текстов это есть попытка понять Замысел. Но все это творчество тысячелетий основано на вере в то, что Богом дан священный текст – Тора, там все прописано и надо только разобраться. То есть должны быть какие-то аксиомы, даже у веры. А Гершензон все основывает на мировой воле, она же родовая, она же Божья, но в сущности-то в Бога не верует и занимается, пусть и «для себя», философией. И мне кажется, что вы, ребята (ты с Гершензоном), хотите выдать желаемое за действительное: вам хочется, чтобы мир был упорядочен, имел бы смысл, цель, Замысел, и даже «гармонию». И не случайно опус Гершензона заканчивается оптимистическим гимном типа все будет хорошо: настанет «новый, лучший мир», «уже не будет раздвоения на объект и субъект: мировая воля нераздельно сольется с волей человека» (если, конечно, будете, суки, выполнять волю Божью). Но раз уж речь о стихии, то гармония, или некая «красота» в этом мире возможна только дикая, как игра цветов неба на закате. Да, мир – стихия, и человек – часть стихии, но стихия хаотична, бессмысленна и непредсказуема. А Гершензон еще верит не просто в Замысел, а в «непреложное стремление к совершенству» («Тройственный образ совершенства»).

Но если допустить, что есть некий Замысел, только мы его не знаем, но должны познать, то это опять же сказка про белого бычка: мир познаваем, только процесс познания бесконечен. Что ж, вперед, ребята, я не против процесса познания. Но мне кажется, что Замысел мы знать не только не можем, но и не должны, иначе будет «неинтересно», ни нам, ни Богу. Жизнь остановится. Это как в твоей философии искусства: знание процесса спасения не только не спасает, но и может разрушить непосредственность переживания экстаза спасения.

Теперь насчет истории, как педагогики, то есть Бог, он же мировая стихия, «учит» человека жить по его «законам», в соответствии с Замыслом. И как он учит? Через род (тоже твоя любимая идея): род всегда прав, «личность, повинуясь велениям рода, осуществляет мировой план». Но кто мне скажет что такое «веление рода», его «коллективный разум»? И в духе ли Божественных наставлений его веления, а не случайная и сиюминутная «равнодействующая всех личных своеволий»? Значит должны быть какие-то жрецы, старейшины рода, власть, которая мне все расскажет и укажет правильный путь, так что ли? «Твердо устанавливается иерархия властей и подчинения». Так мы эту власть раввинов и попов, а также всяких буржуев еще в 17-ом скинули. И это было коллективное веление рода! Так что, опять полезем под ярмо всяких власть предержащих да «объяснителей»?

Сознательно, или бессознательно, Гершензон туда и клонит, когда пишет о морали, что «религия узнает свой лик в морали», то есть религия становится сводом законов, которые все призваны выполнять, стихия жизни обретает каркас. Замечательно, душа верующего успокоилась: выполняй законы и ты на правильном пути (в рай). Так вера в Замысел становится верой в жрецов-законодателей. «… личность, как самочинная воля, должна угаснуть и стать лишь приемником и исполнителем Божьих велений». А на деле – велений попов и раввинов. А кто они такие? Много книжек прочитали? Да и я немало. Или у них нет своих «житейских» интересов, только божеские?