Холодные сумерки - Валерий Георгиевич Шарапов

след ювелирной пайки? Она! В том году исчезла, думал, на юга подалась.

Была ли это Екатерина Сергеевна Бутовец, известная в определенных кругах Катя Ключик, достоверно могли сказать только патанатом да эксперты. Дмитрий отстраненно глядел на кладбище, кучу венков, свертки с останками – и пытался отделаться от чувства, что это все тот же маньяк, его личный Потрошитель. Эмоции не должны были довлеть над профессионалом, но избавиться от них было сложно. Нутряным, охотничьим чутьем Дмитрий понимал – это он, он начал убивать давно, год или два, может, три назад, и сейчас такие вот тела посыпятся, как из гнилого рога изобилия. И он убивает до сих пор, входит во вкус, оттачивает свои навыки, совершенствуется. И – совершенствует их, этих женщин?

– Напомни, а дело о ее пропаже было? – спросил он Михаила. – Понимаю, что мы-то не будем плакать от того, что город лишился Кати Ключика, но, может, родня заявляла? Сейчас обстоятельства пропажи поди раскопай, а тогда как было, не помнишь?

– Да кто по ней дело заводить-то будет? – удивился Миша. – Пропала и пропала. Родня у нее вся сидит, отец со строгой зоны не вылезает. А она с Дениской-коллектором путалась. Лысый такой, мордатый. На промке дела делал. Дениска на юга подался, а Катерина с месяц помыкалась и тоже пропала. Мы и подумали, что за хахалем своим укатила. А она – вот. Сильная баба была, отчаянная. Оперов, как мышат, раскидывала. А уж материлась – весь Тихоокеанский флот под юбку заткнула бы.

«Не помогло это, выходит».

То, что сильная и отчаянная не смогла защитить себя, лишний раз доказывало – он их обездвиживает. На голове жертв не было повреждений от ударов, не было следов удушья, на телах – следов борьбы. Значит, обездвиживает медикаментозно. В киношный трюк с хлороформом и платком Дмитрий в силу медицинского образования не верил – скорее миорелаксанты[2]. Значит, искать придется среди тех, кто мог их добыть: врачей и ветеринаров. Круг подозреваемых не сузился, но и не расширился. К тому же у Дмитрия появилась мысль, которую следовало обсудить с Ольгой.

III. Ольга

Дверь лаборатории была приоткрыта, и из-за нее доносились голоса. В обычном мире подслушивать считалось делом стыдным и неодобряемым, но Дмитрий все же был следователем. У следователей, да и оперов, стыдным было не добыть информацию.

– Значит, решено, Олечка? – звучал мягкий баритон Шабалина. – Переезжаете?

– Да, так и правда получается удобнее и ненамного дороже, – ответила Ольга. – Спасибо, Сергей Александрович. Надеюсь только, что не сильно стесню вашу знакомую. Обычно ведь она, я так поняла, комнаты не сдает. Только по вашей просьбе…

«Правильно, незачем к ней переезжать, надо ко мне. У меня в квартире никакой Гали нет. Да и меня самого бóльшую часть времени нет… м-да».

Шабалин рассмеялся.

– Это Галя так сказала? Да она годами ноет, что в доме слишком пусто стало, как сын съехал, и что надо бы найти жильца, да она и искать не умеет, и страшно ей, и еще сто тысяч других проблем. Так что моей заслуги – что о тебе вовремя подумал да предложил. Так что рядом жить будем, получается, через улицу. И до работы пешком дойти можно. Кстати, тебе же, наверное, помощь с переездом будет нужна? У меня знакомый есть, с пикапом, могу…

– Да что вы, Сергей Александрович, – теперь уже рассмеялась Ольга. – Не нужно. Сколько у меня тех вещей. С одним чемоданом из Москвы выезжала, а тут много нажить еще не успела.

– Значит, получается два чемодана и несколько пакетов. Все равно помочь нужно, не буду же я вас обрекать на владивостокские пробки… значит, договорюсь.

– Если настаиваете. – Судя по голосу, Ольге решительность старшего эксперта не слишком понравилась, и Дмитрий в душе порадовался. Не одному ему доставались иголки при первом намеке на несамостоятельность и зависимость. – А у вас машины нет, Сергей Александрович? Я не напрашиваюсь, просто слышала, как у вас тут говорят, что во Владивостоке без машины не жизнь. Да и сама всего ничего здесь живу, а уже почти жалею, что не умею водить…

– У меня нет машины, – вздохнул Шабалин.

Дмитрий удивился было, потому что когда-то давно видел его с «жигулями», но эксперт продолжил:

– У меня есть изделие отечественного автопрома. Не столько ездишь, сколько чинишь. Давненько уже на приколе стоит, все никак ноги до мастера не дойдут…

Вот тут впору было сочувственно покивать. Неприязнь там к Шабалину или нет, ревность или нет, а отечественный автопром – это отечественный автопром, особенно если у самого руки растут не из правильного места и нет знакомого мастера.

Впрочем, интересное, кажется, закончилось, и Дмитрий, шаркнув ногой, распахнул дверь.

– Добрый вечер, Сергей Александрович, Ольга.

– Добрый. – Старший эксперт удивленно нахмурился. – Чем обязаны, Дмитрий Владимирович? Отчет ведь уже когда отправили, да и там ничего интересного, увы. Сами понимаете, какие там условия, за несколько месяцев. Даже уточнять нечего. Или недоработка какая?

«Что, помешал любезничать? Ничего, сейчас добавлю».

– Да нет, Сергей Александрович, никаких претензий, – честно ответил Дмитрий. От экспертов тут и правда ждать было нечего – не чародеи из киносказки Бромберга. – Я, собственно, не к вам… не к экспертам. Оля, можно тебя на пару слов? Побеседовать о том, о чем говорили на совещании и после него.

– Ей еще нужно закончить опись найденного у…

– Конечно, Дмитрий Владимирович, – прервала Шабалина Ольга. – С описью закончу позже.

До своего кабинета идти было далеко, с пустыми и чужими в управлении вечером был дефицит, поэтому устроились они в опустевшей и тихой к вечеру столовой, с краешка длинного стола.

«Так, возможно, и лучше. А то страшно подумать, какие слухи поползли бы, посиди мы час в кабинете за закрытой дверью».

– Я и сама хотела поговорить. И извиниться, потому что была не права. – Ольга заговорила первой, как только они уселись. – Эти новые жертвы – они ведь на меня вовсе не похожи. Одна – рыжая, крашенная из мышиного, вторая – русоволосая. И обе, ну… если по строению костей, то плотные. Значит, маяк – просто совпадение, и зря я вот так набросилась.

«Если бы.

Дмитрий положил руки на стол, переплетя пальцы. Хотелось одновременно курить и бегать по столовой.

– Ты была права, – начал он со вздохом, – просто не вполне. Эти два тела старые, по предварительным данным им несколько месяцев. У них фенотип не совпадает. Новые убиты только что, у них схожий фенотип. И мы не можем игнорировать маяк. Следовательно, вопрос заключается в том, что изменилось несколько месяцев назад, заставив психа уточнить параметры?

Ольга пожала плечами.

– Не знаю, несколько месяцев назад меня здесь еще не было, и… – Она замолчала, сузив глаза, задумалась.

Дмитрий кивнул.

– Это всего лишь предположение, и, конечно, триггером могла стать и другая женщина, например первая известная жертва. Возможно, она чем-то настолько подходила под вкусы убийцы, что с тех пор он сосредоточил внимание на похожих жертвах. В любом случае ты под новый фенотип попадаешь. И раз ты упорно отказываешься от охраны просто так…

Ольга резко кивнула.

– Отказываюсь.

– …Значит, будем играть, просто не наугад, а по-умному, – закончил Дмитрий. – Для начала самое простое и с тобой напрямую не связанное, просто для затравки. С тобой напрямую не связано, но если хочешь поучаствовать, напиши объявление в газету. В рубрику знакомств. Дескать, хрупкая, темноволосая женщина двадцати пяти лет ищет идеального мужчину для создания идеальных отношений, ну и так далее. Понимаешь?

– Ага. – Ольга видимо расслабилась, даже щеки чуть порозовели. – Телефон ставить мой или?..

– Или, – твердо ответил Дмитрий. – Если за тобой следили, то могут знать голос, поэтому отвечать будет кто-нибудь другой, я утрясу этот вопрос с Дедом. А там поглядим, кто наловится.

Мысль эта пришла в голову по дороге, и очень кстати. Понимать маньяка, думать, как и где он охотится, – это все хорошо, полезно, но пассивно, медленно. Куда эффективнее было заставить самого убийцу прийти куда нужно, не мытьем, так катаньем. А если он готов был играть там, на маяке, вряд ли он обидится, если с ним тоже захотят поиграть в ответ.

– Но там же и на свидания ходить придется?

– И для этого кандидатура найдется. Есть у меня кое-какие мысли на этот счет.

Пояснять Дмитрий не стал – должна же