Сияние снегов (сборник) - Борис Чичибабин

Признание

Генриху

Зима шуршит снежком по золотым аллейкам,надежно хороня земную черноту,и по тому снежку идет Шолом-Алейхемс усмешечкой, в очках, с оскоминкой во рту.

В провидческой тоске, сорочьих сборищ мимов последний раз идет по родине своей, –а мне на той земле до мук необъяснимо,откуда я пришел, зачем живу на ней.

Смущаясь и таясь, как будто я обманщик,у холода и тьмы о солнышке молю,и все мне снится сон, что я еврейский мальчик,и в этом русском сне я прожил жизнь мою.

Мосты мои висят, беспомощны и шатки, –уйти бы от греха, забыться бы на миг!..Отрушиваю снег с невыносимой шапкии попадаю в круг друзей глухонемых.

В душе моей поют сиротские соборы,и белый снег метет меж сосен и берез,но те, кого люблю, на приговоры скорыи грозный суд вершат не в шутку, а всерьез.

О, нам хотя б на грош смиренья и печали,безгневной тишины, безревностной любви!Мы смыслом изошли, мы духом обнищали,и жизнь у нас на лжи, а храмы – на крови.

Мы рушим на века – и лишь на годы строим,мы давимся в гробах, а Божий мир широк.Игра не стоит свеч, и грустно быть героем,ни Богу, ни себе не в радость и не впрок.

А я один из тех, кто ведает и мямлити напрягает слух пред мировым концом.Пока я вижу сны, еще я добрый Гамлет,но шпагу обнажу – и стану мертвецом.

Я на ветру продрог, я в оттепели вымок,заплу́тавшись в лесу, почуявши дымок,в кругу моих друзей, меж близких и любимых,о, как я одинок! О, как я одинок!

За прожитую жизнь у всех прошу прощенья,и улыбаюсь всем, и плачу обо всех –но как боится стих небратского прочтенья,как страшен для него ошибочный успех…

Уйдет вода из рек, и птиц не станет певчих,и окаянной тьмой затмится белый свет.Но попусту звенит дурацкий мой бубенчико нищете мирской, о суете сует.

Уйдет вода из рек, и льды вернутся снова,и станет плотью тень, и оборвется нить.О, как нас Бог зовет! А мы не слышим зова.И в мире ничего нельзя переменить.

Когда за мной придут, мы снова будем квиты.Ведь на земле никто ни в чем не виноват.А все ж мы все на ней одной виной повиты,и всем нам суждена одна дорога в ад.

Генриху

У всех твоих друзей глаза на мокром месте,во мне ж ликует дух, восторгом обуян:в безрыцарственный век ты страж добра и чести –там горю места нет, где дышит Алтунян.

Подмога бедняку, за слабого заступник,весельем добрых дел питающий молву, –в глаза твои взгляну и вещих снов звезду в них,от счастия смеясь, увижу наяву.

Душе не верит плоть. Москва слезам не верит.Какой ты деловой, как ты в заботах рьян.Но горю места нет, где дух Господний веет.Да, места горю нет, где дышит Алтунян.

Посеявшего свет да не заботит жатва.О ветер Воркуты, в глаза мои не вей!И все ж сегодня я грущу о том, что завтрая буду без тебя в Армении твоей.

Как знать, твоя беда грядущим озарится ль?Пред подвигом души все знания – пустяк.В безрыцарственный век воистину ты рыцарь,чья доблесть и любовь у мира на устах.

А терния, а крест, – ну что ж, коль вышла карма?Хоть горек наш удел, блаженны наши сны.Над илом темных лет светло и музыкальноструится и журчит теченье тишины.

В наплывшую струю свои печали сбрось ты,почувствуй и услышь, как ты не одинок.К нам сходят по ночам рождественские звезды,и Вечность нам плетет лазоревый венок.

И пусть твой добрый смех от наших глаз упрятан,от смеха твоего со света спал туман.Нет лучшего добра, чем быть герою братом,и горю места нет, где дышит Алтунян.

9 января 1983 года

Когда мне стукнуло шестьдесят

Пришли, пришли пропойцы-кемари,не отчурались, черти, недосыпа!На грядках дней пропольщики мои,какое вам небесное спасибо!

Кто как сумел у чарочки присел, –пои вас Бог, друзья-жизнепродувцы!Пока далек положенный предел,лета летят, а ниточки прядутся.

Спасибо всем, кто в этот час со мной,кого я смог, кого не смог собрать я!Ох, как я полон жизнею земной!В ней нет чужих, все – сестры лишь да братья.

Чем тоньше нить, тем тише и светлейв душе моей, и вся она – любовь к вам.Ишь, летом вишен падает с ветвей,а места нет счетам и недомолвкам.

Спасибо, жизнь, за то, что прожита,за этот свет, что вы зовете «старость»!Смотрю в себя: где горечь, где вражда?И следу нет. Одна любовь осталась.

Ишь, воробьишки прыгают у ног, –на свете роль нисколько не мала их.Моя ж душа – воробышек и Бог,и дуб в лесу, и Будда в Гималаях.

Мне в жизни сей хватало на харчи,а по лихве печалиться не стану.Простите все, кого я огорчил,с кем в ссоре был, кого обидел спьяну.

Простите все, кого я не узнал, –не из гордыни или басурманства.Моя ж родня наполовину с нар,да я и сам оттолева сорвался.

Окажем честь зеленому вину,его еще останется на случай.Прости мой долг, прости мою вину,мой лучший брат за проволкой колючей.

За тыщу верст – пустили бы – пешкомприбрел к тебе копытами босыми.Прости меня, барашек с петушком,чью кровь опять прольют в Эчмиадзине.

Простите все. Мне высь моя к лицу.С нее теперь ни на вершок не сниду.Какое счастье – к отчему крыльцунести в себе вину, а не обиду.

Спасибо всем, случайным, как и я.Я вас люблю светло и покаянно.Как хорошо вернуться в океанискавшей смысла капле океана.

Я высший дар несу не расплескав,хоть и кажусь иному дурачиной.Мне и теперь любая боль близка,но все небесней свет неомрачимый.

Когда душа совсем уйдет от вас,любовью к вам полна и осиянна,мой грешный прах оплачет Комитасв стране камней у синего Севана.

Псалом Армении

Ну что тебе Грузия? Хмель да кураж,приманка для бардов опальныхда весь в кожуре апельсиновой пляжс луной в обезьяновых пальмах.

Я мог бы, пожалуй, довериться здесьплетучим абхазским повозкам,но жирность природы, но жителей спесь…А ну их к монахам афонским!..

А сбоку Армения – Божья любовь,в горах сораспятая с Богом,где боль Его плещет в травинке любой,где малое помнит о многом.

Судьбой моей правит не тост тамады –обитель трудов неустанныхконтрастом тем пальмам, – а рос там одинколючий пустынный кустарник.

И камень валялся, и пламень сиял, –и Ноем в кизиловом зное,ни разу не видев, я сразу узналобещанное и родное.

О, где бы я ни был, душа моя там,в краю, потаенном и грозном,где, брат непригретый, бродил Мандельштами душу вынашивал Гроссман.

Там плоть и материя щедро царят,там женственность не деревянна,там беловенечный плывет Араратблиз алчущих глаз Еревана.

Там можно обжечься о розовый туфи, как по делам ни спеши мы,на место ожога минуту подув,часами смотреть на вершины.

Там брата Севана светла синева,где вера свой парус расправит, –а что за слова! Не Саят ли Новавлюбленность и праведность славит?

Там в гору, всё в гору мой путь не тяжел, –причастием к вечности полнясь,не брезгуя бытом, на пиршестве селбиблейская пишется повесть.

Там жизнь мировая согласна с мирской,и дальнее плачет о близком,и радости праздник пронизан тоскойи жертвенной кровью обрызган.

Там я, удостоенный вести благой,там я, просветленный и тихий,узнал, что такое добро и покойу желтых костров облепихи…

Не быть мне от времени навеселе,и родина мне не защита –я верен по гроб камнегрудой землеорешника и геноцида.

И сладостен сердцу отказ от правот,и дух, что горел и метался,в любви и раскаянье к небу плыветс певучей мольбой Комитаса…

Что жизнь наша, брат? Туесок для сует –и не было б доли унылей,но вышней трагедии правда и светее, как ребенка, омыли.

Второй псалом Армении

Армения, – руша камения с горзнамением скорбных начал, –прости мне, что я о тебе до сих пореще ничего не сказал.

Армения, горе твое от ума,ты – боли еврейской двойник, –я сдуну с тебя облака и туман,я пил из фонтанов твоих.

Ты храмы рубила в горах без дороги, радуясь вышним дарам,соседям лихим не в укор, а в уроквоздвигла Матенадаран.

Я был на Севане, я видел Гарни,я ставил в Гегарде свечу, –Армения, Бог твою душу храни,я быть твоим сыном хочу.

Я в жизни и в муке твой путь повторю, –и так ли вина уж тяжка, –что я не привел к твоему алтарюни агнушка, ни петушка?

Мужайся, мой разум, и, дух, уносисьтуда, где, в сиянье таим,как будто из света отлитый Масисцарит перед взором моим!

Но как я скажу про возлюбленный ад,начала свяжу и концы?Раскроется ль в каменном звоне цикадмолитвенник Нарекаци?

До речи ли тут, о веков череда?Ты кровью небес не дразни,но дай мне заплакать, чтоб мир зарыдало мраке турецкой резни.

Меж воронов черных я счастлив, что бел,что мучусь юдолью земной,что лучшее слово мое о тебееще остается за мной.

Третий псалом Армении