Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

Проводя с настойчивостью последнюю мысль, св. Ириней говорит: «Невидимое Сына есть Отец, а видимое Отца есть Сын».[1387] Или: «Бог, будучи весь Ум и весь Слово, то и говорит, что мыслит, и мыслит то, что говорит. Ибо Его мысль есть Слово, и Слово есть Ум, и всеобъемлющий Ум есть Сам Отец».[1388] Он весь Ум и весь Слово, и в каком отношении есть Ум, в таком есть и Слово, и не имеет в Себе ничего древнейшего или позднейшего, ничего различного, но пребывает вполне Себе равным, одинаковым и единым, а потому в Боге не имеет места «произведение» (Слова) в такой постепенности, то есть как у людей, у которых сначала мысль, а потом слово – выразитель мысли. Слово есть мера Отца,[1389] видимое Отца,[1390] Один и Тот же с Богом Отцом.[1391] Оно есть истинный Бог, равный с Богом Отцом. Того, кто не именуется Богом и Господом, не называли бы Богом и Господом ни Дух Святой, ни Ангелы.[1392] Как единосущный Отцу Бог, Слово Божие вечно;[1393] Оно есть вечный Царь и Господь.[1394]

Всматриваясь в учение св. Иринея о Сыне Божием, мы видим, что сравнительно с прежним временем у него были раскрыты со значительной обстоятельностью и полнотой некоторые новые пункты, в особенности истина единосущия Сына Божия с Богом Отцом. Кроме того, мы видим, что он значительно поколебал основания для различения Λόγος προφορικὸς и Λόγος ἐνδιάθετος и сам был совершенно свободен от этого учения.

Младший современник св. Иринея и представитель александрийской богословской науки Климент в деле положительного раскрытия, уяснения и обоснования церковного учения о втором Лице Святой Троицы не сделал ничего нового. Он мало занимался этим вопросом своего времени; его учение о Сыне Божием представляет, можно сказать, только краткое катехизическое учение. Климента интересовали больше гносеологические, нежели догматические вопросы христианской веры. Он был не учителем веры, а христианским благочестиво настроенным философом и поэтом, любящим, восхваляющим и восторженно почитающим Λόγος. Его поэтическо-философское настроение было причиной многих неточных выражений, логической непоследовательности, противоречия и механического соединения идей философии с учением христианства. Климент не изложил отчетливо даже тех пунктов христианского учения, на которых он более или менее останавливал свое внимание. Вот учение Климента о Сыне Божием в самом кратком виде.

С одной стороны, Климент называл природу Сына Божия ближайшей по отношению к Вседержителю [1395] и не отличающейся той безусловной простотой, какою характеризуется природа Отца, а Самого Сына Божия – Второю причиною (δεύτερον αἴτιον),[1396] Служителем Отца,[1397] Силою Отца, посредствующей Ему в творении и управлении миром, даже тварью (κτίσμα). С другой стороны, Слово Сын, по нему, есть святейшее, совершеннейшее Существо,[1398] Премудрость, Ведение, Истина, Идея, Мысль Божия;[1399] Он весь – Отчий Свет, весь – Зрение, весь – Всевидящий, Вездесущий и Благой; Он есть Образ Отца, отображающий Его Существо; Он вечен, безначален, бесконечен, неизглаголан. Он не разделяется, не рассекается, не перемещается с места на место, но всюду всегда пребывает. Он от вечности происходит от Отца [1400] и называется собственным Сыном Его – Словом, произошедшим из совершенного Отца.[1401] Отец и Сын суть одно.[1402] Оба они суть Бог (ἓν γάρ ἄμφω ὁ Θεός);[1403] Они один в другом:[1404] в Сыне Отец и в Отце Сын (ἐν αὐτ ὁ Υἱὸς καὶ τῷ Υἱῷ ὁ Πατήρ); у Сына все свойства общие с Отцом.[1405] Отец никогда не был без Сына, и Сын Его – вечно Тот же и неизменяем.[1406]

Более научное, чем у Климента, изложение учения о Сыне Божием мы находим в творениях Тертуллиана, карфагенского пресвитера. Учение Тертуллиана поражает нас своей сравнительной целостностью, полнотой и обстоятельностью. Так и видно, что в нем умелою рукою предложено было все сокровище христианской науки предшествующего времени. Обстоятельное раскрытие предмета, отчетливость мысли, стройность изложения, торжествующий тон и сила языка – всё это производит самое приятное впечатление на читателя его произведений. У Тертуллиана нет ни преклонения перед великими умами языческого мира, ни той снисходительности и некоторого рода терпимости, с какой относится к еретикам даже св. Ириней. Как натура целостная и увлекающаяся, Тертуллиан не только презирал все враждебное христианству, но и вообще все нехристианское, все чуждое Православию трактовал как не имеющее совершенно никакого значения при христианской безусловной истине.[1407]

Учение о Лице Сына Божия Тертуллиан излагает главным образом в сочинении «Против Праксея». Так как, говорит он в этом сочинении, патрипассиане [1408] хотят, чтобы Два были единым, чтобы один и Тот же считался Отцом и Сыном, то исследование о Сыне должно поэтому разрешить вопросы, есть ли Он и Кто Он и как существует.[1409] Для ответа на эти вопросы Тертуллиан обращается к очень неточной, хотя и обычной аналогии Бога Слова с человеческим словом. Подобно тому, говорит он, как слово человеческое является естественным собеседником человека, выражая его мысль, является как будто иным в человеке, хотя и существует с ним и в нем нераздельно, так и в Боге есть совершеннейшее Слово, вечный Советник Отца, существующий с Ним и в Нем нераздельно и все-таки отличный от Него. Бог от века имеет Разум, а с Ним и в Нем Слово.[1410] И подобно тому как слово человека, скрывающееся сначала только в глубине его души, вместе с мыслью, по произнесении существует не только в нем, но и вне его, так и Слово Божие, существовавшее только в Боге, когда Он мыслил молча, лишь только было произнесено, вышло из Него или родилось [1411] и стало не только в Нем, как единосущное Отцу, но и вне Его.[1412] Это явление Слова вовне, как вторичное после внутреннего самооткровения Божества в акте природного рождения, Тертуллиан называл вполне совершившимся или действительным рождением – таким, в котором Слово, будучи явлено Богом, принимает свою форму, то есть становится видимым [1413] или познаваемым.[1414]

Что же касается первичного рождения или, иначе, происхождения Сына Божия для личного бытия, то об этом у Тертуллиана совсем нет речи. Очевидно, для ответа на вопросы, Кто есть Сын Божий и как Он существует, Тертуллиан считал вполне достаточным ответить только учением о домировом личном бытии Слова в Боге и о явлении Его в мире.[1415]

Главными предметами рассуждений Тертуллиана против Праксея были действительное