Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
317. Чурило и неверная жена Перемякина
А-й выпадала-де пороха да снешку белого.
А-й да по той по пу<о>роши да по белу снешку
А-й не бел заюшко скакал да горносталь свистал, —
А-й проежжат тут Чюрилко да млады Пленкоф сын
5. Да ён ко той ко кнегины да Перемякиной.
Перемякина-та в доми да не случилосе:
Да юшол Перемякин да во Божью церкофь,
Ой он ко той-де к обедни да воскрисеньское.
А-й — «Тики-стук, тики-хлоп!» — да Чюрилко на красно крыльцо,
10. А-й — «Тики-хлоп, тики-бряк!» — да за колецюшко
Ой да (за) то же за вито было за серебрянно,
За серебрено колецько да позолочоно.
А-й тут выскакивала девушка-чернавушка
А-й в одной тоненькой беленькой рубашечки;
15. Говорыла-де чернафка да таково слово:
«Ах тибя[23] полно, Чюрилко, ходить к чюжой жоны,
Тибе полно, Чюрило, да нонь любить цюжа жона;
А-й по́йду скажу я ко князю да Перемякину, —
Ах, ты лишиссе из-за етого свету-то бе́лого
20. А-й укороташ у сибя да веку долгого!» —
«Уш ты ой еси, девушка-чернавушка!
Ах, ты не сказывай-ко князю да Перемякину, —
Ой я те куплю нонь мух<ф>ту да соболиную
А-й соболиную мух<ф>ту да во петьсот рублёф!»
25. Отвечала-де чернафка да таково слово:
«Да не нать мне твоя-та мух<ф>та да соболинная!»
Уш как на пяту воротецька размахивал,
Пробиралса Чюрилко да в ложню-спалёнку.
Усмотрела-ле тут девушка-чернавушка:
30. Ишше лофко Чюрилко да обнимаицсэ,
Хорошо-де Чюрилко да оплётаицьсе;
И побежала де чернафка да во Божью церкофь:
«Уш ты ой еси, князь да Перемякин же!
Ишше що же у нас дома-то ноньче случилосе —
35. Безреме́ньицё большо да состоялосе!
Ты поди-тко домой да скоро-наскоро!» —
«Уш ты ой еси, девушка-чернавушка!
Да не то теперь поют, дак не то слушают:
Уш как служат-де обедьню да воскрисеньскую
40. Да цитают тут книгу да нонь Евангельё».
Прибежала-де чернафка да во фторой након, —
Да пошол Перемякин да из Божьей церкви.
И взяла-де Перемякина за праву руку,
Повёла Перемякина в ложню-спалёнку.
45. Да звилась-то веть сабля да могуче́й рукой —
Укатилась глава да Чюрила Пленковича;
Да во фторой-де након — да у своей жоны
Да у той же кнегины да Перемякиной.
И взял-де чернафку да за праву руку,
50. Да повёл-де чернафку да во Божью церкофь:
«Уш ты ой еси, девушка-чернавушка!
52. Уш мы примём с тобой да закон Божией!»
Петров Артемий Егорович
Артемий Егорович Петров — крестьянин дер. Дорогой Горы, Дорогорской вол., 35 лет, здоровый мужчина среднего роста. Он женат и имеет малых детей. Он хороший работник, но пропивает почти весь заработок, так что жена должна принимать меры, чтобы он оставался трезвым. Живет он небогато, в небольшой низкой избе; нанимается в поденщики; знает между прочим столярное ремесло. Он пропел мне шесть старин: 1) «Оника-воин», 2) «Васька-пьяница и Кудреванко-царь» (или по тамошнему «Туры»), 3) «Наезд на богатырскую заставу и бой Сокольника с Ильей Муромцем», 4) «Бой Добрыни с Дунаем», 5) «Василий Буслаевич» (молодость, учение, расправа с новгородцами, путешествие и смерть) и 6) «Илья Муромец и Издолище в Киеве». Кроме того, он знал раньше, но теперь позабыл старины: «Сорок калик со каликою», «Дунай», «Садко», «Бутыга» (который приезжает на кораблях; хотя здесь действует также Васька-пьяница, но мне говорили, что это — особая старина, отличная от старины «Васька-пьяница и Кудреванко-царь», что Васька-пъяница не раз мог оборонять Киев). Когда я уезжал, он, уже подвыпив, хотел было мне пропеть и про Садка, но я не стал записыватъ у пьяного, тем более, что и в трезвом виде он не брался петь эту старину. Он называет знающих старины «старинщиками». Пел он в общем хорошо. Про третью старину («Наезд на богатырскую заставу и бой Сокольника с Ильей Муромцем») он говорил, что выучил ее от Прони (т. е. Прокопия Шуваева из д. Нижи на Кулое). Кроме того, он говорил, что жил год в с. Койде и от нижан (Прони и Миколая Шуваевых)[24] выучил старины; на промыслы он не ходит уже лет пять. Кажется, он пел также и с отцом Василья Тяросова. Я записал от него напевы старин об Онике, Илъе Муромце и Идолище в Киеве, а также о Ваське-пьянице и Кудреванке-царе (последнюю он пел в фонограф вместе с Андреем и Ильей Тяросовыми).
318. Оника-воин
(См. напев № 12)
Жыл-был на свети да Самсон-от богатырь;
Жыл-был на свети Святогор-от богатырь;
Жыл-был на свети Оника, храбрые воин.
Как задумал Оника он ехать в Ерусалим-грат<д>;
5. А хочет Оника Ерусалим-город взять,
Божьи-ти церкви и под дым спустить,
Святые иконы да копьём выколоть,
Попоф-патриархоф под мець склонить,
Христианскую веру да облатынити,
10. Злато-серебро телегами повыкатить.
Да срежаицсе Оника, он храбрые воин.
Да пошол же Оника да на конюшен двор,
Выбирал же коня да со шести цепей;
А он седлал, он уздал да коня доброго,
15. А вязал он подпружецьки шолковыя,
(Ишше шесть-то подпружек да едного шолку,
А седьмая по(д)пруга да ис семи шолков,
Та же потпруга — церес хребётну кость):
А не для-ради басы, а ради крепости,
20. Ради опору да богатырского —
А не оставил бы конь да во чистом поли,
Не прышлось бы молоццу пешком итти!
Он и брал фсе доспехи да богатырские:
Он и брал три булатны копейца,
25. А он взял фсе три вострые сабли,
Подвязал же Оника да себе острой меч,
Надевал же налучишшо, калены стрелы,
Он и брал же как тугой лук розрыфцивой.
Ой только видели Онику — да на коня скоцил,
30. Да как видели Онику — да ф стремяна ступил,
