Плещут холодные волны - Анатолий Шмелев

— гораздо менее обеспечена, нежели недостойных воров, бандитов, проституток... Что же тут скажешь. Видимо, власть предержащим не нужна национальная безопасность.

Виктор согласно покачал головой и произнес:

— А тем временем страны Запада и, прежде всего, США активизируют борьбу за свое обогащение за счет чужих ресурсов, в том числе и России. Недавно одна из газет писала, что США, составляющие 5 процентов населения Земли, используют 40 процентов мировых запасов полезных ископаемых, контролируют еще больше. А потребление одного американца в восемь раз превышает потребление жителя Земли.

— Самое печальное для нас состоит в том, — со вздохом произнес Виктор, — что американцы делают все, чтобы превратить Россию в огромный сырьевой придаток Западной цивилизации. Для этого они не жалеют средств на подкуп и укрепление прозападного правительства, которое будет создавать в стране "рыночную" экономику сырьевой направленности.

— Именно с этой целью и идет уничтожение собственной промышленности и, прежде всего, ВПК. Армию уже посадили на голодный паек. Затем начнутся ее сокращение и уничтожение.

Анатолий стукнул рукой по колену:

— Они уже начались, вот теперь-то силы НАТО, стоящие в полной боевой готовности, скажут свое слово и обеспечат безраздельное господство США.

— Весьма печальная перспектива, — тихо проговорил Виктор.

— Это трагедия. И каким же надо обладать бесстыдством, чтобы все это называть торжеством демократии и движением по пути прогресса и цивилизации.

Друзья надолго замолчали и уже с безразличием наблюдали за тем, как "иномарки" с "новыми русскими" проскакивали на красный свет светофора.

Виктор оперся на костыль и встал:

— И все же я верю: не будет до бесконечности продолжаться этот беспредел. Придет день, русский народ скажет свое веское слово и станет на правый путь — путь русской цивилизации, ведущий к державной, высокодуховной России.

Анатолий тоже поднялся, и они медленно двинулись вдоль бульвара.

— Когда я ехал к тебе на электричке, — вдруг сказал Виктор, — у меня произошла неожиданная и очень интересная встреча с земляком-однополчанином. Когда-то в годы войны был он у меня в роте помкомвзвода, сержант Меркушов. Боевой верный друг, веселый балагур, храбрый воин. И знаешь при каких обстоятельствах мы встретились?

Он помолчал, как бы интригуя Анатолия, и продолжил:

— Вошел в вагон худой пожилой человек с гармошкой и запел. Кое-кто подавал ему свои скупые гроши. Я остановил его. Разговорились, не сразу узнали друг друга. Спросил, почему решился на это. И он рассказал, какой удар преподнесла ему судьба: погиб сын, умерла жена. С похоронами безнадежно залез в долги. Чтобы расплатиться с ними, пошел фронтовик-победитель по вагонам со своей тальянкой.

— Кто бы мог подумать, что так распорядится судьба, — со вздохом произнес Анатолий. — Сколько искалеченных жизней! Сколько страданий принесла нам война! Но мы все пережили и упорно боролись за счастье завтрашнего дня. Нас обнадежили, пообещав обеспечить нам достойную жизнь в старости, и вдруг начали все перестраивать. А перестройка эта вылилась в разруху, грабеж большинства простых людей, как раковая опухоль разрослась организованная и неорганизованная преступность, начались распри между некогда дружными народами. Создалась катастрофическая ситуация.

— Нужен "Данко", — произнес Виктор, — который бы сердцем и умом своим, волей и организованностью осветил мрак и вывел Россию на верный путь достойной жизни.

-3-

На следующий день Виктор уезжал. Нужно было возвращаться к своим делам. Его ждали школьники — члены исторического кружка, в нем нуждались ветераны, районный совет которых он возглавлял. Анатолий провожал его на поезд.

— Спасибо тебе, Виктор, за верность дружбе и за нашу встречу.

Виктор улыбнулся.

— Разве можно забыть клятву, которую дали мы там, на обрыве нашей красавицы Волги.

— Ты прав, это незабываемо, — произнес Анатолий и крепко, крепко обнял друга.

Они стояли, внутренне ощущая волжский обрыв, под которым катит свои воды великая русская река, и невольно мысли их уходили в далекую туманную юность, а затем перекидывались на печальную, тревожную старость.

Когда же поезд тронулся и Виктор из тамбура в последний раз махнул рукой, Анатолий почувствовал, будто навсегда уходит на мгновение вернувшаяся юность, и чем дальше уплывала вереница голубых вагонов, тем тоскливее становилось на душе. Позади была целая жизнь, впереди — тревожная неизвестность.

ГЛАВА 7

Прошло два года. Друзья часто переписывались, поздравляя друг друга со знаменательными событиями, советовались друг с другом. Но однажды Виктор признался Анатолию, что тоска по родным местам, по Волге буквально гнетет его. И не только это. Настойчивые советы Анатолия поехать на родину, встретиться с Лидой, не покидали его ни на минуту. Хотелось, хотя бы инкогнито, взглянуть на Лиду. Какая она теперь, ведь с момента их расставания прошло 56 лет. Он знал, что родители умерли вскоре после войны. Сестра Валя, с которой Виктор ходил по миру в голодном тридцать третьем, тоже умерла. Где-то живет младшая сестра Тося.

В последнем письме Анатолию Виктор написал, что все-таки, наконец, принял решение поехать на родину. А после этого была телеграмма с грифом "Срочная". Что же произошло?

...Приехал Виктор на станцию Октябрьск ранним утром. И хотя город относительно мало изменился, он почти не узнавал его. Пожалуй, только скромненький вокзал остался в том же виде. Вещей Виктор с собой не взял — зачем они ему? В чемоданчике было самое необходимое для туалета: несессер, полотенце, майки, три рубашки и костюм. Вышел на центральную улицу. Она так и осталась единственной вдоль железнодорожных путей, дальше шли горы, округлые, отделенные друг от друга глубокими оврагами. Куда пойти он не знал. Направился в сторону своей бывшей школы, там ее не обнаружил. Жители объяснили, что построена новая: "Вон там, на горе".

Вместе с ребятами, идущими в школу, он вошел в просторную раздевалку, разделся и стал бродить по коридорам.

Один дотошный ученик поинтересовался:

— Дядя, вы кого-нибудь ищите или с проверкой?

Он ответил:

— Не проверяющий я. Когда-то учился в этой школе, она была тогда в старом здании на Советской улице.

— Это было, наверное, очень давно? — не унимался юноша.

— Перед самой войной.

— А у нас в школе есть музей боевой славы. Хотите, я покажу вам, где он находится?

— Будь настолько любезен, дорогой.

В музее никого не было, но он был открыт. Виктор с трепетом в сердце переступил порог музея, стал осматривать стенды, экспонаты: подарки, награды, книги, газетные статьи о бывших школьниках, некоторые предметы вооружения и боеприпасов времен Великой Отечественной войны и другое.

Вдруг он заметил стопку сборников трудов Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени С.О. Макарова