Император (СИ) - Рави Ивар

Повернув голову налево, Герман увидел часть каменного дома, в котором ему предлагали предать Макса, переметнувшись к американцам.

«Да какие они американцы…», — он застонал, вспомнив лицо человека, назвавшегося Картером. Самодовольный, уверенный в своей правоте и считавший, что Тиландер побежит к нему по первому зову. Макса он считал братом, никогда в его жизни, с самого детства, к нему никто не относился так уважительно, как Макс. Из речей предателя Паба и этого говнюка Картера можно понять, что Макс жив. Иначе им нет смысла уговаривать Тиландера принять их сторону.

Его пытают, пытаются сломать», — мысль ужасала, он живо представил себе картины средневековых пыток. Лар, миленький, надеюсь, ты сможешь дойти до Макселя, а там есть капитаны Мар и Каа, что смогут привести корабли с подмогой. Но нормально воззвать к Богу ему не дали: со стороны дома Картера появились пятеро здоровяков в сопровождении Паба. Паб, он же, со слов Картера, Пабло Мендоса, остановился в нескольких шагах, отдавая команду. Тиландеру показалось, что в его глазах промелькнуло сожаление, но Паб отвернулся, и его внимание переключилось на воинов.

Двое дикарей, подойдя к нему, начали раскачивать кол и, расшатав, начали тянуть кол вместе с распятым американцем из песка. Но кол сидел глубоко и прочно, еще двое дикарей пришли на помощь соплеменникам и общими усилиями его выдернули из песка. Подняв кол на плечи, его понесли: повиснув на верёвках, Тиландер видел только песок под ногами. Боль от такой переноски усилилась, несколько раз из его уст вырвался глухой стон.

Шли недолго, пройдя буквально сто метров, его поставили вертикально, снова по колено в воде. Один их дикарей поднял валун размером с голову человека и начал вбивать кол в землю. Боль в ногах немного ослабла, когда кол глубоко ушел в песок, и Герман смог опираться ступнями о дно. Дикари загоготали, явно довольные своей работой и его измученным видом. Вся эта перемена места распятия Тиландеру показалась глупой и не имеющей смысла, пока до его ушей не донеслись яростные крики.

Приподняв голову, он увидел всю бухту целиком, а в двухстах метрах, ближе к восточному берегу, беспомощную «Стрелу», застрявшую на мели. Вне досягаемости стрел возле корабля находились три лодки с Урха. Яростные приглушенные крики повторились, и только сейчас Тиландер понял, что идут они с корабля, севшего на мель. Его увидели, распознать американца по цвету кожи можно и на таком расстоянии.

— Тупые садисты, — пробормотал Тиландер, представляя, как морально тяжело смотреть с корабля на него привязанного к колу, — тупые никчемные садисты. — Он уронил голову на грудь и на пару секунд даже отключился. Пришел в себя от воды. Что плеснули ему в лицо, принося мимолетное облегчение. Лизнул губы пересохшим языком: соленая. Но даже этой воде обрадовался, мысленно поблагодарив дикаря, что окатил его водой. Но спустя немного времени Тиландер почувствовал, как соль стягивает кожу лица. К жажде и боли в руках добавилось неприятное ощущение жжения.

Он не знал, сколько раз отключался и сколько времени стоит распятый по колено в воде. Наступил отлив, прилив дойдет ему до груди, если не выше. Мысли американца путались, пару раз промелькнуло сожаление, что не принял предложение ЦРУшников, чтобы, ослабив их внимание, убить обоих. Солнце стояло в зените, и хотя уже ноябрь, оголенные участки кожи жгло довольно сильно. Дикари приволокшие его сюда находились где-то сзади, их непонятная речь доставляло неприятной не меньше, чем само бедственное положение.

В очередной раз Тиландер очнулся от громких криков дикарей: приподняв голову, он увидел, как около десятка дикарей, войдя по пояс в воду, показывают на корабль. Проследив за направлением их рук, американец застонал, дернувшись всем телом: со «Стрелы» спускали импровизированный плот. Только сейчас до него дошло, зачем поменяли местоположение его Голгофы.

Картер верно рассчитал: увидев своего капитана на берегу моря, команда ринется на помощь. Тиландер увидел, как заколыхался на воде самодельный плот, сделанный из деревянных бочек, как одна за другой фигурки людей стали спускаться с корабля в воду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, Лар, нет, это самоубийство, — простонал он пересохшими губами, молясь, чтобы Лар передумал. Повернув голову налево, он увидел около двух десятков воинов, спрятавшихся за скалой, что закрывала обзор с моря и полностью прикрывала каменный дом Картера. Еще десяток воинов потрясал копьями в поле зрения Тиландера.

Плот медленно, но, верно, шел к берегу, сопровождаемый вражескими лодками на почтительном расстоянии. Огромную фигуру Лара он узнал сразу, лица остальных размазывались, воспаленные глаза слезились, мешая рассмотреть. Когда до берега оставалось около сорока метров, навстречу плоту полетели копья и стрелы, но воины на плоту прикрылись щитами. Тиландер теперь видел всех, тринадцать человек, бросившихся на смерть ради него. Из-за щитов в сторону берега выстрелил лучник, и рядом с ним в воду плюхнулся раненый дикарь.

Второй залп с берега получился удачнее: Тиландер видел, как в воду с плота упал убитый Рус, а еще двое были ранены. Просто самоубийственный порыв спасти капитана: уже у самого берега, были убиты еще двое Русов: около трех десятков Урха метали копья практически в упор, осмелевшие лодки тоже сократили дистанцию, стреляя со стороны моря.

Когда до берега оставалась несколько метров, огромная фигура Лара, взвилась, делая прыжок. Еще четверо Русов ринулись на берег, поддерживая своего командира. Весь бой проходил в десяти метрах от Тиландера: прыжок и натиск Лара был так стремителен, что дикари попятились. Его меч сверкал, солнечные блики били в глаза американцу, завороженному таким зрелищем. Пятеро воинов отважно вступили в бой с многократно превосходящими силами противника. На минуту у кромки моря слышалось только пыхтенье, крики умирающих и звон металла.

Тиландеру пришлось выворачивать голову вправо до отказа: пятерке отважных Русов удалось потеснить толпу дикарей. Первым упал Гур: копье Урха пробило его насквозь, найдя слабое место в сочленение доспехов. Со стороны каменного дома вступили в бой сидевшие в засаде, окружив Русов. Каждый удар Лара достигал цели: незащищенные доспехами Урха валились на песок, окрашивая его в красный цвет. Еще двое Русов упали, покрытые многочисленными ранами. Оставшийся воин, чьего имени Тиландер не помнил, и Лар встали спина к спине.

На мгновение бой прекратился, слышалось измученное хриплое дыхание. Урха окружили Лара и его напарника: стрелы они не использовали, даже копья кидать перестали. Хотят взять живыми, — мелькнуло в голове Тиландера, на мгновение он встретился со взглядом Лара. «Беги», — прошептал американец, понимая, что Лар обречен. Не выдержав многочисленных ранений, воин, защищавший спину гиганта, упал под восторженные крики Урха. Лар крутился на месте: в одной руке щит, вторая с мечом.

По его ногам вытекая из-под кирасы сбегали струйки крови, с каждой секундой командир армии Русов слабел. Понимали это и Урха не спешившие нападать. Понимал это и Лар, его рука, державшая щит, понемногу клонилась к земле.

— Я иду, Макс Са, — взревел гигант, ринувшись вперед в последний бой. Он успел сделать несколько ударов, даже убил одного, когда на него навалились сзади, сбивая с ног. Тиландер плакал, смелый и отчаянный Лар попал в руки врагов обессилев от потери крови. Но Лар не собирался сдаваться, воины Урха разлетелись в сторону, словно кегли. Пошатываясь, Лар стоял, еле удерживая равновесие. Окровавленной рукой он расстегнул пряжку, и кираса повила на лямке. Наклонившись в сторону, помогая второй рукой, Лар сбросил ненужный доспех. Его поддоспешник был весь в крови, по ногам текли уже несколько потоков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Урха были впечатлены, они отступали на шаг, как только Лар делал шаг в их сторону. Теперь даже гигант понимал, что его хотят взять живым. Шатаясь, он доковылял до Тиландера, по чьим щекам стекали слезы. Не говоря ни слова Лар нагнулся и ухватил кол за самое основание. Его рывок сотряс кол, заставив Тиландера простонать. Урха, впечатленные этой картиной, подошли еще ближе, ощетинившись копьями.