Из ниоткуда в никуда - Виктор Ермолин

композицию Two Lonely People Билла Эванса.

Феликс Константинович достает телефон и включает на нем вышеупомянутую мелодию. Труппа неподвижно слушает.

Флейман: Кто что думает?

Лирический герой: Народ безмолвствует.

Заречная: Спасибо, Феликс. Звучит неплохо. Но я подумаю над этим.

Флейман (расцветая в улыбке): Рад был помочь.

Заречная: Я пока слушала, поняла, кто идеально сыграет роль Гарри Галлера.

Незнакомец: Кто?

Незнакомка: Кто?

Заречная: Данил Ветров.

Незнакомка: Согласна, идеально подходит.

Незнакомец: Ну, да. Я тоже о нем подумал.

Заречная: Маша, напишешь сценарий?

Маша #1: Какая?

Маша #2: Какая?

Заречная: Первая.

Маша #2: Хорошо.

Маша #1: Хорошо.

Заречная: Костюмами займется Кристина. За музыку будет отвечать Рома.

Флейман: А я могу быть чем-нибудь полезен?

Пауза.

Заречная: Думаю, ты мог бы помочь Маше со сценарием.

Флейман (без особого энтузиазма): Ладно.

Заречная: Тогда собрание можно считать закрытым. Кто спешит домой – собирайтесь, я вас провожу до станции. Ну, а кто рассчитывает ночевать в «Доме Актера» – чувствуйте себя как дома.

Труппа встала и разбрелась по разным углам. Феликс Константинович остался сидеть на прежнем месте.

Заречная (обращаясь к Флейману): Решил остаться?

Флейман: Пожалуй. Как-то жалко возвращаться домой так скоро. Ожидание, кажется, длилось дольше.

Заречная: Дело твое. Но если все же решишься уйти, знай – придется топать по рельсам пешком. Еще час-полтора и электрички здесь перестанут ходить.

Флейман: Учту.

Заречная: Ладно, скоро вернусь.

Лилия Романовна уходит.

Труппа продолжает шуметь между собой. Феликс Константинович сидит в одиночестве по центру стола.

Лирический герой: Ласковое безразличие мира.

Появляется Незнакомка.

Незнакомка: Ты достойно себя держал. Лиля несомненно заинтересовалась тобой.

Незнакомка садится на стул справа от Феликса Константиновича.

Флейман (вздрагивает): Ой, ты меня напугала.

Незнакомка: Прошу прощения.

Флейман (рассматривая собеседницу): Мы с тобой случайно не пересекались у малинника?

Незнакомка: Случайно пересекались.

Флейман: На улице было темно – я тебя не разглядел.

Незнакомка: Еще бы – ты был так увлечен малиной!

Флейман: Не видел тебя на собрании. Ты отсутствовала?

Незнакомка: Я была на нем от начала до конца.

Флейман: Странно, я тебя не заметил.

Пауза.

Флейман (прищуриваясь): А ты случайно не играла девушку с кувшином в постановке «Резо»?

Незнакомка: Случайно играла.

Флейман (произнося мысли в слух): Невероятно!

Воскресенская: Что именно?

Флейман: Я так давно мечтал с тобой… поговорить. Ну, как с актрисой, исполняющей такую роль.

Воскресенская: «Такую роль»? Я бы не сказала, что делала тогда что-то особенное, кроме хождения между рядами с кувшином.

Флейман: Для тебя она простая, а на меня произвела настоящее впечатление.

Воскресенская: Слабо верится, но все равно приятно.

Флейман: А меня ты не помнишь? Я сидел на самом крайнем месте слева.

Воскресенская: Так это ты тот безумный, который весь спектакль пялился на меня?

Флейман: Не пялился, а наслаждался великолепной игрой.

Воскресенская (смеясь): Допустим.

Пауза.

Воскресенская: Не желаешь прогуляться?

Флейман (противореча своим истинным желаниям): Разве Лиля не будет против подобного? Я сам был свидетелем того, как она гонялась за кем-то из ваших.

Воскресенская: А ты здесь видишь Лилю?

Флейман (осматриваясь по сторонам): Нет.

Воскресенская: Тогда в чем вопрос? Предлагаю сбежать, пока не поздно.

Флейман: Какой план?

Воскресенская: Я выхожу на улицу первая, якобы подышать свежим воздухом. А ты выжидаешь минуты две-три и уходишь словно домой.

Флейман: Мое исчезновение здесь в любом случае не заметят.

Воскресенская: Тогда буду ждать тебя на улице.

Воскресенская уходит.

Действие третье

Малинник вблизи имения Л. Р. Заречной. Феликс Константинович в одиночестве стоит у калитки и оглядывается по сторонам.

Флейман: Где же ты?

Воскресенская выглядывает из кустов.

Воскресенская: Тише!

Флейман: Я уж начал думать, что ты сбежала. Где ты была?

Воскресенская: А что, не видно? В малиннике сидела.

Флейман: Там же нет ягод.

Воскресенская (безэмоционально): Остроумно.

Флейман: Ты хорошо знаешь местность?

Воскресенская: Для начала уйди со света.

Феликс Константинович заходит в кусты.

Флейман: Что теперь?

Воскресенская: Насчет три бежим.

Флейман: Куда?

Воскресенская: Раз.

Флейман: В какую сторону хотя бы?

Воскресенская: Два.

Шорох.

Воскресенская: Три.

Воскресенская выбегает из кустов. Феликс Константинович резко выпрыгивает и следует за ней.

Появляется ларек.

Лирический герой: Беззвучный свет оглушает меня.

Флейман (сдерживая смех смешанный с одышкой): Самая нелепая авантюра, в которой я участвовал.

Воскресенская (смеясь в голос): Ей-богу, как дети.

Флейман: Куда пойдем теперь?

Воскресенская: А как насчет того, чтобы нарушить одно Лилино табу?

Флейман: Какое табу?

Воскресенская: Давай напьемся?

Флейман: Так сразу?

Воскресенская: А что тянуть?

Феликс Константинович достает из заднего кармана джинс кошелек, пересчитывает взглядом купюры.

Флейман: Что будешь?

Воскресенская: Думаешь выбор здесь имеет значение?

Феликс Константинович подходит к ларьку и стучит в маленькое окно. Свет внутри настолько яркий, что невозможно разглядеть, что происходит внутри.

Отворяется окно и появляется Незнакомка.

Флейман: У вас есть алкогольные коктейли?

Незнакомка (скучающим голосом): «Аморе» устраивает?

Флейман: Найдется два?

Незнакомка: Паспорт будет? Восемнадцать есть?

Флейман: А по мне не дашь?

Незнакомка лениво протягивает две банки в обмен на купюры.

Лирический герой: Тридцать три пятьдесят – «любовь» еще никогда не стоила так дешево!

Закрывается окно и исчезает Незнакомка.

Флейман (протягивая банку Воскресенской): Куда теперь?

Воскресенская: Здесь неподалеку есть речка.

Флейман (пожимая плечами): Веди.

Ларек исчезает.

Появляется темный ряд деревянных одноэтажных домов.

Воскресенская: Ты сказал, что мечтал со мной поговорить. О чем же?

Флейман: О тебе.

Воскресенская: А если серьезно?

Флейман: Серьезно. Когда наблюдаешь за игрой понравившейся актрисы, сидя в зрительном зале, вполне естественно начинаешь представлять, какой она является в своей обычной жизни.

Воскресенская: Любопытно, какой ты меня представлял?

Флейман: Студенткой какой-нибудь художки. Эксцентричной, которая то и дело вытворяет безумные вещи.

Воскресенская (смеясь): Многократное попадание!

Флейман: Ты шутишь?

Воскресенская: Я учусь на дизайнера в «Архе». А все остальное ты и так уже видел.

Флейман: Во мне явно умер либо психолог, либо прорицатель.

Воскресенская: Давай теперь я буду угадывать, кто ты.

Флейман: Начинай.

Воскресенская: Ты программист?

Флейман: Мимо.

Воскресенская: Физик-ядерщик?

Флейман: Мимо.

Воскресенская: Но ты точно технарь, да?

Флейман: Не угадала. Я – переводчик.

Воскресенская (удивленно): Ого… Ты книжки переводишь?

Флейман: Этим занимаются «транслейторы».

Воскресенская: А ты?

Флейман: «Интерпретер» – переводчик в реальном времени.

Воскресенская: Это те, кто трутся возле дипломатов и нашептывают им на ухо?

Флейман: Не обязательно на ухо – можно вещать через гарнитуру. Но суть, в принципе, та же.

Воскресенская: Звучит престижно.

Флейман: Но я себя слабо им представляю.

Воскресенская: А кем тогда?

Флейман: Не поверишь – переводчиком книг.

Воскресенская: Иронично.

Флейман: Однако мне до него, как до Луны.

Воскресенская: Если ты научишься переводить в реальном времени, разве тебе не будет проще перейти на посиделки со словариком?

Флейман: Все не так просто, как тебе кажется. Переводить книгу – все равно, что писать уникальный роман по уже готовому сюжету. Если тебе чужда изобразительность, а в голове только краткость и емкость, то какими бы «интерпреторскими» способностями ты не обладал – ничего хорошего из пера не выйдет.

Воскресенская: Ладно, спорить не буду.

Молчание.

Воскресенская: Но ты же как-то пытаешься приблизиться к своей цели?

Флейман: Иногда я пишу на родном языке: веду дневники и время от времени сочиняю прозу.

Воскресенская: Так ты еще и писатель?

Флейман: Как-то громко сказано. Я лишь любитель в состоянии непрестанных поисков.

Воскресенская: Да, и о чем же сейчас пишут любители?

Флейман: О прозе жизни: фантазии, воображении и вдохновении.

Воскресенская: Я удивлена.

Флейман: Чему?

Воскресенская: Что ты до сих пор не умер от скуки.

Флейман: Смейся. Мне все равно.

Воскресенская: Вот правда – зачем ты об этом пишешь?

Флейман: Ты хорошо помнишь «Доктора Живаго»? Вся