Романески - Ален Роб-Грийе

X: Тогда вы тоже засмеялись.

Когда камера возобновила ранее начатое вращательное движение, А исчезла из кадра, хоть X еще не кончил последнюю фразу. Медленное и равномерно-поступательное движение камеры продолжается в заданном направлении. X, помолчав, добавляет:

X: Мне нравится — всегда нравилось! — как вы смеетесь.

Но вот, в свою очередь, исчезает и он, однако за экраном его голос продолжает звучать спокойно и уверенно; мы же видим еще каких-то людей (показываемых анфас, в профиль и сзади), снующих возле салона.

Голос X: К нам подошло несколько человек. Кто-то назвал скульптуру — то были некие мифологические персонажи, то ли боги, то ли герои Древней Греции, то ли нечто аллегорическое, то ли еще что-то в этом роде. Вы уже не слушали и вроде бы отсутствовали, а ваш взгляд опять посерьезнел и опустел. Вы стояли вполоборота по направлению к центральной аллее, куда и смотрели.

Люди, на которых остановилась камера, теперь образуют более организованную группу, и в ней объявился наш герой X (чей голос мы все еще слышим), хотя движение камеры совершается в прежнем направлении и невозможно, чтобы изобразительный ряд вдруг возвратился к исходному положению. X предоставлен со спины, в три четверти оборота, и зрителям не понять, говорит он или нет. Впрочем, он скоро умолкает.

Движение камеры прекращается, когда А снова появляется в кадре (та же ремарка, что и в случае с X, о том, что касается разумного оправдания его присутствия в этой точке салона). А пребывает в позе, которую только что описал голос X; она стоит, немного отвернувшись, глядя в пустоту широко открытыми глазами и как бы отсутствующим взглядом. X, который не сделал ни единого движения с момента появления, ее разглядывает. (Он смотрел на молодую женщину еще до того, как она появилась перед зрителями.)

Остановленный план длится несколько секунд. X и А совершенно неподвижны; четыре-пять человек из той же группы повернулись — кто больше, кто меньше — спиною к камере, закрыв от зрителей предмет их внимания: вероятно, это стол. Толпящиеся слева и справа другие люди (на переднем плане?) принадлежат к иным группам; они видны не полностью.

Слышится мужской голос, но это не голос X, а кого-то еще из числа собравшихся; он звучит глуховато из-за удаленности и позы говорящего (невидимого и скорее всего сидящего за столом): один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… один, два, три, четыре, пять… один, два, три… один. (Цифры произносятся членораздельно; многоточия выражают резко обозначенные паузы.) План меняется сразу после цифры 1 (последней).

Та же центральная группа показана с обратной точки и сбоку. X виден анфас (он на прежнем месте, смотрит немного искоса и не на людей в центре группы); стоя немного позади всех, он глядит туда же, куда смотрел только что; А там нет; она покинула свою группу (выпала из нее во время смены плана). Помимо людей, которых мы только что видели более или менее со спины, мы наблюдаем двух-трех человек, расположившихся вокруг маленького круглого стола. На нем стоит пепельница и лежит открытая, почти пустая коробка спичек; шестнадцать спичек разложены по вышеприведенной схеме перед одним из сидящих. М, стоя к нему лицом, слегка наклонился над столом. X оказался почти между ними. Идеальным было бы выстроить кадр таким образом, чтобы взгляд охватывал все спички (показанные отчетливо и немного сверху), обоих игроков, а также смотрящего в другую сторону X и остальных, внимательно следящих за игрой.

Но вот, оборотившись, X, подобно прочим, стал смотреть на игровой столик. В то же мгновение за кадром раздался его голос, заканчивающий повествование все тем же тоном объективного рассказчика.

Голос X: И мы снова расстались.

Крупный план игрального стола (например, из красного лакированного дерева или из чего-либо другого, но тоже блестящего) с шестнадцатью разложенными по схеме спичками и руками игроков (возможно, и еще чьими-то руками, неподвижными). Быстрый розыгрыш партии; руки М действуют уверенно; его партнер, напротив, постоянно колеблется; его рука протягивается то к одному, то к другому ряду; впрочем, все происходит быстро. Игроки берут спички пальцами, но могут просто отодвигать их по столу. М использует только второй способ. Выведенные из игры спички образуют две небольшие кучки на противоположных краях стола.

Сидящий игрок поднимает одинокую спичку, лежащую отдельно. М убирает спичку из третьего ряда. Партнер — спичку из седьмого ряда. М — из пятого. Соперник берет еще одну спичку из третьего ряда. М — из седьмого. Партнер — из пятого. М — три спички из седьмого. Противник — одну из пятого. М — одну из третьего. Партнер — одну из седьмого. М — две из пятого. Перед сидящим игроком остается одна спичка.

Вся игра проходит в полной тишине, разве что слышно, как с легким скрипом скользят по деревянной столешнице спички; время от времени раздаются и другие «реалистические» звуки того же рода, подчеркивающие молчание. В момент, когда совершается последний ход, звенит электрический звонок, дребезжание которого, почти не поглощенное коврами и расстоянием, длится несколько секунд. Он стихает одновременно со сменой кадра.

Тотчас: новый план шестнадцати спичек, разложенных в надлежащем порядке. Кадр идентичен тому, которым начиналась предыдущая партия.

Однако на этот раз после нескольких секунд колебания сидящий игрок накладывает на спички пятерню и, круговым движением (не сказать, чтобы очень резким) их смешав, более или менее отчетливо произносит: Нет, это невозможно.

Слышится несколько восклицаний присутствующих, некоторые из них уходят.

Смена плана: продолжение той же сцены, теперь показываемой с некоторого удаления, и мы видим столик, игроков и любопытных. То, как закончилась эта партия, привело в волнение присутствующих. Сидевший игрок поднялся и ушел, за ним потянулись другие; группа разбрелась. X, стоя у стола, вновь не спеша разложил спички в требуемом порядке, после чего, склонившись над ними, принялся внимательно их изучать. М, наоборот, выпрямился и несколько подался назад; затем, скрестив руки на груди (или приняв другую позу подобного рода), устремил взгляд на X и замер молча.

Этот новый план идет под аккомпанемент все тех же разнообразных шумов: кто-то передвигает кресло, еще кто-то произносит: не пройдетесь ли вы по… Другой голос: …пока не приехал…

Далее раздается звонок, подобный слышанному ранее, близкий и глуховатый; он длится три-четыре секунды. После этого наступает тишина, во время которой X заканчивает раскладку спичек и любуется ими. Не слышно ни разговоров, ни гомона разноголосой толпы. Наконец, подняв глаза, X говорит.

X: Может, сделаете