По праву крови - Кирилл Малышев

Подойдя к кровати, он устало снял плащ и аккуратно сложил его на стоящую рядом деревянную скамью. Затем, опустившись на неё, стянул кожаные походные сапоги, следом – обмотки, защищавшие ступни от потёртостей. Грязные, пропитанные потом и дорожной пылью, они дурно пахли, и Олег отметил про себя, что стоило их сменить ещё раньше, на одном из привалов.

Расстегнув пояс, он сбросил кафтан. С негромким шелестом, он упал рядом с плащом. Затем потянул через голову нижнюю рубаху, обнажая широкие, жилистые плечи и покрытую шрамами грудь.

Княжич был сух и крепок. Мускулы его, хоть и не столь внушительные, как у Весемира или Тимофея Игоревича, всё же выдавали в нём человека, закалённого в жестоких битвах. Они перекатывались под загорелой, почти лишённой жира кожей, словно туго переплетённые канаты.

Раздевшись догола, Олег медленно, держась за край деревянной купели, опустился в воду. Проведя ладонями по лицу и шее, расслабленно откинулся на спину.

«Ну и день сегодня выдался… Ростислав. Тимофей. Отец. Ирина. Особенно Ирина!»

Воспоминания вспыхивали одно за другим. Люди, которых он не видел несколько лет, теперь снова ворвались в его жизнь. Ни одна встреча не была для него лёгкой. Предательство любимой. Княжество, Ханат, дядя Роговолд… Всё смешалось в гнетущую массу, тяжёлым камнем давящую на измождённый разум.

«Нужно постараться отдохнуть.»

Олег зачерпнул воду и плеснул на лицо, затем прикрыл глаза ладонями.

Тёпло приятно обволакивало тело, но вместе с ним с новой силой нахлынула и усталость. Тяжесть долгого дня навалилась на него, дождавшись момента, когда он остался один. Веки начали опускаться. Руки бессильно скользнули вдоль туловища.

Комната была окутана густой, непроницаемой тишиной.

В голове загорались беспорядочные, размытые образы.

Чёрное, гигантское здание среди гор…

Незнакомая белокурая девушка с зелёными глазами…

Манящая улыбка на изящно очерченных губах…

И вдруг – огонь, крики, горящий город, затерянный в ледяной пустыне…

– Бу-у-у-у!

Громкий, радостный вопль раздался прямо над ухом.

Олег, словно метательной машиной выброшенный из сна, дёрнулся, расплескав воду из купели на дощатый пол. Сердце бешено колотилось. Всклокоченный, слипшимися от сна глазами он начал осматриваться в поисках источника шума.

– Ну вот, всю рубаху вымочил, – послышался недовольный голос у него за спиной. – Матушка если узнает, отругает…

Княжич обернулся.

Позади, склонив голову и критично осматривая мокрую на груди рубаху, стоял мальчик лет десяти. Веснушчатое, тонкое детское лицо выражало нечто среднее между страхом перед гневом матери и досадой на собственную неосторожность.

– Ярополк? – всё ещё приходя в себя, проговорил Олег. – Брат, это ты?

– Я, кто ж ещё? – Мальчишка махнул рукой, отбросив тщетные попытки стряхнуть воду, и, задорно улыбнувшись, вскинул светловолосую голову.

– Ты как сюда попал, откуда взялся? – Олег тоже не сдержал улыбки.

– Иваська сказал, что тебя привёл. Мы с ним друзья. Ну, я и решил повидаться… Не смог дождаться утра!

Олег встал и, отвернувшись от брата, наскоро вытерся. Затем накинул чистую рубаху, которая тут же промокла на ещё влажной коже, вышел из купели и, оставляя мокрые следы на полу, быстро подошёл к мальчику.

Они на мгновение замерли, с улыбкой глядя друг на друга. Потом старший княжич опустился на колени и крепко обнял Ярополка.

– Я очень рад видеть тебя, – тихо проговорил Олег.

– И я, и я рад! – парень попытался было отстраниться, но, поняв, что рубаха уже промокла насквозь, лишь сильнее прижался к брату, в ответ обхватив его жилистую шею тонкими детскими руками.

Младший из сыновей князя Юрия, Ярополк, был любимцем семьи. Весёлый, ласковый, он словно светился изнутри, и к нему тянулись все. Его звонкий смех часто разносился по двору, а друзей у парнишки было больше, чем у остальных братьев вместе взятых – от боярских детей до простых служек. Даже строгая мать, глядя на его искреннюю улыбку, прощала проделки, за которые без колебаний наказала бы старших детей.

С Владимиром, вторым сыном князя, у Олега всегда было братское соперничество. Пусть беззлобное, но постоянное. Владимир был очень способным и азартным, и, увлекаясь, нередко опережал старшего брата в состязаниях – стрельбе из лука, фехтовании или выездке. Но, уважая Олега как старшего, знал, где стоит остановиться, даже если до победы оставался всего один шаг. На этом строилось их взаимное уважение.

Дмитрий, третий сын Юрия, был совсем другим. Он рос тихим, нелюдимым мальчиком, который избегал шумных мест и не любил играть со сверстниками. В детстве он упал с лошади и сильно повредил спину. Долго болел, а когда оправился, у него начал расти горб. Мать молилась за него день и ночь, но чуда не случилось – уродства не удалось избежать.

Дмитрий не озлобился, но стал ещё более замкнутым, предпочитая молитву и уединение компании товарищей. Он редко выходил из своей комнаты и часами беседовал с небольшой фигуркой Зарога, которую всегда держал при себе.

Ярополк, младший из детей, был его полной противоположностью.

Олег помнил день, когда княгиня впервые привела всех к его колыбели. Он тогда не мог поверить, что этот крохотный, едва дышащий комочек – настоящий человек. Чтобы убедиться, осторожно протянул палец к его пухлой, румяной щеке. Младенец внезапно проснулся, схватил его крошечной ладошкой и, глядя прямо в глаза, задорно улыбнулся.

Старший княжич долго стоял, наклонившись, не решаясь одёрнуть руку. Такой была их первая встреча. С того дня, до самого отъезда на войну, они были неразлучны.

Ярополк рос беззаботным, жизнерадостным мальчишкой, окружённым всеобщей любовью. Другие дети тянулись к нему, бояре ласково трепали по белокурой голове, а слуги не могли отказать ни в одной просьбе.

В нём не было ни капли жестокости, ни капли злобы. Он казался слишком добрым, слишком беззащитным – словно был не княжичем, рождённым в грозные времена, а сыном какого-нибудь булочника, живущего мирной жизнью подле отцовского очага.

Олег помнил, как младший брат прибегал к нему в спальню во время грозы, сжимая в руках шерстяной край одеяла. Он не плакал, не просил защиты, но стоял в темноте, растерянный, переминаясь с ноги на ногу. Тогда старший молча приподнимал край шкуры, под которой обычно спал и Ярополк без лишних слов забирался к нему, укрываясь от раскатов грома.

А потом, когда непогода утихала, он поднимал на брата сияющие глаза и шептал:

– Расскажи сказку.

И Олег рассказывал.

О герое, что бросил вызов самой смерти. О путнике, идущем сквозь тёмный лес, полном навий. О князе, сошедшем вглубь гор за потерянной реликвией, что вернула мир в его земли.

Ярополк слушал, затаив дыхание, и незаметно засыпал, уткнувшись лбом в