Император (СИ) - Рави Ивар

С диким утробным криком Лар сделал второй рывок, и Тиландер почувствовал, как кол поднимается. Его ноги вышли из воды, и в этот момент перевесив он вместе с колом упал в воду. На мгновение он потерял ориентацию, в легкие успело попасть немного воды. Дикари подхватили его, и вернув в вертикальное положение снова вставили острие кола в ямку.

Тиландер откашлялся, изгоняя воду из легких, и открыл глаза: первое, что поразило его: абсолютная тишина. Максимально прижав подбородок к груди, он увидел Лара, лежавшего ничком наполовину в воде. Легкие волны покачивали тело гиганта, кровь расплывалась по воде. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Лар мертв.

Глава 11. Лицом к лицу

Картер пришел в бешенство: выманить оставшихся людей Макса с корабля была его идея, но он не соглашался платить за нее такую дорогую цену: имея десятикратное превосходство над высадившимися на берег Русами, он потерял двенадцать воинов. Да, Русы потеряли на одного больше, но при таком соотношении у него вообще не должно было быть потерь. Он наблюдал за исходом боя с вершины скалы, что прикрывала его дом. Увидев огромную фигуру одного из воинов Русов, послал человека к своим воинам, чтобы гиганта брали живым. Картер не сомневался, что сможет найти подход к сердцу и самолюбию этого воина, который одним своим видов может повергнуть врага в уныние и страх.

Он восхищенно наблюдал, как работает вражеский воин мечом, расчищая пространство вокруг себя, но даже этого гиганта ранили во время обстрела плота стрелами и копьями. В бинокль он отчетливо видел, как по обнаженным ногам воина сбегают струйки крови. Когда истекающий кровью гигант выронил меч из обессилевшей руки и пошатываясь пошел к столбу с распятым американцем, Картер подумал, что это просто сцена прощания. Но его удивлению не было предела, когда этот раненый великан рывком вырвал столб из песка вместе с американцем.

— Ничего себе, — пробормотал он, на секунду убирая бинокль. Когда бинокль вновь сфокусировал картинку, тело вражеского воина лежало ничком в воде, а столб вместе с распятым предателем-американцем устанавливали на прежнее место. Возвращаясь в свою комнату, Картер послал за Мендосой. Испуганные жены смотрели, как молчаливый «сванга» меряет шагами комнату.

— Ты хотел меня видеть, Джон? — Голос Мендосы отвлек Картера от невеселых размышлений: все пошло не так. Американец отказался перейти на их сторону, а каждый убитый воин Макса уносил с собой двоих. И это учитывая, что Русы находились в меньшинстве, и их застигли врасплох.

— Да, Пабло. Корабль теперь наш, его нужно снять с мели. Этого Тиландера пусть снимут с кола и посадят под охрану, пока не образумится. Я все-таки не теряю надежды, что он поймет, на чьей стороне должен быть.

— Хорошо, я сейчас, Джон. — Мендоса вышел из комнаты, чтобы отдать указания. Оставшись один, Картер снова попытался прокрутить в голове, где и когда он просчитался. Его гениальный план по захвату целой империи дал трещину. Макс и Тиландер в его руках, равно как и корабль. Но почему нет ощущения радости? Послышались шаги, это возвращался его напарник по ЦРУ и товарищ по несчастью в этом мире.

— Я все сказал людям, Тиландера отнесут в хижину к шаманке. Там есть охрана, никуда не сбежит. Но насчет корабля, Джон, я бы не торопился.

— Почему?

— У нас нет людей обладающих опытом плавания на таком корабле. Если Тиландер не согласится нам помочь, мы можем просто разбить его рифы или еще сильнее застрять на отмели.

— Ты же видел, он отказался, этот презренный кусок говна, что недостоин называться американцем, — Картер остановился посреди комнаты, — он предпочёл этого русского.

— Они давно вместе, я не рассчитывал, что Тиландер предаст Макса по первому предложению. Возможно, не торопись мы так, обдумав, он бы принял наше предложение.

— Разве не ты говорил, Пабло, что Русы придут за Максом? Разве не ты говорил, что корабль может уйти в море, снявшись с отмели, и тогда нам каюк?

— Я, — спокойно подтвердил Мендоса, не опуская взгляд, — но сейчас корабль у нас, а вероятность того, что Бер выжил, считаю ничтожно малой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Опять этот Бер, да кто он такой этот Бер? Он, что, бессмертный, или обладает даром предвидения и может говорить с животными, чтобы управлять ими?

— Скажи, Джон, — вместо ответа задал вопрос Мендоса, — ты видел, как бился Лар, что скажешь о нем?

— Это великий воин, жаль, что он погиб и не сможет быть на нашей стороне, — искренне ответил Картер, на минуту забыв о своем вопросе.

— Так вот, Бер, — Мендоса сделал паузу, — опаснее Лара раза в три, быстрее и смышленее. Лар — это медведь, а Бер — тигр, пантера и лев в одном лице.

— Рад, что нам не придется с ним столкнуться, — пробормотал Картер, усаживаясь на импровизированный стул. Помолчав секунду, он спросил Мендосу:

— Сколько времени пройдет, прежде чем начнутся поиски Макса? Спрашиваю с учетом того, что твой тройной зверь Бер мертв, и поиски начнут просто потому, что корабль не возвращается.

— Если считать, что Бер мертв, а это, скорее всего, так, думаю, не меньше месяца, — Мендоса помнил, что в Макселе рассказывали про экспедиции Макса длившиеся по много дней.

— Значит у нас есть еще немало времени, чтобы переубедить этих упрямцев. Думаю, настало время пообщаться с императором Максом лицом к лицу, — Картер скривился при слове император.

— Я пошлю за ним, — Мендоса пошел к двери.

— Пабло, — окликнул его напарник, — пусть Максу по дороге сюда организуют экскурсию.

— Экскурсию? — переспросил удивленный Мендоса.

— Ну, да, тела его убитых воинов свалены в яму, куда сбрасывают кости. Пусть увидит своими глазами, что ему не на кого надеяться. И этого гиганта на берегу пусть увидит, это нанесет хороший удар по его самолюбию. Пусть также считает, что Тиландер перешел к нам, придумаем легенду, да даже придумывать не придется, Тиландер работает с нами и в настоящий момент снимает с мели корабль.

— Он не поверит, — возразил Мендоса, наблюдая, как откровенно смеется Картер.

— Пабло, главное не в том, что он поверит, а в том, что что начнет сомневаться, и, поверь, сомнения порой куда хуже, чем явный факт. Пусть наш император, — слово «император» Картер выделил гнусавым голосом, — видит, что он один, а его трон стоял на глиняных ножках.

* * *

Поспать мне не дали: только я сомкнул глаза и провалился в сон, как проснулся от грубого удара в бок. Открыв глаза, уставился на ствол дерева с короткими сучками, образующими своеобразные перекладины. Решетка убрана, ухмыляющаяся физиономия дикаря махнула рукой:

— Вал!

Я не знал, что означает это слово, но если ствол с сучьями по разные стороны — это лестница, то мне предлагали подняться. Тело затекло от неудобного положения, немного потянувшись, постарался вернуть гибкость руками и ногам. Ухватившись за ствол руками, начинаю подъем, осторожно ставя ноги на торчащие сучья. Едва моя голова показалась над ямой, меня подхватили несколько рук и вытащили наверх, не давая шевельнуться.

Гнусно ухмыляющаяся рожа завела мои руки за спину и затянула на них такой узел, что я почувствовал боль в запястьях.

— Вале! — чем-то деревянным ощутимо больно ткнули в район поясницы, вызвал у меня невольный вскрик. Шагнув за дикарем, постарался осмотреться, чтобы определиться, где нахожусь. Это был другой конец поселения Урха, впереди и слева в двухстах метрах стояла группа скал, между которыми виднелось большое строение, напоминавшее избу. Но меня повели не туда, мой провожатый свернул направо, в сторону хижин. Мы обошли последний ряд хижин, оставляя их по левую руку, взяли немного правее, где за хижинами рос лес, до которого оставалось около двухсот метров. В этом месте почва была неровная: дорогу пересекла канава, уходящая вправо, к лесу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мой провожатый свернул направо, двигаясь вдоль канавы, к неприятному запаху, что усиливался по мере продвижения. Почти у самого леса канава оканчивалась довольно большим оврагом, его видимо использовали как мусорную свалку, потому что несло из оврага ужасно. Неужели меня ведут, чтобы убить и бросить труп? Это предположение казалось неверным, ведь тогда зачем держали меня в яме двое суток.