Закон бабочки - Наталья Сергеевна Володина-Саркавази

– Учи языки, Петька!

Сюрприз

Новогодний сюрприз не получился.

Иван Петрович Новиков, учитель пения средней школы, грустно возвращался домой. Декабрьский снежок вкусно хрумкал под ногами, как кролик капустой, а в пустую авоську задувал ветерок.

Подарка не было. Не получилось! И что толку сожалеть и раскаиваться?

Зато какая ночь, Боже праведный! Как на заказ. Морозная и тихая. Святая. А звёзды сияют так, как будто кто-то зачерпнул совок горящих углей, да и шваркнул на небо. Иван Петрович задрал повыше голову, любуясь звёздами, – и ахнул.

Прямо над головой, на ветке дерева, сидел попугай. Что за чертовщина? Он снял перчатки, протирая глаза. Видение не исчезло. Точно попугай! И не какой-нибудь волнистый карлик, а крупный – и наверняка дорогой – заморский красавец, расписанный от клюва до хвоста всеми цветами радуги.

– Живой? – засомневался Новиков.

Словно прочтя его мысли, попугай встрепенулся, потом закрыл глаза, распушил перья и приготовился дать дубу. И всё же он был скорее жив, чем мёртв.

С трудом оторвав от ветки заиндевевшие лапки, Иван Петрович распахнул пальто, сунул туда птицу и прикрыл пуховым шарфом.

Сапоги Новикова весело заскрипели по снегу.

– Вот это сюрприз! – радовался он – Нет, бывает же – повезёт? Прямо с неба свалился. Вот удивится старая! И вообще: спасти от гибели благородное создание, да ещё в Новогоднюю ночь! Это здорово! – Новиков всё больше воодушевлялся. – Не зря говорят – как встретишь Новый год, таким он и будет. Верка, конечно, съест потом: сколько стоит, зачем столько отдал да где деньги взял… А мне для любимой ничего не жалко! – он радостно потирал руки, придумывая, какие грехи можно списать под эту птицу.

Вдвоём они быстренько дошагали до дома.

Жена, уже нарядная, но ещё в переднике, подставила щёку для поцелуя и привычно проворчала:

– Ну где ты бродишь? Давай скорее в столовую. Скоро гости, а у нас винегрет не готов…

– Постой, дорогая. Ты как муженька встречаешь? Который так старался! Просто с ног сбился и приготовил такой СЮРПРИЗ!!!

Новиков наслаждался минутой.

Многозначительным жестом фокусника он распахнул пальто.

Попугай высунулся из-под шарфа, моргнул ожившим глазом и отчётливо произнёс, глядя прямо на Верочку:

– Дурра!

– Что? – выдохнула жена.

– Дурра! – подтвердил попугай и добавил: – Моррда!

– Что это такое? Что?!

– Это… попугай, – смутился Новиков.

– А я думала – страус! – раскипятилась Верочка. – Где ты его взял? Купил?!

– Понимаешь, – замялся Новиков, – так получилось. Иду сейчас по улице, смотрю – попугай на дереве сидит. Я так удивился!!!

– Ах, удивился? Замечательно! А пальмы с верблюдом там случайно не было?

Всё понятно, – аккуратно рыдала Верочка, глядя в зеркальце и не давая туши попасть в глаза. – Вот где ты шлялся! – Она с подозрением понюхала воздух – Ну-ка, дыхни… Да не отворачивай нос!

– Верочка, ты пойми, – Новиков старался не дышать на жену. Вот вляпался! – Дорогая, успокойся! – он поспешил за женой на кухню.

– Ах, успокойся? Так просто? Это ж надо! Привести в дом незнакомую птицу, не поговорив с ней, не выяснив, что у неё на уме! И уж если ты вправду считаешь меня дурой, можешь прямо сказать, а не устраивать представление. Ну ладно, – внезапно успокоилась Верочка, досушив последнюю слезу. Она припудрила нос и провела по губам ярко-алой помадой. – Делать-то что будем? Сейчас гости придут, порядочные люди. Завуч, директор…

– Дирректор дуррак! – радостно завопил попугай, услышав знакомое слово.

– Нет, ты послушай. Послушай! – глаза жены в ужасе округлились. – Все скажут, что это он за нами повторяет. Немедленно выбрось его вон!

– Куда?

– Куда хочешь!

– На мороз? Ещё чего! Убить птицу? За что? За то, что ругается? Давай тогда поубиваем всех учеников в нашей школе!

Он решительно прошёл в спальню, вытряхнул бельё из большой коробки, сунул туда попугая и задвинул коробку в шкаф.

С минуту было тихо. Супруги облегчённо прислушались к тишине, потом на цыпочках пробрались в кухню и взялись за ножи. Не успели они очистить пару луковиц, как из недр шкафа донеслась отборная ругань. Попугай взялся за освещение политических вопросов… Он крыл по-чёрному российского и американского президентов, орал, что в стрранебаррдак! а в заключение страстной и не лишённой смысла речи предложил чокнуться.

Вера извлекла его на свет.

– Придурок, чучело гороховое, ну как не стыдно?

– Попка дуррак! – согласился пернатый.

– Вот именно. Про себя и говори. А других зачем позорить?

Попугай покивал нарядной головкой, потом потянулся к Верочке и шепнул ей прямо в ухо:

– Водочки хочешь?

Праздник удался на славу.

Гости веселились до утра. Магнитофон и телевизор трещали на полную мощность, а попытки гостей убавить звук встречали дружный отпор хозяев. В критические моменты, уловив доносящийся из спальни знакомый басок, Новиков хватался за баян, и, раздувая меха, заводил: ой мороз, моро-о-оз, не морозь меня…

– Не морозь меня-я-аа, моего коняяя! – подхватывали одуревшие от какофонии гости.

– Ну, и куда мы денем твоего пернатого друга? – домывая вчерашнюю посуду, спросила наутро жена.

– Не знаю… Что-нибудь придумаем. Может, отдадим его в живой уголок – детский сад или школу…, – начал было Новиков, но осёкся под ироническим взглядом жены.

– Ты зря на него сердишься. Он неплохой парень. Ну, не повезло с компанией, не виноват.

– Скажи ещё, что у него было трудное детство и плохие родители.

– Вот именно! Я только это и хотел сказать. А, может, сделаем по-другому? Купим ему на рынке подругу…

– …они разведут деток, и папаша выучит ругаться всю семью. Твоей сообразительности нет конца!

Шло время.

В доме то и дело ругались – то попугай, то супруги из-а него.

– Да, – чесал в затылке Новиков, – не зря говорят: как встретишь Новый год…

Приближался февраль, а с ним и семейный праздник – день рождения Верочки.

Новиков нервничал.

Он прятал попугая от жены и подолгу беседовал с ним, запершись на кухне или в ванной.

Только б не проболтался раньше времени!

Наступил день праздника.

Новиков с утра приоделся и вышел на улицу, прихватив пернатого друга.

Купив букет цветов, он вернулся и позвонил. Жена, уже нарядная, но ещё в переднике, радостно ахнула, принимая букет, но не удержалась от привычного: ну где ты бродишь?

– Постой, Верунчик! – Новиков притянул к себе жену. – Погоди ворчать. У нас для тебя знаешь что? Сюрприз!

– Может, не надо… – засомневалась Верочка.

Новиков распахнул пальто. Попугай высунулся из-под шарфа, распушил примятый хохолок и радостно воскликнул:

– Веррочка доррогая пррости!

Мир в доме был восстановлен.

Гусюха

Жизнь – это путешествие, в которое нас отправляют, не спрашивая.

Время и место