Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

предлагаю сотрудничество. Вы мне даёте товары для продажи и продукты для таверны, а я вам половину прибыли.

Я рассчитывала, что они сразу согласятся. Я уже нарисовала себе в воображении, как всё будет и отступать не намерена. Если бы не моё ослиное упрямство, как говорила моя мама, то я бы не стала олимпийской чемпионкой. Вот и здесь, я всё равно получу то, за чем пришла в Шервудский лес.

— Заманчиво, — провёл аристократическими пальцами по подбородку Робин, — но где мы возьмём столько провианта? Таверна – это очень много людей, особенно в праздники и по вечерам.

Он использует военный термин, значит, всё-таки он был рыцарем. Надо будет расспросить его о прошлом. Жутко интересно.

— Очень просто, договорюсь с йоменами ( свободные крестьяне в Англии – прим. автора ). Они будут поставлять мне сезонные овощи, а вы мясо из королевского леса.

С этого момента они стали смотреть на меня по-другому. Возникло множество вопросов, на которые я с удовольствием отвечала.

— Зачем тебе одежда? — спросил Маленький Джон.

— Буду продавать в лавке по полной стоимости. Не бойся, мы будем только в прибыли, — отвечаю я, но смотрю на Робина. У него залегла морщинка на переносице. Он сосредоточенно думал о чём-то.

В лесу начало темнеть, а мы всё никак не могли обсудить все вопросы. Возвращаться в лагерь не хотелось. Лишние уши нам ни к чему.

— Но их же могут узнать владельцы, — беспокоится Джон.

— А это уже моя головная боль. Найму швей и перешью все вещи, станут ещё краше, а цена выше, — не скрывая восхищения, Джон не сводил с меня глаз.

— Чтобы обеспечить тебе торговлю, ты представляешь, сколько мы должны грабить? Нами заинтересуется шериф и облавы уже будет делать на меня, а не гоняться за тобой, — язвительно проговорил Робин.

— Волков бояться в лес не ходить, — подмигнула я Джону, но Робина даже это не сбило с толка. — Не трогай крестьян, помогай им немного деньгами, и ты увидишь, о тебе начнут слагать легенды ещё при жизни.

— Какой мне прок от легенд, я предпочитаю, чтобы обо мне меньше говорили и никто не знал, как я выгляжу, — рассердился Робин.

Я закатила глаза, господи, до чего ж они туго соображают. Хотя Робин ещё не самый безнадёжный вариант.

— Тебе не обязательно лично вручать каждому крестьянину монеты. Пусть кто-то из братства передаёт от тебя. Поможешь самому многолюдному классу в стране, и тебя никогда не поймает шериф, — убеждала его я.

— Это ещё почему? — удивился Маленький Джон.

— Потому что они нас и предупредят об облаве и спрячут, если нужно, — выдал Робин мои мысли. — Ради громадных налогов пойдёшь на всё что угодно.

— Робин, ты согласен с моим предложением? — меня аж колотило от нетерпения.

— Уже стемнело, возвращаемся в лагерь, — ответил мне Робин на вопрос. — Джон, Эмма будет спать в нашей хижине.

— Ну, так что, Робин? Не томи, — умоляла его я ответить.

— Не забудь котелок, приготовление еды на тебе. Покажи, что ты там будешь готовить в своём трактире, — ответил Робин Гуд. — Мне нужно подумать, Эмма.

Баллада тринадцать о том, как я произнесла пламенную речь

Проснувшись, я почувствовала себя сосиской. Я лежала зажатая между Робином и Маленьким Джоном. Жар от них шёл неимоверный. Вдобавок ко всему, рука Робина по-хозяйски лежала у меня на груди. Я аж взмокла вся.

Я как могла осторожно высвободилась из этих тесных объятий. Спустилась к костру и взяла чистый котелок. Мой путь лежал к злополучному ручью. На сей раз я хотела просто умыться и набрать воды для завтрака.

На обратном пути насобирала мяты, листьев малины, приготовлю вместо чая кларею. Для её приготовления нужно прокипятить воду с мёдом и специями, я добавлю мяту и листья малины. Подавать кларею нужно охлаждённой.

Насколько я помнила, то овощей, яиц и молока у братства не было. Про дрожжи я вообще молчу.

Эх, мне сейчас в трактирчик и нажарить в нормальном месте вкуснючих лепёшек. Я же буду печь на раскалённых камнях пресные лепёшки типа просвиры или мацы.

Я проворно смешала в равных пропорциях муку с водой, добавила соль и замесила тесто. Выложила его небольшими лепёшками на горячие камни.

Тесто по краям стало затвердевать, потом подрумяниваться, потом отставать от камней. Я взяла чистую щепку, подготовленную заранее, подсунула её под лепёшку, уже готовую снизу и перевернула её на другую ещё не пропечённую сторону.

Когда лепёшки были готовы, я повторила процедуру, уже на других камнях, взятых из костра. Теста хватило на двенадцать небольших лепёшек.

Я притащила из хижины мёд. И отправилась добывать хотя бы какую-то ткань, чтобы устроить пикник, раз нет стола.

Невероятно волнуясь, я влезла в шалаш, служивший складом. Если меня застукают, то могут подумать, что я воровка. Лишь бы не побили или не убили. Разбойники, они такие, народ горячий.

Меня же никто, кроме Робина и Маленького Джона, близко не знает. Я густо покраснела, вспомнив, как меня близко узнавал Робин.

Я лазала по тюкам, пытаясь рассмотреть награбленное. Как же низко я пала, что это не вызывало во мне праведного негодования. Еле-еле я отыскала тарелки, правда, серебряные. Понятия не имею, как Робин отнесётся к предложению есть как аристократ. Может быть, не захочет вспоминать прошлое.

— Том, где ты чёрт бы тебя побрал, — раскричался на весь лес Робин Гуд.

— Я здесь, ваше величество, — высунула я нос из склада-шалаша.

— Какое я тебе величество? Уши оборву! — Грозно говорит Робин, а у самого глаза смеются. Ох, и несерьёзный попался предводитель вольного лесного братства.

— Ну, как же, король Шервудского леса, принц воров, — заулыбалась я на все тридцать два зуба, приближающемуся ко мне Робину.

— Слушай, Эмма, — прошептал он, — ты говори, да не заговаривайся.

— Послушаешь меня, слава о тебе прогремит в веках, — также тихо ответила ему я.

— Тебе-то откуда знать? — со скепсисом посмотрел на меня Робин.

— В некотором роде предсказательница, — засмеялась я тихонько, чтобы мой смех не услышали просыпающиеся разбойники. — Я завтрак приготовила.

— А здесь, что ты делала? — он даже не разозлился, что я влезла сюда.

— Искала скатерть, чтобы постелить на траве и кушать.