Император (СИ) - Рави Ивар

Перед глазами Бера вставала картина, как Макс выскакивает с пистолетом в руках, чтобы Бер мог уйти через заднюю стену хижины. Уйти, чтобы привести подмогу.

— Макс Са, я обязательно вернусь и спасу тебя. Ты мне отец, а сейчас у меня появилась мать. «Ты же моя мама?» — спросил Бер у волчицы, вслушивавшейся в человеческий голос, та лизнула в нос наклонившегося двуногого с ее запахом: из этого щенка получится вождь стаи, он много кушает.

Глава 13. Макш

После ухода Макса Са в экспедицию к племени Урха суматоха, вызванная проводами корабля, улеглась, и жизнь вошла в свою колею. Каждый день Михи начинался с утреннего обхода: эту процедуру, когда его отец Великий Дух Макс Са каждый свободный день осматривал свои владения, он помнил отлично. Вначале отец шел в порт, где долго разговаривал с матросами и Тиландером, спрашивал у рыбаков про улов, интересовался, хватает ли им еды и теплых шкур.

Быстро закончив есть лепешки, что поставила ему на стол жена Бера Зезаги, Миха направился в порт, чтобы повторить ежедневный путь отца. О его отце ходили легенды, нет человека сильнее и умнее его. Макс Са знал все, он даже знал язык Санчо, сраженного Злыми Духами, которые звались «бактерия, вирус». Отец говорил, что есть еще много Злых Духов, но эти два — самые главные. Злых Духов нельзя увидеть глазами: они прятались в грязной воде, в трупах людей и животных, в нечистотах. Его мать Нел тоже знала про Злых Духов, она очень злилась, когда кто-то не мыл руки или ходил грязный. Когда Зик начал заниматься с ним, объясняя, почему люди умирают, и как бороться со Злыми Духами, Миха вначале не поверил. Ведь всем известно, что заболевшего лечить невозможно, Злых Духов нужно изгнать заклинаниями. Вспомнив, как он был глуп, веря, что Духов можно изгнать, Миха усмехнулся. Теперь, когда после Зика отец учил его, он мог многое: наложить «шину», чтобы кости срослись правильно, «промыть рану» используя «самогон» и многое другое.

Собираясь в поход, отец оставил его за главного, Мал, его младший брат, чья мать Миа погибла в море, занимался охраной Макселя. Идя в порт, Миха видел, как Мал уже рядом с казармами и сильно кричит на воинов. Мал сильный и смелый, но ему не хватало «такта», так говорил сам Великий Дух Макс Са. Решив не вмешиваться в дела брата, Миха дошел до порта, где ожидали прибытия «Варяга» с грузом угля.

Встречающиеся по пути воины и жители города приветствовали его почтительным наклоном головы. Для всех них это старший сын Макс Са, и ему следовало отдавать почтение. Но сам Миха хотел, чтобы признание людей исходило не из-за отца, а в силу его личных заслуг.

Немного поболтав с матросами в порту, он направился в сторону кузницы располагавшейся на другом краю города. Как-то Миха спросил отца, почему тот выбирает именно такой маршрут, когда приходится ходить наиболее длинные дистанции. Макс Са тогда рассмеялся, ответив, что первыми он навещает своих друзей Геру и Уила, кроме того, «ходьба полезна для здоровья». Эту фразу Миха повторил про себя по дороге к кузнецам.

Обе домны находились за городом: домна для плавки металла — практически сразу за городом, примыкая к последним домам. Чаще всего Уил находился именно здесь, колдуя над рудой и получая чугун и сталь. Вторая домна, где делали странную пыль, «цемент» находилась за лесопилкой. Здесь постоянно висела пыль, и Макс Са требовал, чтобы во время работы рот и нос были закрыты куском ткани. Лесопилка в данный момент не работала, сейчас уже холодно, и рабочие отложили получение досок до весны, когда немного потеплеет. Куча бревен и готовых досок сушились на открытом воздухе, ожидая своего часа.

Немного постояв у второй домны, где рабочие только производили закладку в печь, Миха повернул назад, чтобы по пути заглянуть в музгар к священнослужителям. «Помни, сынок, священнослужители нужны, их нужно держать близко от себя, кормить так, чтобы они не умирали с голоду, но и не наедались досыта», — говорил отец на его вопрос, зачем им нужно столько священнослужителей. Миха не понимал отношения отца к этим нахлебникам. В его понимании все жители Макселя были заняты делами: ловили рыбу, выращивали ячмень и пшеницу, разводили животных, охотились.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Были бригады, что строили дороги и дома, добывали уголь и руду. Их кормили, они могли получать еду и шкуры в любое время, потому что выполняли такую работой. Это Миха понимал и считал нормальным. Но кормить бездельников священнослужителей, тем более что им дали землю под посевы, и у них есть свои животные? Этого он не мог понять. Тем не менее, Миха терпеливо пообщался с двумя священнослужителями, поинтересовался, нет ли нужды и получив ответ, что все у них есть, поспешил уйти. Он сознательно копировал поведение отца, зная, что рано или поздно ему предстоит управлять Русами. Последний год Макс Са много времени уделял ему, объясняя, как именно управлять людьми.

После музгара, по плану стояли казармы, так его отец называл два длинных больших дома расположенных у ворот справа и слева при входе в крепость. Внутри самой крепости окруженной высокой стеной находился их дворец, где жила в мире вся многочисленная семья его отца. Лар отсутствовал, на время его отсутствия страшим по защите Макселя отец оставил Мала, которому помогал Гор. Гор долгое время был наказан отцом после смерти Мии, но в конце концов отец простил этого воина.

Михе Гор нравился, чего не скажешь о Мале. Младший брат до конца не простил смерть своей матери и очень часто напоминал Гору о его ошибке, когда тот позволил выйти Мие в море. Миха хорошо помнил вторую жену отца, своевольную и капризную. Ее остановить было бы трудно, тем более что вышла она в море, когда Гор этого не видел.

Миха заметил брата издалека: высокий рослый Мал избивал воина под молчаливыми взглядами других. Гор попытался успокоить Мала, но в того словно Злой Дух вселился.

— Что случилось, Мал?

Воины поприветствовали старшего сына Макс Са, Мал остановил занесенную руку для удара:

— Этот недостойный называться воином опоздал на «построение».

Построением называлась утренняя проверка готовности воинов. Все воины должны были построиться к приходу командира в полной боевой готовности. Именно на построении Лар отдавал приказы, определяя, кто и где будет сегодня сторожить. Сторожить требовалось порт и «заставу», дозорный пост далеко за городом на горе, откуда просматривались все подходы к Макселю. Опоздание на построение — серьезный проступок, как бы поступил отец в таком случае? Миха задумался на минуту и внес предложение:

— Мал, может его отправить работать на домну, где делают серую пыль? — Воин, услышав такое, побледнел, самая почетная работа в Макселе — «воин»: тебя кормили, обеспечивали всем необходимым, семье тоже выделяли нужную еду и одежду.

Мал задумался, идея ему понравилась, но не ему она пришла в голову, и это его не устраивало.

— Я подумаю, а пока он будет чистить казармы и убирать нечистоты за воинами, пока не вернется отец и Лар.

Миха не стал спорить, за воинов отвечал Мал, отец сам разберется, когда вернется. Перекинувшись с младшим братом парой слов и пожелав воинам быть самыми сильными и смелыми, Миха направился во дворец. Наступала пора общего семейного завтрака, на котором решались проблемы непосредственно семьи.

Во дворце царило оживление. Проснулись младшие дети, сновали по общей зале Нел, Алолихеп и Сед, накрывая на стол. Лиа, самая младшая жена, после отъезда Макс Са немного была растеряна, больше времени проводя в своей комнате или гуляя позади дворца среди деревьев, дающих еду. Семья Бера была своей, Санчо тоже член семьи, но приходил на завтрак без своих жен и детей. Их у него теперь так много, что Максу Са пришлось пристроить для него отдельный дом. Вчера Санчо впервые встал на ноги, он так сильно похудел, что даже Максхеп и Вик, очень любившие гиганта, даже не узнали его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Зезаги уже родила одного сына Беру и сейчас ходила с большим животом. Нел, увидев старшего сына, просияла: