Стражи - Кен Бруен

— А, да пошел ты!.. Чего еще ждать от легавого?

Рядом с протестантской школой, сразу за католическим собором на площади Виктории, стоит гостиница «Бейли». Учтите, это старая часть Голуэя. Новые гостиницы строят всюду, где есть место, но «Бейли», похоже, удалось избежать этих перемен в благосостоянии. Ее

не продавали

не перестраивали

не переносили.

По правде говоря, ее почти не замечали.

Сегодня редко можно встретить коммивояжера. Но если вас одолеет страстное желание встретиться с одним из них, идите в «Бейли». Горожане приходят сюда «на обед». Фасад здания из обветренного гранита с небольшой надписью «ТЕЛЬ». Буква «О» осталась в пятидесятых, потерявшись в тумане амбиций Морриса-младшего.

Внезапно мне захотелось зайти. Конторка притулилась в углу. За ней — пожилая женщина с газетой. Я спросил:

— Миссис Бейли?

Она подняла голову, и я увидел, что лет ей примерно восемьдесят. Но глаза живые. Она сказала:

— Привет.

— Я — Джек Тейлор, вы знали моего отца.

Она думала, наверное, целую минуту, потом вспомнила:

— Он работал на железной дороге.

— Работал.

— Мне он нравился.

— Мне тоже.

— Зачем вам борода?

— Выпендриваюсь.

— Глупо. Что я могу для вас сделать, молодой Тейлор?

— Мне нужно жилье… надолго.

Она обвела рукой помещение и сказала:

— У нас все просто.

— У меня тоже.

— Гм… есть свободная светлая комната на третьем этаже.

— Я согласен.

— Джанет убирает через день, но иногда забывает.

— Ничего страшного. Позвольте вам заплатить.

Это я так, для понта: все мои деньги остались у букмекера.

Она спросила:

— У вас есть кредитная карточка?

— Нет.

— Это хорошо, потому что мы их не принимаем. Будете платить мне в последнюю пятницу каждого месяца.

— Спасибо. Когда можно перебраться?

— Я попрошу Джанет проветрить комнату и принести вам чайник. После этого — в любое время.

— Очень вам благодарен, миссис Бейли.

— Зовите меня Нора. Это всего лишь комната, но я надеюсь, что вы будете там чувствовать себя как дома.

Я уже чувствовал себя как дома.

НОМЕР 2:

Не принимайте ничего на свой счет.

Не вы причина того, что делают другие.

Это лишь отражает их собственную

жизнь и то воспитание, которое они

получили в детстве.

Дон Мигель Руис. «Четыре соглашения»

...продолжай мечтать.

Джек Тейлор

В тот вечер я собрал вещи. Много времени это у меня не заняло. Отвлекался на пиво. Говорил себе: «Не спеши, помедленнее, может, удастся завязать».

Как всякая ложь и фантазия, эта мысль помогла мне какое-то время функционировать. Я поставил четыре черные банки в шеренгу у стенки и сказал:

— Вот все, что у меня есть в этом мире. С моими

сломанными пальцами

перебитым носом

и бородой

для рекламы «Кельтского тигра» я не годился. Зазвонил телефон. Взял трубку, надеясь, что это Энн.

— Алло.

— Джек, это Кэти Б.

— А…

— Не слышу радости.

— Извини, собираю вещи.

— Бутылки?

— Правда. Завтра переезжаю.

— Ты будешь жить со своей старушкой?

Намекает на возраст. Подумал: «Вдруг она имеет в виду мою мать?»

— Что?

— Она хорошо к тебе относится, Джек. На представлении глаз с тебя не сводила.

— Ты об Энн? Господи, нет… Я переезжаю в гостиницу.

— Ну и город! В какую гостиницу?

— «Бейли».

— Никогда не слышала.

Я обрадовался: значит, гостиница все еще принадлежит старому Голуэю.

— Мой друг Шон умер.

— Старый пердун, хозяин пивнушки?

— Да.

— Мне очень жаль. Думаю, он мне нравился. Слушай, я могу попросить у клуба фургон, помочь тебе переехать.

— Не надо, все в такси влезет.

— Ладно. Ты в следующую пятницу свободен?

— Если меня не поймают.

— Я замуж выхожу.

— Шутишь… за кого?

— За Эверетта, он тоже артист.

— Сделаю вид, что имя для меня что-то значит. Вот это да!.. Прими мои поздравления… Я что хочу сказать… Долго вы встречались?

— «Встречались»! Вспомни, в какой век живешь, Джек Мы вместе уже… ну… долго.

— Сколько? — спросил я.

— Почти три недели.

— Да, как только ты выдерживаешь такой темп?

— Ты не поведешь меня к венцу? Понимаешь… ты только один старый мужик среди моих знакомых.

— Спасибо… Конечно, я буду рад.

Подошло время скачек.

Я включил телевизор и взял программку. Нервничал ли я? Вытер легкий пот со лба. Ладно… возьму пива. Ну вот, на экране результаты. Сначала ничего не увидел. Черт, может, он вообще не бежит? Ну давайте же…

РОКЕТМЕН… 12/1

Господи!

Выиграл!

Закончил при 12/1, а я получу 35/1. Сплясал джигу, затем сжал кулаки и крикнул:

ДА!

Поцеловал экран и сказал:

— Ты мой хороший!

Быстро подсчитал в уме. Сердце колотилось. Целых семь тыщ. Достал заявку, убедился, что нет никаких ошибок. Нет, все ясно как божий день.

Раздался стук в дверь.

Я открыл. Линда.

— Да?

— Джек, не хочу надоедать, но ты уже нашел себе жилье?

— Нашел.

— Ну здорово… Хорошее?

— Какая тебе разница?

— Не хочу, чтобы мы расставались поссорившись.

— Ну разумеется. Ты меня выгоняешь, но это не должно повлиять на нашу дружбу.

— Я чувствую себя неловко.

Я громко рассмеялся и сказал:

— Какая трагедия! Ради бога, не истязай себя. — И захлопнул дверь.

В целом мой последний вечер в это квартире выдался удачным.

В чрезвычайно важных делах стиль,

а не искренность имеет

наиважнейшее значение.

Насилие требует холодного

и убийственного стиля.

Оскар Уайльд

На следующее утро я пил кофе и вспоминал, не забыл ли чего уложить. Передавали новости. Я слушал вполуха, пока не услышал по местному каналу:

Сегодня утром из воды у пирса Ниммо выловили тело молодой девушки. Прибывшие на пирс гвардейцы безуспешно пытались вернуть ее к жизни. Это десятый подросток, совершивший самоубийство в этом самом месте.

— Это снова он, — сказал я.

Зазвенел телефон. Это была Энн, которая без всяких вступлений спросила:

— Ты слышал новости?

— Да.

— Ты мог бы этому помешать. — И повесила трубку.

Будь у меня бутылка, я в ней утопился бы. Позвонил и вызвал такси. Вынес вещи и стал ждать у канала. Закрыв дверь квартиры, не оглянулся.

Таксист был из Дублина и очень этим гордился.

Я сказал:

— Гостиница «Бейли».

— Где это?

Я рассказал ему, как ехать, и он удивился:

— Как же я никогда ее не замечал?

Я не ответил. Он всю дорогу разглагольствовал по поводу того, что Общество анонимных алкоголиков делает неправильно. Я издавал соответствующие звуки. Подъехав к гостинице, он оглядел ее и заметил:

— Черт, неважно смотрится.

— Это как анонимные алкоголики… смотреть надо изнутри.

Миссис Бейли сидела на своем месте и спросила:

— Портье нужен?

Я покачал головой.

Она добавила:

— Джанет прекрасно убралась в комнате. — Протянула мне связку ключей: — Можете уходить и приходить, когда хотите.

Что еще человеку надо?

Я представлял себе Джанет молодой девушкой. А она была, пожалуй, даже старше миссис Бейли. Ждала меня у дверей и с чувством пожала мне руку, добавив:

— Замечательно, что вы из Голуэя.

Комната оказалась большой, светлой, с огромными окнами. На столе стояла ваза с цветами. Джанет вошла за мной и объяснила:

— Это вроде «добро пожаловать».

Ванная комната тоже просторная, ванна — огромная, множество свежих полотенец. На столике около кровати — кофейник и пачка очень хорошего печенья.

Я сказал:

— Вы так постарались!..

— А, ничего особенного! У нас не было постоянных жильцов с той поры, как мистер Уэйт преставился.

— И долго он здесь жил?

— Двадцать лет.

— Я столько же проживу.

Она широко улыбнулась. От всего сердца. Она из тех женщин, которые никогда не злятся и не грустят. Она выглянула в коридор, как будто кто-то мог подслушать, и сказала:

— У нас по субботам танцы.

— В самом деле?

Она просияла. Напомнила мне монашку, которую угостили шоколадом. Она сказала:

— Но никогда никаких объявлений. «Свингтайм ейсес», вы их знаете?

Я не знал, но сказал:

— А как же! Замечательный оркестр!..

— Да, великолепный. Играют фокстроты, танго… Всем нравится. Вы танцуете?

— Видели бы вы мамбу в моем исполнении!