Любовница - Джилл Чайлдс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не уходи, – снова попросила я.
Он вел себя так, будто ничего не слышал. Я села, обернув пледом обнаженное тело, и пыталась удержать его взглядом.
– Ральф, пожалуйста, оставь ее.
Я слишком много выпила. Разумеется, эта мысль чтобы он ушел из семьи – не покидала меня все пьянящие недели нашего счастья. Но мне хватало здравого смысла не касаться этой темы. Теперь, похоже, я ослабила контроль над собой.
– Не сегодня. Не на Рождество, – продолжила я. – На Новый год. Порви со своим прошлым. Переезжай ко мне.
– Лора, не надо все портить. – Ральф застегнул часы. – Будь довольна тем, что имеешь.
Он вышел в коридор. А когда вернулся, то одной рукой застегивал пальто, а в другой уже держал хозяйственную сумку, один из его «реквизитов».
Присев рядом со мной, он чмокнул меня в губы:
– Веселого Рождества!
Это было так по-детски, но он причинил мне боль, и я, отвернувшись, не стала отвечать.
Какая разница? Он все равно уходит.
Услышав, что за ним закрылась дверь, я выбежала в прихожую, по-прежнему обернутая пледом:
– Ральф!
В углу, убранные обратно в праздничную упаковку, лежали кашемировый шарф и серебряная ручка. На мгновение мне показалось, что он забыл их. И тут до меня дошло.
Он не мог забрать их домой. И никогда не сможет. Хелен могла увидеть.
Глава 25
На следующий день после странного происшествия в моей квартире я поменяла замки, чтобы уж наверняка.
Я почти ничего не стала объяснять слесарю, просто сказала, что это срочно. По-моему, в доме побывал незваный гость. И да, я согласна заплатить за вызов больше, лишь бы работу сделали сегодня.
Ко мне прислали молодого коренастого парня – похоже, уроженца Восточной Европы. Он умело и молча делал свою работу, ни о чем не спрашивая.
Я рассказала ему… ну, часть правды. Сказала, что у моего прежнего бойфренда есть ключи от квартиры, но мы плохо расстались, и теперь мне страшно. О том, что мы расстались только потому, что я убила его, я умолчала.
Он никак не отреагировал. Открыл свой металлический ящик с инструментами и, порывшись в нем, выбрал нужные.
Слесарь работал быстро. Снял старый замок вместе с куском отвалившейся штукатурки, сорвал пластиковую обертку с блестящего новенького замка и с помощью электрической отвертки стал вкручивать его.
Руки слесаря огрубели, обручальное кольцо буквально вросло в кожу. Он напоминал человека, который добьется своего, какой бы грязной ни была работа. Пока он стоял у двери, меняя замок, я чувствовала себя под его покровительством. А значит, в безопасности.
Закончив, он вручил мне два комплекта ключей, затем оторвал бело-желтую квитанцию. Я расплатилась наличными и дала ему чаевые.
Парень принялся собирать свои инструменты.
Я провела пальцами по блестящему замку:
– Он ведь крепкий, да?
Он искоса взглянул на меня:
– Конечно.
Я вдруг поняла, что не хочу снова оставаться одна.
– А если кто-то захочет взломать его, это будет не просто, да?
Он закрыл ящик с инструментами и сказал, не глядя на меня:
– Если вы боитесь своего бойфренда, так обратитесь в полицию.
Я не ответила.
Слесарь тяжело затопал вниз по лестнице – наверное, торопился сменить замки очередной испуганной женщине.
Я вернулась в квартиру и закрыла за собой входную дверь. Какое-то время я провела в прихожей, запирая и отпирая замок, привыкая к нему. В душном пространстве все еще пахло слесарем: его инструментами, смазкой от замка и почему-то несвежим кофе. Мне нравился этот запах.
Он посоветовал мне обратиться в полицию. Зачем? Так уж верит, что полиция поможет, или просто решил отмахнуться от меня?
Мне не до ваших проблем, леди. Я всего лишь пришел поставить новый замок. Если какой-то псих мешает вам жить, позвоните в полицию и сообщите о нем. Может быть, вас услышат.
Я прошла в кухню. Тихо. Пусто.
Заварила чай и долго сидела за столом, рассматривая ключи.
«Вот в чем проблема, – думала я. – Что бы ни произошло, как бы мне ни было страшно, я теперь никогда не смогу обратиться в полицию».
Что я им скажу? «Офицер, похоже, мой бывший парень преследует меня. Тот, которого я убила, а потом помогла его жене сбросить труп в море…»
Отныне и навсегда, что бы ни случилось, мне придется решать свои проблемы самой.
Несколько дней спустя, когда я вошла в учительскую, Хилари и Элейн обсуждали, уместно ли покупать открытку. «Уместно» было одним из любимых словечек Элейн.
– Я интуитивно чувствую, что надо как-то отреагировать. Иначе неудобно получится. – Хилари энергично намазывала маслом сырное печенье: одна из ее новых идей о здоровом питании. Элейн, может, лучше тебе это сделать? Или Джону.
Элейн поморщилась. При упоминании директора младшей школы на ее лице чаще всего появлялось пренебрежительное выражение.
– С открыткой было бы проще, – сказала она. – У меня в столе есть несколько неподписанных.
– Да, но что написать-то? – Хилари достала из упаковки кусок сыра и принялась резать его, чтобы потом положить на печенье. Похоже, теперь она жила под девизом: «Сыра много не бывает!» Не хочу показаться грубой, но его уже официально признали умершим?
Элейн открыла свой ланч-бокс – бутерброды с ветчиной и маринованными огурчиками.
– Зачем нам вообще вдаваться в подробности? Можно просто написать: «С возвращением!» Почему нет? Что в этом плохого?
Хилари так энергично куснула печенье, что в стороны разлетелись крошки.
– Ну… слишком весело получается.
– Да почему?! Все зависит от того, как сказать. Все дело в тоне.
Я подсела к ним, и Элейн тут же повернулась ко мне:
– Мы говорим о бедняжке миссис Уилсон, маме Анны. Сегодня днем она снова придет в школу, чтобы почитать с детьми. Первый раз с тех пор, как…
Я прекрасно знала, с каких пор.
– Интересно, как она будет себя чувствовать? – заметила я. – Снова оказаться в школе.
– Вообще-то, сюда она приходит каждый день, приводит Анну, заметила Хилари. – А мистер Уилсон работал в старшей школе, там она не бывает.
Мысленно я оказалась в коридорах старшей школы, вошла в класс, где Ральф сидел, примостившись на углу стола, держа в руке открытую книгу, и читал вслух.
О этот голос. Растопленный мед.
– Так, может, все-таки открытку? – спросила Элейн. – С чем-нибудь простеньким вроде цветов. Наверняка у меня найдется такая. Напишем:
«С наилучшими пожеланиями!» – и я попрошу учителей расписаться.
Помешивая в кружке «быстрый» суп, к нам подсела Оливия; запахло
