Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

— А меня-то ты зачем искал? — раздражённо спросил Робин. — Я по пятницам не подаю.

Робину не понравился рыцарь. Маленький Джон тоже недоволен его появлением. Есть в нём какая-то червоточинка, скрытая за ангельской внешностью. Скользкий, будет правильным определением Алана Э-Дейла. Робин хочет заставить его уйти самому. Явно не собирается решать проблемы, по-видимому, знакомого рыцаря.

Я начала вспоминать все баллады о Робине Гуде. Да точно! Там, есть Алан Э-Дейл. Бедный рыцарь, невеста, которого выходила замуж за богатого.

Но, мне он почему-то тоже не нравился. Нужно ещё разобраться, почему девушка выходит замуж за другого. Может быть, она сама хочет жить лучше, богаче, а не влачить жалкое существование с Аланом. Единственное достоинство, которого, это молодость.

— Я хочу, чтобы ты мне помог вернуть любимую, — на глаза рыцаря навернулись слёзы. Решил надавить на жалость. Какой глупый ход. — Мне без неё жизнь не мила.

Ох, не к добру эта просьба. У меня появилось какое-то странное предчувствие. Никак не могу поймать важную мысль, которая, как нарочно, ускользает.

Не мешало бы выслушать и другую сторону. Я подошла к Джону и шепнула ему на ухо:

— Интересно, а девушка тоже хочет, чтобы её спасли? Или это только желание рыцаря?

Джон улыбнулся мне и кивнул. А у него красивая улыбка. Лицо становится привлекательным, когда он весёлый. Робин заметил меня возле друга и зло сверкнул глазами.

Маленький Джон подошёл к Робину, встал у него за спиной по левую руку.

— Прости, Робин, что вмешиваюсь, — почтительно сказал Маленький Джон и ослепительно улыбнулся рыцарю. — Но нам с Томом кажется, что нужно спросить мнение девушки. Вдруг оно изменилось за семь лет ожидания?

Как ни странно, но Робин согласился с Джоном. А лицо Алана всего лишь на мгновение исказилось гневом, но быстро взял себя в руки и опять улыбался улыбкой великомученика.

— Вот ты с Томом и отправишься в Ноттингем, — решил Робин. — Узнаешь, что можно о свадьбе, а Том пусть попробует поговорить с девушкой.

Моя душа радостно затрепетала в предвкушении. Если Ноттингем, то я обязательно увижу шерифа. Я посмотрела на Робина и загрустила из-за расставания с ним. Какая-то я не постоянная женщина. Разрываюсь между двумя мужчинами и при этом не собираюсь ни с кем начинать отношения.

Да, Эмма, здесь и мозгоправов-то нет. Даже самых доступных, типа подружек на кухне. Не изливать же в самом деле душу Маленькому Джону?

Баллада семнадцатая о том, как я снова влипла в неприятности

Наутро мы с Маленьким Джоном отправились в Ноттингем. Задача, поставленная Робином, была ясна. Джон пребывал в скверном расположении духа. Он вчера разругался с другом и по совместительству его вожаком.

Он категорически отказывался помогать рыцарю. А называть причины не спешил. Как Робин не настаивал, он не раскрыл причину столь сильной личной неприязни.

Я тоже не испытывала восторга от смазливого личика Алана. Скользкий тип. Когда я не могу объяснить почему, говорю, что интуиция. Она меня никогда не подводила, а я её частенько.

В отличие от Джона я, наоборот, чуть ли не танцевала от радости. Я пойду в Ноттингем. К какой-никакой, больше никакой, конечно, цивилизации. Но всё же лучше, чем в лесу.

Каюсь, что я преследовала и корыстные цели. Хотела присмотреть себе дом для трактира. Нужно было узнать, так ли здесь обстоит дело с открытием заведения, как в Средневековой Англии моего мира.

Там даже лицензии не нужно на открытие, требовалось только повесить вывеску и наварить эля побольше. Платить налог в казну пенс с барреля проданного эля и тебя никто не будет трогать. Вот только продажи эля, должны были быть по «государственной» цене три галлона ( галлон – мера объёма в Англии, изначально равнялся 3,6 литра – прим. автора ) за пенни ( пенни — это 1-центовая монета небольшого размера и медного оттенка. Стоимость на ней указана текстом, а не числом. - прим. автора ).

В те времена в трактирах продавали только эль, еду нужно было покупать в лавках. Ни постоялых дворов, ни комнат, которых сдавали приезжим, не было в то время. Зато трактиры могли содержать даже женщины.

Это и была моя конечная цель. К этому-то я так яростно стремилась. Легализовать себя, как женщину. И проверить, смогу ли я без привычных мне удобств создать заведение, которого ещё не было в этом мире.

Я даже и название придумала «Дырявый котёл». Не знаю, почему именно так, но только оно всплывало в памяти чаще остальных. Значит, хорошее название, надо брать.

Я составляла план действий, меню трактира, в мечтах развешивала занавески и совершенно не следила за дорогой. Джон схватил меня за руку и потащил в кусты.

— Эй, парень, — возмутилась я, — Я честная женщина.

Джон как-то странно на меня посмотрел и прижал к земле. Я, как камбала распласталась на траве. Хоть бы не испачкать костюм, здесь зелень ничем не отстираешь.

— А можно повежливее, — ткнула я кулаком его в бок. Для Джона мой удар, как укус мухи.

— Закрой рот, если хочешь остаться живой честной женщиной, — подколол меня мой напарник по разведывательной миссии. Я закрыла рот, хотя и думала продолжить возмущение.

Мимо нас по лесной дороге друг за другом ехали солдаты шерифа. Они никуда не торопились и вяло, без интереса переругивались. Я, как заворожённая, провожаю их взглядами и считаю. Один, два, три….девять.

Это передовой отряд или просто мимо проезжали? В конце концов, у них могут быть дела в Ньюстэдском аббатстве или Мэнсфильде. Главное, что я не увидела среди них шерифа.

Когда они проехали, я облегчённо выдохнула. Не хватало ещё попасться им в лапы и очутиться в застенках шерифа.

— Ну, раз уж мы так уютно устроились в кустах, я, пожалуй, переоденусь, — ставлю я в известность Джона. — Челюсть подбери и отвернись.

Он обиженно засопел и отвернулся.

— Что за блажь, Том? — раздражённо отвечает Джон.

Я сняла плащ и отложила его. Мне он ещё понадобится. Стянула камзол и сапоги. Достала из рюкзака нижнюю рубаху, чулки и платье. Камзол аккуратно свернула.

— Теперь я Эмма, Джон. Так и будешь меня называть в Ноттингеме.

Стянула рубаху и размотала забинтованную грудь. Как хорошо-то! Только из-за этой муки не хочу носить мужской костюм. Уж очень неприятная процедура,