Любовница - Джилл Чайлдс

Тишину нарушало только ее неровное дыхание.

– Анна?

Я ожидала услышать, что она плачет из-за смерти Ральфа. Или того, что кто-то из учеников на площадке сказал ей обидные слова про исчезновение ее отца – у маленьких детей так бывает. Насмешки или глупые вопросы о том, что произошло.

Она проглотила слезы. Промокшая салфетка уже расползалась в ее пальцах.

– Анна, все хорошо. Ты можешь рассказать мне. – Я старалась говорить спокойно и дружелюбно.

Склонив голову набок, девчушка бросила на меня быстрый взгляд:

– Моя сумка с книгами…

Я наклонилась. Не ослышалась ли?

– Твоя сумка с книгами? Ты ее потеряла?

С несчастным видом она кивнула.

– Ты сказала миссис Прайор?

Малышка покачала головой и опустила худенькие плечи. Даже косички поникли.

– Боишься, что она рассердится?

По щеке скатилась слезинка, и она смахнула ее тыльной стороной ладони.

– Анна! Послушай… – наклонив голову, я медленно приблизилась к ней. – Я хочу, чтобы мы с тобой стали друзьями. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я хочу помогать тебе. Что бы ни случилось, я на твоей стороне. Договорились?

Она не шевелилась. На мгновение мне стало интересно, знает ли она что-нибудь обо мне, но я тут же отмахнулась от этой мысли. Как бы ее мать ни относилась ко мне, она никогда не станет делиться этим со своим семилетним ребенком. Хелен не из таких.

– Анна, а как у тебя вообще дела? – тихо спросила я. – Ты же какое-то время не ходила в школу? Дома все в порядке?

Не глядя на меня, она кивнула. Я позволила молчанию продлиться чуть дольше, ожидая, что девчушка добавит что-нибудь. Но она ничего не сказала.

Прозвенел пятиминутный звонок. Очень скоро орава младшеклассников ворвется через распахнутые двери в школу и понесется по лестнице, растечется по коридорам к своим классам, направляемая криками учителей: «Дети, не бегите! По одному, пожалуйста! Эдвард, не толкайся!»

У меня не было времени.

– Теперь о твоей сумке с книгами. Где ты видела ее в последний раз?

Она сморщила носик:

– Не знаю.

– А ты не могла оставить ее дома?

Анна помотала головой.

– Ты читала сегодня утром?

Короткий кивок.

– Где? Здесь?

– Да, – пробормотала она.

– И поэтому ты пришла искать ее сюда?

Она снова кивнула.

– Анна, но ученикам нельзя уходить с площадки во время прогулки!

Внизу прозвенел последний звонок. В любой момент в библиотеку мог кто-нибудь заглянуть и увидеть нас.

– Давай сделаем так. Ты сейчас беги вниз, в свой класс, хорошо? Если миссис Прайор спросит, где ты была, скажи, что разговаривала со мной. Она не будет сердиться. А я пока поищу твою сумку.

Девочка вскочила на ноги.

Когда она уже повернулась, чтобы убежать, я коснулась ее плеча:

– И запомни, Анна, если захочешь поговорить, ты всегда можешь обратиться ко мне. Я никому не расскажу твои секреты. Потому что я твой друг. Твой тайный друг.

Она убежала, не ответив.

Пройдясь по библиотеке, я сразу же обнаружила сумку: она была придавлена большой напольной подушкой. Внутри лежали две книжки, читательский дневник, начатая карандашная раскраска и пустой ланч-бокс, весь покрытый яркими наклейками.

Я помедлила. Судя по топоту, мои ученики уже поднимаются на этаж. У меня не оставалось времени, чтобы, пробив себе дорогу против течения, отнести сумку в класс Хилари Прайор и вернуться к началу урока.

Конечно, на следующей перемене сумку Анне надо отдать.

Но к тому времени у меня появилась идея получше. Глава 22

Когда я уезжала из школы, стоянка почти опустела. Школьная сумка Анны лежала на пассажирском сиденье рядом с моей сумкой. По привычке я оставила машину на соседней улице, подальше от их дома, как делала раньше, когда приходила к Ральфу.

Шагая мимо соседского дома с распахнутыми шторами и включенным настенным телевизором, я заметила – его он сидел за рулем в машине, стоявшей чуть дальше от дома, где жил Ральф. В мою сторону он не смотрел. Голова опущена, нос уткнулся в газету.

Остановившись, я во все глаза глядела на него, сердце бешено стучало. Это тот же самый человек? Я не верила в такие совпадения.

Мужчина, которого я видела издалека в тени деревьев, когда мы после поминальной службы шли от часовни. Человек, сидевший на ограде около автобусной остановки рядом с моим домом. Я моргнула. Волосы скрывает старомодная кепка. Куртка отличается от той, что была на нем прежде. Я присмотрелась к машине. Темно-красный четырехдверный «седан». Царапина на пассажирской двери грубо залатана белой краской.

Он сидел слишком смирно. Неестественно. Как-то слишком старательно читал свою газету, не переворачивая страниц. Будто знал, что я внимательно наблюдаю за ним, и ждал, как я поступлю дальше.

Наконец я заставила себя отвести взгляд и, открыв калитку, пошла по дорожке к входной двери. Нажала кнопку звонка. Странно, что не надо тихонько стучать, как учил меня Ральф.

Я стояла, ожидая, пока мне откроют дверь, а в памяти всплыло воспоминание о моем последнем визите в этот дом. Когда наконец дверь открылась, я почти ожидала увидеть Ральфа, собирающегося украдкой впустить меня.

Да нет, конечно же нет. Хелен. В руках она держала маленькое коричневое полотенце. На ее лице отразилось мимолетное раздражение. Но после короткой паузы она улыбнулась, изображая вежливое удивление:

– Мисс Диксон? – Ее голос звучал слишком громко и слишком весело. – Очень неожиданно! Надеюсь, дела у Анны в школе в порядке?

– Все замечательно. – Я высоко подняла сумку с книгами, словно это был красный кейс канцлера[5]. – Вот, возвращаю. В школе Анна сильно расстроилась потере. Я нашла сумку после занятий и решила поскорее вернуть.

Мы обе смотрели друг на друга в нерешительности, словно ожидая, что суфлер за сценой подскажет нам, что делать дальше. Наконец она протянула руку, чтобы забрать сумку.

– Не возражаете, если я поздороваюсь с Анной, миссис Уилсон? Я не останусь ни на минуту. – Я сделала шаг вперед. – Просто хочу заверить вашу девочку, что завтра ей не сделают замечания.

Хелен неохотно открыла дверь пошире, пропуская меня. И закрыла ее за мной. Внезапно я почувствовала себя в ловушке. В холле было душно. Именно здесь она стояла, когда пришла домой в тот вечер и застала нас – одного мертвым, другую живой. Мой взгляд скользнул на дверь подвала.

Хелен не сводила глаз с моего лица, впитывая малейшие перемены выражения. Когда она заговорила, ее голос звучал неестественно четко, словно она проходила кастинг на роль. Но ее тело рассказывало совсем другую историю. Взгляд, сверливший меня, был жестким и