Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

соломенные волосы Джон. — Поэтому либо в замке шерифа, либо в доме жениха.

Мы оба замолчали.

— Я думаю, что всё же у шерифа, — невинно сказала я. А Джон кивает.

Лелеяла я надежду, ещё раз взглянуть в глаза шерифа и посмотреть, как он отреагирует на меня в женском платье.

Баллада двадцатая о том, как я вновь встретилась с шерифом

Маленький Джон настолько комфортный напарник, что я даже подумывала переманить его на свою сторону.

Но вряд ли воин сменит свою стезю на охрану таверны. А жаль! Даже предлагать не буду, чтобы не обидеть. Они здесь страх какие обидчивые.

— Джон, если вдруг за мной погонится шериф, то ты не теряйся. — стараюсь, чтобы мой голос звучал безразлично. А Джон удивлённо посмотрел на меня.

— У нас были недоразумения ещё с турнира лучников, — пояснила я. — Вряд ли он оставит моё появление в Ноттингеме без внимания.

— Так, ты бы предупредила меня или Робина. Мы бы и без тебя обошлись.

Знаю, что обошлись бы. Но мне жутко хотелось увидеть шерифа. Запал мне в душу чертяка.

— Не надо без меня, я послужу отвлекающим манёвром, — испугалась я, что Джон развернёт меня обратно в лес. — Ты за меня не волнуйся. Отправляйся на поиски своей Сесиль.

— Она не моя, — ершится Джон.

— Ну, хорошо. Отправляйся на поиски не твоей Сесиль, — смиренно проговорила я.

Он подозрительно смотрит на меня, не издеваюсь я. Убедившись, что я абсолютно серьёзна, Джон расслабился и мы, заплатив пошлину, вошли в Ноттингем.

Мы шагали по улицам Ноттингема и никому не было никакого дела до нас с Джоном. Я вертела головой, высматривая шерифа. Дурацкое чувство, которое не поддаётся рациональному объяснению. Я же знала, что Гай Гисборн не выскочит из-за угла, но всё равно сердце предательски ёкает от каждого черноволосого мужчины.

— Эмма, чего ты всё вертишься, как уж на сковородке, — зашипел на меня Джон.

Со стороны мы казались семейной парой, где слишком любопытная жена и суровый муж.

— Я осматриваюсь и запоминаю дорогу на тот случай, если опять придётся сбегать в одиночку, — с улыбкой ответила я Джону.

Не говорить же ему истинную причину моего любопытства. Думаю, он не поймёт.

— Только бы увидеть нашу завидную невесту, — как мантру повторяла я.

В конце концов, мне в последнее время везло. Вот я и пыталась испытать своё везение ещё раз.

Вдруг нам повезёт, и шериф выйдет прогуляться по улочкам Ноттингема вместе с Сесиль. Именно в этот момент ему захочется показать ей свои владения.

Мечты, мечты, в чём ваша сладость… Я споткнулась в собственных рассуждениях, когда увидела скачущих по узкой улочке шерифа с сопровождающими его солдатами и роскошно одетыми всадниками.

Я, не скрываясь, уставилась на Гая. Джон потащил меня на крыльцо дома, чтобы нас не затоптали.

— Опусти глаза, поклонись, не привлекай внимания, — зашептал Джон.

Как бы не так, я специально шла в Ноттингем, чтобы увидеть шерифа, а не затем, чтобы позорно ретироваться.

— Нет, Джон, я ни перед кем не склоняла головы, — пафосно сказала я, задрав голову.

Джон оказался не джентльменом, он просто взял мою голову за затылок и склонил в поклоне. Рыжие кудри рассыпались по бокам из-за капюшона плаща. Я хотела рыпнуться, но Джон пошипел:

— Поставлю на колени.

И я обиженно затихла.

— Эй, мужик, ты зачем издеваешься над бедной женщиной, — спросил знакомый голос.

В моей душе, как паводок разлилось ликование.

— Отпусти её, — приказал шериф.

Джону пришлось повиноваться. Он тоже выпрямился, и я заметила краем глаза, что он смотрит на кого-то.

Шериф спрыгнул с коня и подошёл ко мне. Поднял за подбородок моё лицо.

— Я знал, что мы опять встретимся, стрелок, — не скрывая радости произнёс шериф. — И я оказался прав, что ты женщина.

Джон во все глаза смотрел теперь на нас. Мне нужно было как-то оправдаться в его глазах. Понимаю, что дурацкое желание, ну вот такой я человек.

— Э, вы меня с кем-то путаете, — изображаю я дурочку.

— С кем я могу тебя перепутать, — не сказал, а довольно замурчал, словно кот, поймавший мышь. — Рыжие волосы, нежная кожа и прекрасные глаза.

Он наклонился ко мне и зашептал на ухо:

— Сладкие, манящие к поцелую губки.

Я покраснела, а он продолжал ещё больше вгонять меня в краску:

— О твоей упругой груди я мечтал долгими ночами.

Мне стало трудно дышать. Я смотрела в его чёрные глаза, словно кролик на удава и пошла бы сейчас за ним хоть на край света.

Чёрт, как же он действует на меня. Я как наркоман жду встречи, живу от дозы до дозы, от встречи до встречи.

Он провёл пальцем по моим губам, и я невольно приоткрыла их, зовя к поцелую.

Шериф резко развернулся.

— Коня девушке, она едет с нами.

Ну, уж нет, мы так не договаривались.

— Если вы не заметили, шериф, то я не одна, — очарование спадает и в голосе остаётся только злость на то, что он смеет распоряжаться моей жизнью.

— Не злись красавица, — ласково произнёс шериф и снова наклоняется к моему уху. Чёрные волосы сплетаются с моими рыжими. Губы легонько касаются ушка. Дыхание обжигает кожу. — Сама посуди зачем нам твой муж.

Он вытащил кошель золота и кинул его обалдевшему от происходящего Джону.

— Я покупаю твою жену, — заявляет шериф, а Джон начинает наливаться краской.

— Она не продаётся, сэр Гай, — упрямо выпятив челюсть, словно бультерьер, грозно говорит Джон.

— Хватит пялиться на шерифа, — одёргивает Джон меня, словно это я виновата, что в Англии существует такой дурацкий обычай.

Если я не ошибаюсь, то в Англии существовал такой любимый в наше время гражданский брак. То есть таже самая семья, только не узаконенная в церкви. Назывался такой брак фактическим. И всех всё устраивало. Женщина могла уйти от мужа в любой момент. Но как только в конце в восемнадцатого века судьбой «многострадальных» женщин озаботились на высшем уровне и обязали всех юридически оформлять браки, свободе пришёл конец. Женщин этот закон поработил настолько, что их мужья продавали на рынке, как скот. Часто вместе с детьми.

Но до этого страшного момента ещё много веков впереди. Так какого чёрта шериф