Убийство в бухте ангелов - Ольга Коле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Размышления Ирэн прервали громкие звуки в коридоре. Жандарм вел под руки немолодую женщину, накрашенную и одетую так, как одеваются жрицы любви: ярко-розовое короткое платье открывало толстый слой целлюлита на бедрах, а ярко-голубые тени и густые наращенные ресницы не могли замаскировать старость и потрепанность. Лейтенант открыл камеру, где находилась Ирэн, завел престарелую проститутку и ушел.
– Ну че, подруга, за что тебя? – спросила она Ирэн.
Та сделала вид, что не слышит.
– А-а-а! Гребаная вонючая целка! Думаешь, если одета, как старая клизма, в дорогие шмотки, то ты лучше меня, да?
Ирэн оторопела от неожиданности и на всякий случай сделала шаг в сторону. От ее новоиспеченной соседки несло алкоголем, перегаром и рвотой.
– Отходишь от меня! А я не гордая. Я могу подойти поближе.
– Вы нормальная? – возмутилась Ирэн. – Уйдите от меня! Я вам не подруга и разговаривать с вами не хочу.
Проститутка хотела что-то ответить, но ее начало тошнить, и она рванула к унитазу. Не чувствуя брезгливости, она наклонилась пониже, руками уперлась в грязный ободок, чтобы иметь опору, и минут пять исторгала содержимое желудка. Волосы ее елозили по грязному унитазу, но ее это не волновало.
Ирэн отошла подальше и закрыла уши руками, чтобы как-то заглушить доносящиеся звуки.
«Я не выдержу здесь и дня, – подумала она. – Надо выбираться отсюда».
Проститутка закончила и снова обратилась к Ирэн:
– Сигарета есть?
Ирэн все так же молчала.
– Нет? Ну и ладно. Вот приедем в тюрьму, я тебе вспомню, дырка ты вонючая, как ты от меня нос воротила! Маму Рози там все уважают. Я тебе устрою! – Проститутка явно вышла из себя. – Личико твое искромсают в первый же день, а потом пойдешь у меня по кругу. Буду за тебя двойную цену брать. Я с тебя эту спесь собью! Будешь у меня срать по команде. Подожди еще.
Ирэн стояла и не могла поверить в услышанное. Как в ее жизнь могла вторгнуться эта безобразная, опустившаяся женщина? Как их миры вообще смогли пересечься? Проститутка тем временем сбросила свои дешевые кричащие туфли, легла на лавку и захрапела.
«А если все так и случится? – в ужасе думала Ирэн. – Что, если они свалят все на меня и я окажусь в мире вот таких людей?»
Глава 27
– Мерзавка! – кричала мадам Бушар на Анну. – Ты думаешь, я не знаю, что это твоих рук дело? – В ярости она схватила с пола тапку и ударила Анну по плечу. Потом еще и еще. – Ты одна имеешь доступ в мою комнату. Думаешь, я не могу сложить два и два, ты, глупая девка? Я перевидала таких, как ты, сотни! Завистливая и лживая! Я эту породу чую за версту!
– Мадам, я не понимаю! – воскликнула Анна.
– «Мадам, я не понимаю!» – скривив губы, передразнила ее мадам Бушар. – Все ты понимаешь, хитрая ты овца!
«Что именно она знает? – прикидывала Анна. – Может, она обнаружила пропажу? Или это другое?»
– Мадам, прошу вас, объясните! Я ничего не понимаю. Я исправлю все, что вы скажете, если я где-то ошиблась, только объясните мне, что произошло.
Она выглядела настолько невинной, что мадам Бушар даже засомневалась. Но забрать свои слова и пойти на попятную она уже не могла и решила идти до конца.
– Все ты прекрасно понимаешь! – продолжала обвинять ее хозяйка, решив, что даже если это сделала не Анна, то она в чем-нибудь да признается. Прислуга всегда в чем-нибудь виновата, просто тщательно скрывает это.
– Мадам, если дело в белье, то я сегодня все выглажу, я бы и вчера все закончила, но утюг надо бы почистить – он выплевывает из себя жижу с известью вместе с паром! Очень уж вода у нас жесткая. Пришлось все заново перестирывать.
– Иди работай на первом этаже сегодня! Я предупрежу Филиппа, чтобы отослал тебя подальше. Не хочу тебя видеть.
Впрочем, Филиппа не надо было предупреждать. Старый управляющий, словно призрак, появлялся из ниоткуда, делал замечания прислуге и был в курсе всего, что происходит в этом большом доме. Но именно благодаря ему в особняке всегда был безупречный порядок. Говорят, что его дед работал управляющим на вилле Беатрисы Эфрусси, дочери Альфонса Ротшильда, здесь же, в Сен-Жан-Кап-Ферра. А его отец работал у вице-президента Франции, тоже управляющим. Для мадам Бушар было делом чести нанять Филиппа, поэтому ее покойный муж сразу после свадьбы каким-то немыслимым образом сумел заполучить его, чтобы порадовать молодую жену.
– Филипп, я не знаю, в чем провинилась эта девица, но она точно в чем-то виновата. Отправь ее работать на первом этаже, а для работы на втором, в спальнях, можно выбрать Марийон. Она, мне кажется, вполне усердная и заслужила повышения.
– Как мадам будет угодно, но Марийон не слишком расторопная и слишком болтливая. Возможно, мадам решит, что кандидатура Натали будет более подходящей?
– Да, Натали прекрасно подойдет. Прибавь ей семь процентов к жалованью, и пусть приступает.
Когда все вышли из комнаты, мадам Бушар еще раз достала письмо и снова перечитала. Кто-то узнал ее секрет. «Надо было лучше запирать двери и прятать личную переписку! – думала она. – Впрочем, прислуга все равно шныряет по всему дому. Как тараканы – если завелись, то пролезут в любую щель. Надо подумать, как поступить. Конечно, следует сделать вид, что я готова заплатить за молчание, а потом как-то узнать, кто за этим стоит, и… И что? Что, собственно, я могу сделать? Пойти в полицию? Смешно! Они еще быстрее растреплют всему миру страшную тайну. Как ужасно быть старой! Все твои друзья из некогда могущественных людей превратились в мягкотелых и сентиментальных стариков. Все мужчины, у которых раньше можно было попросить защиты, уже или умерли, или стали сами беспомощны. Возможно, будь у меня были сыновья, все было бы по-другому, но с детьми никогда не угадаешь. Половина друзей вложили целое состояние в то, чтобы воспитать наследников, а из них выросли никчемные паршивцы, как стервятники, ожидающие большого наследства. Нет, похоже, в мире не осталось ни одного человека, который мог бы мне помочь. Ладно, я заплачу! Обычно вымогатели на этом не останавливаются, но, если повезет, к Рождеству я буду уже мертва, – засмеялась мадам Бушар, вспомнив старую шутку. – Да и не такая уж большая сумма. Не стоит моих нервов».
Глава 28
Наоми лежала на шезлонге, пытаясь отогнать невеселые мысли. Марат отдалялся все больше и больше,
