Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

видел человека, у которого хватит храбрости сражаться, когда придет время. С тех пор мне не раз предлагали более выгодную работу, но я остался с тобой по той же самой причине. Сейчас станет ясно, ошибался я в тебе или нет. Потому что время сражаться пришло. Ты или будешь драться, или ассоциация уничтожит всех независимых продюсеров!

Джонни Эдж смотрел на Петера, пытаясь понять, какое впечатление произвела его пылкая речь. Лицо Кесслера осталось непроницаемым, но кое-какие признаки убедили Джонни, что он победил. Руки Петера сжались в кулаки, как у человека, готовящегося к драке.

Петер Кесслер долго молчал. Он не хотел спорить с Джонни, так как давно чувствовал, что Джонни прав. В прошлом году он выплатил ассоциации сто сорок тысяч долларов, оставив себе лишь восемь. С другой стороны Джонни еще совсем мальчишка и готов сражаться с ветряными мельницами. Может, когда он чуть повзрослеет, то поймет, что порой необходимо выжидать.

Петер набрал в стакан воды и начал медленно пить. И все же в словах Джонни что-то есть. Если всем независимым объединиться, то можно сражаться с ассоциацией и даже победить. Иногда лучше драться, чем ждать, когда тебя прихлопнут, как муху, может, парень и прав. Может, действительно пришло время для драки. Кесслер поставил стакан и повернулся к Джонни.

— Сколько, говоришь, будет стоить такая картина?

— Около двадцати пяти тысяч долларов, — ответил Эдж. — Если, конечно, хочешь, чтобы главную роль играл Крейг.

Петер кивнул. Двадцать пять тысяч долларов — огромная сумма для одной картины. Но если все получится, она может принести целое состояние.

— Если мы хотим снимать большую картину, — заявил Петер Кесслер, — необходимо, чтобы главную роль играл Уоррен Крейг. Нужно исключить малейший риск.

— Тебе не понадобятся двадцать пять тысяч, — пылко проговорил Эдж, стараясь развить успех. — Мы с Джо соберем пять тысяч, ты дашь восемь, а остальные займем. Многие владельцы синематографов, по-моему, согласятся рискнуть. Они постоянно требуют новые картины. Если они увидят, что мы им поможем в этом, они дадут бабки.

— Но нам необходим Уоррен Крейг, — в голове Петера не слышалось энтузиазма.

— Предоставь его мне, — уверенно ответил Джонни. — Я его уговорю.

— Тогда я внесу десять тысяч.

— Ты хочешь сказать, что согласен? — К вискам Джонни Эджа прилила кровь.

Петер на мгновение заколебался. Он посмотрел на жену и очень медленно ответил:

— Я не сказал, что согласен, но я не сказал и «нет». Надо еще подумать.

4

Петер ждал, когда Борден выйдет из синагоги. Эта синагога, расположенная в начале Бродвея, являлась местом встреч для многих независимых продюсеров. Увидев Бордена, Петер подошел к нему.

— Доброе утро, Вилли!

— Петер! — улыбнулся Борден. — Как дела?

— Пока грех жаловаться. Я хочу с тобой поговорить. У тебя есть время выпить чашку кофе?

Борден вытащил часы и с важным видом посмотрел на них.

— Конечно, — ответил он. — Ты что-то задумал?

— Читал вчерашние газеты? — поинтересовался Петер, когда они уселись за столик в ближайшем ресторане.

— Естественно. Ты имеешь в виду что-нибудь конкретное?

— О Бернар и «Quo vadis».

— Да, читал. — Интересно, что у него на уме, подумал Борден.

— Как ты думаешь, наступает время больших картин?

— Возможно, — осторожно ответил Борден.

Петер молчал, пока официантка расставляла чашечки с кофе.

— Джонни хочет, чтобы я снял картину из шести частей.

— Из шести частей? — заинтересовался Борден. — О чем?

— Он настаивает, чтобы я купил пьесу и нанял ведущего актера играть главную роль.

— Купить пьесу? — рассмеялся Борден. — Но это же глупо. Впервые об этом слышу. Зачем? Ведь можно все сюжеты и сценарии доставать бесплатно.

— Знаю. — Петер отхлебнул кофе. — Но Джонни уверен, что название привлечет зрителей.

Борден согласился, что в этом есть смысл. Сейчас он заинтересовался по-настоящему.

— А как же с правилами ассоциации?

— Джонни говорит, что можно сэкономить пленку и снять картину в тайне. Ассоциация узнает о картине только тогда, когда она будет готова.

— Если они узнают раньше, то могут отнять лицензию.

— Возможно, — согласился Петер. — Может, отнимут, а может, нет, но когда-нибудь нам все равно придется бросить им вызов. В противном случае мы будем продолжать делать короткие картины, а весь мир перейдет на длинные. Тогда иностранные кинокомпании придут и захватят американский рынок. Когда это произойдет, мы пострадаем больше ассоциации. Мы и так уже не первый год подбираем жалкие крошки с их стола. Пришло время нам, независимым продюсерам, объединиться и начать борьбу.

Борден задумался. Петер Кесслер высказал общие мысли и чаяния всех независимых продюсеров, но никто из них тем не менее не горел желанием лезть в драку. Даже сам Борден не хотел бросаться в такую авантюру. Но если Петер желал борьбы, Борден не возражал и был готов помочь. Ведь в случае победы «Борден Пикчерс» тоже не останется в накладе.

— Сколько может стоить такая картина? — поинтересовался он.

— Около двадцати пяти тысяч.

Борден допил кофе. Он попытался вычислить, сколько у Кесслера денег. Через несколько секунд пришел к выводу, что у Петера должно быть около десяти тысяч долларов. Это значило, что остальные ему придется занимать. Он положил на стол четвертак и встал.

— Так ты собираешься снимать эту картину? — спросил Борден, когда они вышли на улицу.

— Я думаю об этом, но денег не хватает. Если бы были бабки, я бы рискнул.

— Сколько у тебя денег?

— Около пятнадцати тысяч.

Билл Борден удивился. Дела у Кесслера шли лучше, чем он ожидал. Он с уважением посмотрел на Петера.

— Я могу занять около двух с половиной тысяч, — предложил Борден. Две с половиной тысячи не такая уж большая сумма, можно рискнуть, подумал он, а в случае успеха прибыль с лихвой окупит все затраты. Он считал, что принял очень умное решение. Для него будет, конечно, выгоднее, если рискнет Петер.

Кесслер оценивающе смотрел на Бордена. Ему просто хотелось сначала прощупать почву, как Борден отнесет к идее вложить деньги в столь сомнительное предприятие. То, что Борден предложил так мало, для Петера не играл никакой роли.

— Я еще не принял окончательного решения, — ответил Кесслер. — Я тебе потом сообщу, если надумаю снимать.

— Хорошо, — лукаво произнес Борден. Сейчас он уже твердо хотел, чтобы Петер снял эту картину. — Если не захочешь, все равно сообщи мне. Может, я сам возьмусь за это дело. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится идея Джонни.

— Я еще не решил, — быстро ответил Петер. — Необходимо все хорошенько обдумать, прежде чем принять решение. Я тебе обязательно позвоню.

Джонни Эдж стоял перед дверью с табличкой «Сэмюэль Шарп», и