АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
922
Уже в более раннем, чем Трудности к Иоанну, Письме 2 (О любви, к кубикуларию Иоанну) прп. Максим говорит о единстве воли Бога и обоживаемого, не оговаривая, однако, что это воля только Бога: «Ведь совершеннейшее дело любви и предел соответствующего ей действия – посредством удерживающей [вместе] взаимной передачи – подготовить к подобанию друг другу свойства и именования тех, кто связаны, в соответствии с [любовью]; и Богом делать человека, а человеком провозглашать Бога, и проявляться за счет единого и неразличимого хотения (βούλησις) и движения обоих, в соответствии с [их общей] волей (θέλημα), как мы находим [это] у Авраама и остальных святых» (PG 91, 401B). Позднее, в разгар антимонофелитской полемики, прп. Максим будет настаивать, что под общей (т. е. единой по числу) волей Бога и святых может пониматься только общий для них предмет, но никак не акт воления: «Ведь... спасительна по природе воля (θέλημα) Божия, а спасаема по природе человеческая, а по природе спасающее и по природе спасаемое никогда не могут быть одним и тем же, хотя и одна у обоих цель (σκοπός) – спасение всего, Богом предложенное, а святыми выбранное... Ведь... [если] воля принадлежит к тому, что наблюдаемо в другом, то она всяко есть привходящее; а если привходящее, то характеризующее либо сущность, либо ипостась (ведь ничего нет между ними ни среднего, что наблюдалось бы само по себе, ни непричастного обоим, ни из обоих сложенного). И если характеризующее сущность, то будут утверждать, что у Бога и святых одна природа; так что из-за того, что воля одна, все претерпят слияние в одну сущность. Ведь с равным основанием о многих утверждаемое как родовое является указанием на сущность, которой они принадлежат. А если характеризующее ипостась, то одна ипостась будет у Бога и всех святых, так что все будут сплавлены в тождество друг другу» (opusc. 1 (к Марину [645-646 гг.]): PG 91, 25В; 25D-28A). В этом рассуждении странным образом упускается из виду эксплицитно указанная в 7-й главе Трудностей возможность «намеренного уступания» человеческой волей Богу своей естественно-законной роли быть характеристикой человеческой природы/ сущности. Тем более что в приведенном выше отрывке прп. Максим сам недвусмысленно говорит о едином по числу акте «хотения и движения» (даже если под упомянутой там же «волей» понимать, как он предлагает теперь, только ее предмет). В opusc. 1 прп. Максим не ссылается на Письмо 2 так же явно, как на 7-ю главу Трудностей (см. прим. 135),{31} хотя – и, возможно, именно поэтому, – как мы видели, прямо не отмежевывается от сказанного там. Начинает он, однако, с уточнения другого, высказанного им там же, положения: «В соответствии с [логосом природы], все мы можем иметь – так же точно, как одну природу – и одно намерение (γνώμη), и одну волю (θέλημα) с Богом и друг с другом» (PG 91, 396C; в пер. А. И. Сидорова смысл этого места сильно искажен). В opusc. 1 прп. Максим пишет в главе «О том, что не будет у святых после воскресения во всех отношениях (κατὰ πάντα τρόπον) одной у всех и общей с Богом воли, даже если, как некоторые говорят, предмет ее у всех будет один» (это название цитируемой нами далее главки, возможно, авторское; его приводит уже свт. Фотий в Bibl. 195, 159 b5-11): «Если же, насколько кто изошел желанием (ἐπόθησε), настолько причастится желанного, то в отношении определения (логоса) природы воление у всех окажется одним, а в отношении способа (тропоса) движения – разным. Если же в отношении способа, характеризующего движение, воление не одно у всех людей, то ни в коем случае не будет во всем одним воление Бога и спасаемых, как показалось некоторым, даже если предмет воления у Бога и святых один – спасение спасаемых, изначально являющееся Божественной целью... Ведь пока не все Создатели, или только апостолы, или только пророки (ср.: 1 Кор. 12:29), – а они, опять-таки, не все или только Петры, или только Моисеи, – не одна, а много и обителей для святых у Бога и Отца (Ин. 14:2)» (PG 91, 21D; 24D-25A; 25С). Эта критика подразумевает, что, в отличие от «некоторых», прп. Максим, говоря (в Письме 2) об «одном намерении и одной воле [святых] друг с другом», отнюдь не имел в виду единство по числу. Из справедливости его критики точки зрения этих «некоторых», однако, не следует делаемый им тут же, в opusc. 1, вывод о невозможности единства по числу воли Бога и каждого святого, – единства, которое сам же прп. Максим, как мы видели, постулирует в Письме 2 (имея в виду, очевидно, особую волю-промысл Бога о каждом человеке).
923
ὡς ὅλον ὅλοις τοῖς ἀξίοις ἀγαθοπρεπῶς περιχωρήσαντος – трудное с богословской точки зрения место, так как, с одной стороны, «περιχωρῶ» означает «обходить кругом» и может быть понимаемо в смысле «облекать», а с другой – «περιχώρησις» является устоявшимся богословским термином, обыкновенно применяемым для выражения взаимоединения Лиц Пресвятой Троицы или соединения естеств во Христе, означая, таким образом, полное взаимопроникновение. Так что, образ соединения обоженных с Богом может здесь пониматься двояко. – Р. Я.
924
В разгар антимонофелитской полемики, необходимо направленной и против моноэнергизма в христологии, прп. Максим скажет, что имел здесь в виду степень обожения, достижимую только после смерти: «Что касается выражения „единое действие“, встречающегося в седьмой главе Трудных [мест у] великого Григория, то смысл его прозрачен. Ведь что у Бога и у святых одно действие, обоживающее всех святых, я утверждал, описывая ожидаемое состояние святых в будущем (состояние чаемого теперь блаженства), имея в виду: Божие – по сущности (т. е. изначально), действием же святых ставшее по благодати. Добавил же: „вернее, только Божие“, так как обожение святых по благодати – это результат только Божественного действия, так как можение к нему по природе в нас не вложено» (opusc. 1: PG 91, 33АВ). Однако едва ли можно понять слова апостола «уже не я живу, но живет во мне Христос», которыми сам прп. Максим выше в комментируемом им тексте иллюстрирует смысл своего выражения «единое действие Бога и достойных Бога», как относящиеся к посмертному состоянию; и трудно допустить, что их так понимал прп. Максим.
