Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

существу чужды и не подобны Богу, так и Слово, так как Оно одно из тварей, чуждо и по всему не подобно Отчей сущности;[1623] Сын существует отдельно, Сам по Себе, и совершенно не причастен Отцу». Св. Афанасий на это им возражает: «Кто из тех, которые слышат слова Господа и Спасителя: Я в Отце и Отец во Мне, Видевший Меня видел Отца, Я и Отец – одно (Ин. 14:10, 9; 10:30), осмелится разделять то, что Он, Господь и Спаситель, соединил и сохранил нераздельным?»[1624] Но ариане объясняли все эти места по-своему.

Слова Я в Отце и Отец во Мне (Ин. 14:10) с их точки зрения не могли относиться к Иисусу Христу и Небесному Отцу в строгом и буквальном смысле, как этого на самом деле требует решительный и прямой тон речи, потому что-де «как может Отец, Который больше, вмещаться в Сына, Который меньше?».[1625] Поэтому ариане понимали означенные слова Спасителя в несобственном смысле: Сын находится в Отце, говорили они, в том же самом смысле, в каком мы Им живем и движемся и существуем (Деян. 17:28). Софист Астерий дал еще другое объяснение. Он писал, что Спаситель провозглашал Себя сущим в Отце, а Отца – в Себе для того, чтобы объяснить, что слово, Им преподаваемое, есть не Его, но Отчее, и дела, Им совершаемые, суть не Его собственные, но Отца, давшего Ему силу.[1626] Первое толкование св. Афанасий опровергает на том основании, что оно противоречит понятию о Сыне Божием как о жизни, все производящей от себя. Жизнь, которою все животворится и существует, должна жить собственной жизнью; в противном случае она не может называться и быть жизнью. Поэтому Сын Божий не мог бы называться жизнью, если бы Он находился в Отце так, как мы в Отце живем, движемся и существуем. Несправедливо, по св. Афанасию, и Астериево толкование слов Господа. Если Сын Божий находится в Отце в том смысле, что Его учение и дела суть учение и дела Отца, то в таком случае Он ничем не будет отличаться от Давида, Соломона, Моисея, всех пророков и апостолов. Каждый пророк говорил не от себя, но от Бога; и дела, какие совершали святые, они не называли своими, но приписывали их Богу, подававшему им силы. Илия и Елисей призывали Бога, чтобы Он воскресил мертвецов; апостолы говорили, что творят знамения не своею силою, но по благодати Господа. Стало быть, с точки зрения ариан, каждый из святых, подобно Спасителю, мог сказать: Я в Отце и Отец во Мне (Ин. 14:10). Мало того: и об Ангелах, и о всех небесных существах, даже о солнце, луне и звездах, можно было бы сказать, что они едино с Богом, ибо чего хочет Бог, во всем том они покорны Ему. Но кто из них осмелится сказать: Я и Отец – одно (Ин. 10:30)?[1627] Таким образом, рассматриваемое выражение Господа не может быть объяснено в арианском смысле. По православному учению, оно указывает на единство природы Отца и Сына, и такое толкование согласно с другими свидетельствами Писания (Ин. 14:23).

В объяснении слов Я и Отец – одно (Ин. 10:30) как ариане, так и св. Афанасий буквально повторяли то же самое, что говорили и в толковании слов Я в Отце и Отец во Мне (Ин. 14:10). Именно, ариане утверждали, будто Сын Божий потому есть едино с Отцом, что Он во всех Своих мыслях, желаниях и намерениях совершенно согласен с волей Отца. Св. Афанасий возражал: если только по этой причине Сын и Отец едино, то и Ангелы со всеми небесными Силами, патриархи, пророки и апостолы, даже солнце, луна и звезды, – такие же сыны Божии, как Спаситель, и о них должно будет сказать, что они и Отец тоже – одно, потому что каждое из этих созданий во всем покорно Отцу, действует согласно с Его волей. Между тем Иисус Христос сказал только о Себе: Я и Отец – одно, и в других местах Писания Он один называется Сыном Единородным (Ин. 1:14), истинным Образом невидимого Бога, а о всех прочих существах без исключения говорится: несть подобен Тебе в бозех, Господи (Пс. 85:8) и: Кто уподобится Господеви в сынех Божиих? (Пс. 88:7). Стало быть, приведенные слова Спасителя (Ин. 10:30) ничего иного не могут означать, как только «тождество божества и единство сущности».[1628]

То же самое, по св. Афанасию, означают и слова Спасителя видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9). Кто уразумел, говорил св. Афанасий, что Сын и Отец едино суть, тот знает, что Сын в Отце и Отец в Сыне, потому что божество Сына есть божество Отца и оно то же в Сыне. И кто постиг это, тот верует, что видевший Сына видел Отца, потому что в Сыне созерцает божество Отца.[1629]

Как чуждый Отчего естества и тварь, Сын Божий, по учению ариан, изменяем и если пребывает, например, благим, то только по собственной свободе, и следовательно – пока хочет. Св. Афанасий опроверг и это положение ариан. Но так как опровержение его в данном случае основано было на его положительном воззрении, то и мы рассмотрим это опровержение в анализе его положительных воззрений.

Наконец, ариане утверждали, что у Сына Божия нет совершенного знания Бога Отца и даже Себя Самого. Первое положение вытекало у них из признания различия существа Отца и Сына, а второе было следствием первого: так как корень существа и жизни твари лежит в Боге, то она не может иметь совершенного самопознания, если у нее нет совершенного знания Бога. Но для св. Афанасия, который отрицал всякое различие существа между Отцом и Сыном, несомненной была мысль, прямо противоположная арианской. На основании слов Спасителя как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца (Ин. 10:15) он заключал, что если Сын не знает Отца, то и Отец не знает Сына. Арианам же он давал понять, что их положением отвергается всякое Откровение о Боге, которое, как мы веруем, мы получили через Иисуса Христа.[1630]

Мы изложили полемику св. Афанасия с арианами со всех существенных сторон. Что касается суждений о ее достоинстве и значении, то должно заметить, что еще доныне в богословской науке нет вполне установившегося взгляда на ее историческое и догматическое значение. Можно сказать только одно: лучшие новейшие богословы относятся к св. Афанасию с глубочайшим уважением и превозносят его всевозможными похвалами. Но