Император (СИ) - Рави Ивар

— Но он добежал, а утром его следы потерялись, и мы не смогли его найти, — возразил Мендоса.

— Не смогли, потому что проклятый дождь все испортил, даже если он чудом выжил, ему не пройти медвежью долину, — Картер вскочил, начиная злиться.

— Да, медвежью долину человеку не пройти, — отчетливо повторил Мендоса, чтобы успокоить соратника. Сейчас ему меньше всего хотелось наблюдать очередную вспышку гнева Картера. Мендоса уже успел пожалеть, что ввязался в эту авантюру. Для него было очевидно, что Макс не сдаст свою империю, и даже если Бер не доберется до Макселя, за Максом Русы придут. А после их прихода даже животным в этой части континента придется отвечать за содеянное.

— Я к Ихе, мне нужно расслабиться, — бросил Картер, уходя в боковую комнату.

— Человеку медвежью долину не пройти, — вновь повторил Мендоса, вставая, — но это, черт побери, Бер.

* * *

Бер выскочил из хижины через разрезанную шкуру задней стенки еще при звуке первого выстрела. На долю секунды он задержался у стены хижины: долг и сыновья любовь звала его на помощь отцу, приказ велел бежать за помощью. Бер побежал направо от хижины, чтобы скорее попасть под спасительную защиту леса: катана била по ногам, а лук болтался на спине. Небо стало светлеть, и очертания фигур можно было различить на фоне серо-темной ночи. Сзади прогремел выстрел, и острая боль обожгла левый бок. Рванувшись, он преодолел последние пару десятков метров, ныряя в густую зелень мрачного леса.

С левого бока стекали струйки крови, зажимая рану рукой, Бер продолжил движение примерно выбрав направление на юг. Кровь мешала бежать, кроме того, она могла привести преследователей по следу. Своим чутьем первобытного человека он почувствовал рядом воду. Всмотревшись, Бер заметил небольшой водоем в ложбинке, при подходе к нему его нога скользнула, и Бер еле удержал равновесие, получив разряд боли в боку.

Такую скользкую землю Макс Са называл глиной, ее в Кипрусе и Макселе использовали для отделки стен жилищ. Будучи наблюдательным и умея слушать, он помнил, как его отец говорил, что такая земля чистая, и в ней не бывает невидимых глазу врагов. Отколупав пару кусочков вязкой глины, морщась от боли, Бер залепил рану от пули спереди и сзади. Напившись и помыв руки, он почувствовал себя немного лучше. Требовалось определить точное направление пути, чтобы как можно быстрее попасть в Максель.

Свой предстоящий путь он собирался пройти за два дня: у врагов остался отец, который многому его научил, многое дал. Бер не знал и не интересовался расстоянию между поселением этих выродков и Макселем.

Если корабль за два дня может пройти этот путь, неужели я, воин, не пройду его, чтобы спасти своего отца? — Звук человеческого голоса нарушил тишину леса. Еще раз осмотревшись, Бер побежал, старясь смотреть под ноги. Он не знал, что его отец предполагал, будто Беру потребуется не меньше недели, чтобы добраться до Макселя. Он не знал математических расчетов, что будет проводить Макс, сидя в холодной яме.

Бер знал одно: от его скорости зависит жизнь отца, несмотря на боль в боку он бежал: ветки хлестали по лицу, ноги попадали на коренья и шишки деревьев, но Бер бежал. Уже давно взошло солнце, заставив его немного изменить направление бега. Во рту пересохло, но любящий сын не прекращал бег несмотря на боль и слабость.

Первую остановку он сделал примерно в полдень: грудь вздымалась в бешенном темпе, жажда высушила его, перед глазами плыли красные круги. Припав к небольшому роднику, рядом с которым решил немного отдохнуть, Бер старался напиться про запас. Его походный рюкзак, в котором всегда хранился запас мяса и фляжка с водой, остался в хижине. В пылу боя развернувшегося снаружи и разговора с отцом он не вспомнил про него. Голод тоже давал о себе знать, чтобы обмануть желудок, он пожевал несколько листьев, сорванных с ветки.

Едва отдышавшись, он снова припустил бегом. Теперь его дорога шла вдоль берега моря: бежать было легче, ветки не били по лицу, но ноги испытывали болезненные ощущения, когда попадался острый камешек. Заметив довольно крупную рыбу, оставшуюся на песке после отлива, он подхватил ее и съел сырой, перейдя на шаг. Полученная пища придала сил, и утолив жажду из ложбинки на камне, Бер снова ускорился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К вечеру, когда солнце, проглянувшее сквозь тучи, склонилось над горизонтом, Бер едва передвигал ноги. Предметы перед глазами расплывались, он уже около часа просто шел, держась западного направления. В этом месте, лес подступал вплотную к берегу моря, встречались нагромождения валунов, и Беру пришлось уйти от берега моря, чтобы продолжать путь. Спотыкаясь, он брел по лесу, слыша, как неподалеку вышли на охоту ночные хищники. Ночь выдалась холодной, его знобило, но упрямый воин переставлял ноги.

В одном месте он забрел в непроходимый бурелом поваленных и сломанных деревьев. Преодолевая это место, Бер споткнулся и покатился вниз по небольшому пригорку, остановившись рядом с открытой ямой под корнями гигантского поваленного дерева. Из ямы несло теплом и запахом животных. Из последних сил Бер начал вползать в яму, он не смог помочь отцу, пусть его никчемная жизнь прервется прямо сейчас…

Запах тела животных и экскрементов забивал ноздри: в темноте норы Бер увидел желтоватые глаза хищников.

— Прости меня, Макс Са, что я оказался так слаб и не смог спасти тебя. Я буду ждать тебя на Полях Вечной Охоты, — Бер потерял сознание от кровопотери и усталости.

Из темноты логова к лежащему человеку подползли волчата. От этого странного зверя плохо пахло, не так как от их мамы, ушедшей на охоту. Но он не представлял угрозы, волчата ползали по лежащему человек, облизывая его раны на животе, пока не почувствовали запах матери, скользнувшей в логово с добычей в пасти.

* * *

Тиландер выскочил из хижины сразу за Максом и тоже на мгновение ослеп от света факелов. Прозвучали выстрелы, и они синхронно ринулись на врагов с катанами наперевес. Боковым зрением американец увидел, как Макса сбили с ног, и его тело исчезло под грудой вражеских воинов. Сделав замах, он успел полоснуть одного дикаря катаной, когда услышал по-английски:

— Герман, мы американцы.

От услышанного у него помутилось в голове, его замешательства хватило, чтобы у него забрали катану и скрутили. Двое здоровых дикарей повисли у него на плечах, не давая ему шевельнуться. Рядом с Тиландером оказался Паб, но в эту минуту грохнул выстрел, заставляя усомниться американца не сон ли это. В круг людей с факелами вошел белый человек с винтовкой в руках. Все дикари почтительно поклонились, мужчина, чье лицо оставалось в тени, обратился к Тиландеру.

— Герман? Меня зовут Джон, Джон Картер и я американец, как и Пабло Мендоса, известный тебе как Паб. Пойдем, Герман, нам нужно поговорить.

Он повернулся, дав указание на местном языке: здоровяки потянули Тиландера вслед за ним. Не останавливаясь представившийся Картером бросил через плечо:

— Пабло, русского в яму и полная изоляция.

Ошарашенный Тиландер не думал оказывать сопротивление, покорно давая вести себя за человеком с винтовкой. Они пересекли все поселение и дошли до скалы на краю бухты. Тиландер бросил взгляд на море, судя по расположению фонарей, «Стрела» шла в открытое море, давая надежду, что Лар приведет помощь. Но Тиландер отчетливо помнил про мель в восточной стороне бухты. Скала скрыла от него корабль, а мужчина, пройдя еще около пятидесяти метров свернув вправо, между скалами стоящими полукругом угадывался силуэт большого строения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У входа в дом горели факелы и стояли двое воинов. Факелы горели и в коридоре, от которого в разные стороны виднелись дверные проемы. Они пришли в достаточно большую освещенную факелами комнату. Стульев в комнате не было, их заменяли обрубки ствола дерева. Обрубок пошире являлся столом, на котором дымилось отварное мясо, испуская аромат.

— Садись, Герман, вначале поедим, поговорить всегда успеем.