Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

чтобы им завладеть, требуется смелость». Джонни казалось, что он слышит зов Цирцеи, которому он не мог противиться так же, как не мог заставить себя перестать дышать.

Наконец он уверенно ответил:

— Я обязан сделать это, Джо, невзирая ни на что. Это единственный шанс для кино вырасти, превратиться в настоящее искусство. В противном случае мы проведем все наши жизни в маленьких синематографах. Только снимая большие картины, мы сможем стать чем-то по-настоящему важным. Мы занимаемся тем же искусством, что и те, кто создают музыку и книги. Только когда-нибудь кино станет важнее их. Мы обязаны сделать это.

— Ты считаешь, что должен сделать это, — медленно ответил Джо Тернер, чувствуя странное разочарование. Он потушил в пепельнице сигарету и заметил: — Ты просто грезишь наяву. Тебе просто кажется, будто ты знаешь, каким должно быть кино. Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты эгоист и честолюбец, но я тебя знаю. Ты действительно веришь в то, что сказал, но тебе не следует забывать об одном.

Лицо Эджа побледнело.

— О чем? — встревоженно спросил он.

— Петер был очень добр к нам. Никогда не забывай этого. — Джо Тернер повернулся и вышел из кухни.

Джонни проводил его взглядом, затем повернулся к кипящему кофейнику и дрожащей рукой выключил газ.

3

— Какой номер квартиры, сэр? — спросил лифтер, медленно закрывая двери.

Лифт начал подниматься. Джонни Эдж закончил раскуривать сигарету. Он не назвал ни номера квартиры, ни имени владельца. Только этаж. Нет, в таких домах подобные фокусы не проходят, подумал он, жильцы не любят, когда их беспокоят по пустякам.

— Квартира мистера Кесслера, — ответил юноша. Да, Петер проделал долгий путь от квартиры в Рочестере, где нужно было подняться только на второй этаж, до Риверсайд Драйв.

Джонни вспомнил утренний разговор с Джо Тернером. Слова Джо его встревожили. Друзья мало разговаривали за столом, и вскоре после завтрака Джо ушел. Правда, он спросил Джонни, не хочет ли тот пойти с ним к Мэй и Фло, но Джонни ответил, что решил после обеда навестить Кесслеров.

Лифт остановился, и двери раскрылись.

— Направо по коридору, квартира «9 в», сэр, — вежливо объяснил лифтер.

Джонни поблагодарил его, подошел к двери и нажал кнопку звонка. Дверь открыла служанка. Юноша вошел в прихожую и протянул ей шляпу.

— Мистер Кесслер дома?

Не успела девушка ответить, как в прихожую выбежала Дорис.

— Дядя Джонни! — радостно закричала девочка. — Я услышала твой голос.

Он обнял Дорис и поднял ее.

— Привет, милая.

— Я знала, что ты придешь сегодня, — сказала она, заглядывая Джонни в лицо. — Ты к нам теперь так редко заходишь.

— Мало времени, милая. — Джонни слегка покраснел. — Твой отец не дает мне скучать.

Почувствовав, что кто-то дергает за брюки, Джонни посмотрел вниз и увидел Марка.

— Покатай меня, дядя Джонни! — закричал мальчуган.

Джонни опустил Дорис, подбросил Марка в воздух и посадил к себе на плечи. Марк завизжал от восторга и вцепился в волосы юноши. В прихожую выглянула Эстер.

— А, Джонни! Заходи, — улыбнулась она.

С Марком на плечах Эдж зашел в гостиную, где Петер Кесслер читал газеты. Петер сидел без рубашки, и Джонни немного удивленно заметил, что у Кесслера-старшего появился маленький живот. Петер посмотрел на юношу и улыбнулся.

— Посмотри на него, — улыбаясь, обратилась Эстер к гостю. — В доме молодая прислуга, а он целый день сидит в нижнем белье. Ну прямо Мистер Неряха Риверсайд Драйв.

Петер фыркнул и сказал на идиш:

— Вы посмотрите на эту женщину! Я знаю ту деревню в Германии, где она жила. Если там у кого-то есть юбка, это считается чудом.

Джонни недоуменно посмотрел на Кесслеров, и те рассмеялись.

— Надень рубашку, — велела Эстер мужу.

— Ладно, ладно, — проворчал Петер, направляясь в спальню.

Он вернулся в рубашке и принялся застегивать пуговицы. Джонни опустил Марка.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Петер Кесслер.

Юноша бросил быстрый взгляд на Петера и улыбнулся про себя. Кесслера не провести, он все замечал. Джонни давно не приходил к Кесслерам, и сейчас Петер сразу понял, что что-то произошло.

— Хотел посмотреть, как живет босс, — рассмеялся Эдж.

— Ты ведь уже видел, — безо всякого юмора ответил Кесслер.

— Но тогда у вас не было прислуги.

— Неужели появление горничной так сильно бросается в глаза?

— Иногда да, — улыбнулся юноша.

— А для меня ничего не изменилось, — серьезно заметил Петер. — Пусть у меня будет хоть полный дом слуг, я все равно буду вести себя по-старому.

— Конечно, — добавила Эстер. — Он будет днями разгуливать по квартире в нижнем белье.

— Это только доказывает мои слова, — обрадовался Петер. — Со слугами или без, Петер Кесслер не меняется.

Джонни Эдж был вынужден согласиться. За последние несколько лет Петер совсем не изменился, а сам Джонни стал другим. Он хотел чего-то большего, хотя и не мог понять чего. Реальным и почти осязаемым являлось лишь чувство неудовлетворенности. Юноша опять вспомнил утренний разговор с Джо. Петер проделал большой путь из маленькой скобяной лавки в Рочестере до квартиры в престижном районе Нью-Йорка, он добился вполне надежного пристанища, и это его устраивало. Какое право он имел требовать от Петера рисковать всем этим ради туманной идеи? Но с другой стороны, думал Эдж, Петер не имел бы всего этого, если бы не он, Джонни. Давало ли это ему право подталкивать Кесслера к авантюре, Джонни не знал. Он только знал, что уже не может остановиться. Будущее, каким бы туманным оно не казалось, стало слишком большой частью самого Джонни, чтобы так легко отказываться от него.

Джонни Эдж вопросительно посмотрел на хозяина.

— Ты хочешь сказать, что не слишком зазнался, чтобы выслушать дельный совет?

— Совершенно верно. Я всегда с радостью принимал дельные советы.

— Рад это слышать. — Джонни иронично вздохнул с облегчением. — Кое-кто поговаривает, что ты заважничал, переехав на Риверсайд Драйв.

— Кто может говорить такое? — обиделся Кесслер. Он повернулся к Эстер и театрально протянул руки. — Стоит только человеку чуть встать на ноги, все начинают бить его.

Эстер сочувственно улыбнулась. Она не сомневалась, что у Джонни что-то на уме, и очень хотела узнать, чего он хочет.

— Люди нередко ставят все с ног на голову, — утешила она мужа. — Может, ты кому-то дал повод так говорить?

— Ничего подобного! — негодующе запротестовал Петер Кесслер. — Я, как и раньше, дружу со всеми.

— Тогда не беспокойся, — успокоила его Эстер и повернулась к Джонни. — Может, выпьешь кофе с пирожным?

Они вышли на кухню. Когда Джонни Эдж доел второе пирожное, он с притворным равнодушием спросил у Петера:

— Читал сегодняшний «Уорлд»?

Шестое