Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

class="v">А говорыт же детинушка Поваренин:

«А уш ты ой еси, царица Соломанида!

А я повёс тебя царицу за синё морё

А за нашего царя за Василья Окуловичя!»

110. А говорит-то царица таковы слова:

«А уш ты ой еси, детинушка Поваренин!» —

«А ты не бойсе, царица Солома́нида!»

А подходили ко граду ко Чернигову

А на ту же на пристань на карабельнюю.

115. А как стречают детинушка Поваренина:

А он привёс-де царицу Соломаниду.

А весёлым-де пирком да и свадепкой.

А приежжаёт Соломан из чиста поля, —

А увезёна царица ёго да Соломанида.

120. А собиралсэ Соломан на черлен корапь,

А он брал он себе силушки-армеи —

А переходил Соломан за синё морё.

А становил он черлен корапь не на пристань же,

А выпускал-де он силушку по-за городу,

125. А он сам-де веть силы наговарывал:

«А ишше бытьте вы, силушка, готовая[21]

И вы услышите рожок да вы туриной же!»

А пошол-де Соломан во Чернигов город,

Он дошол до полат фсё до царскиех,

130. А он заходил ф полаты фсё во царские.

А царя-та веть в доме не случилосе,

А уехал де царь-от во чисто полё.

А стречаёт царица Соломанида,

А говорыт-то царица таковы слова:

135. «А уж ты ой еси, царь же Соломан же!

Как приедёт веть прекрасной царь Василей Окуловичь,

А снимёт у тибя веть буйну голову!»

А говорит же веть царь-от Соломан-от:

«А уш ты ой еси, царица Соломанида!

140. А ишше спрятай-ко меня хоша пот перынушку!»

А ишше тут-то цариця не ослышылась,

А навалила на него перынушку пуховую.

А приежжаёт де царь ис чиста поля,

А он заходит ф полаты в царьския,

145. А он садицсэ за столы за дубовыя.

А говорит ему царица Соломанида:

«А уш ты ой еси, Василей Окуловиць!

А кабы был эта царь Соломан же,

А ишше що же ты с им дак стал делать же?»

150. А говорыт-то прекрасной царь Василей Окуловиць:

«Ой я отсек бы у его буйну голову!»

Говорыт тут царица Соломанида —

А открывала перинушку пуховую,

А выпускала царя она Соломана.

155. А тут скочил прекрасной царь Василей Окуловичь,

А он схватил-де веть сабельку вострую,

А замахнулсэ прекрасной царь Василей Окуловиць.

А говорит-то Соломан таковы слова:

«Ах, ты прекрасной царь Василей Окуловичь!

160. А не цесть же твоя будёт цярьская,

А що убил же царя ты Соломана!

А ты поди-ко-се ноне да во чисто пу<о>лё,

А станови-ко два столбышка дубовые

И перекладинку клади ноньче кленовую,

165. А вяжи-ко-се три петёлки шелковые

А ишше белого шолку шамахиньского,

А ты повесь-ко царя нонь Соломана, —

А ишше цесть твоя хвала будёт царьская!»

А тут пошли-де веть нонь во чисто полё,

170. А закопали два столбышки дубовыя,

А перекладинку клали кленовую,

А три петёлки вязали шелковыя

А ишше белого шолку шамахиньского.

А выводили Соломана на улицу

175. А на ту же на улицю шырокую,

А посадили на телегу на дубовую,

А повезли-то Соломана во чисто полё.

А говорыт-то Соломан таковые слова:

«А передьни-то колёса веть конь тенёт,

180. А и задьни-ти колёса пошто идут?»

А говорыт тут прекрасной царь Василей Окуловиць:

«А говорят, що Соломан-от хитёр-мудёр!»

А довезли тут Соломана до столбышкоф.

А соходил тут Соломан со телеги же,

184. А ступал-то Соломан он на первой ступень,

А говорыл же Соломан таковы слова:

«А уш ты ой еси, прекрасной царь Окуловиць![22]

А Вы позвольте-ко мне-ка ф турей рок зыграть».

А говорыт-то прекрасной царь Василей Окуловичь:

190. «А ты играй же, царь нонь Соломан же!» —

А заиграл-то царь веть Соломан-от.

А услыхала его силушка великая,

А зволновалась, зашумела — во поход пошла.

А говорыт-то прекрасной царь / Василей Окуловичь:

195. «А ишше що это за шум да що за гам же?»

А говорыт-то царь-от Соломан-от:

«А що на тихиех на вешныех на заводях

А <в>зволновалисе гуси и лебеди!»

А как ступаёт Соломан на фторой ступень,

200. А-й говорит-то Соломан таковы слова:

«А уш ты ой еси, прекрасной царь Василей Окуловичь!

А-й Вы позвольте-ко мне-ка ф турей рох<г> зыграть!»

А говорит тут прекрасной царь Василей Окуловичь:

«А играй-ко-се ты, царь Соломан же!» —

205. А заиграл-то Соломан во турей же рох<г>.

А как ступал-де Соломан на третьей ступень,

А он сам-де говорыл да таковы слова:

«А ты прекрасной царь Василей Окуловичь!

А ишше дай-ко мине да во турей рог взыграть!»

210. А заиграл тут Соломан во турей же рох<г> —

А накрывала его силушка великая;

Тут схватили пре(кра)сного царя / и Василия Окуловичя,

А и схватили царицю Соломаниду,

А и схватили детинушка Поваренина,

215. А по прозванью-ту детина Торокашко-вор.

А тут повесили прекрасного царя и Василия Окуловиця,

А и повесили царицю Соломаниду,

А и повесили детинушку Поваренина,

По прозванью-ту детина Торокашко-вор.

220. А ишше тут по царю нонь славы поют,

221. А славы-де поют, старину скажут.

Сахаров Семен Игнатьевич

Семен Игнатьевич Сахаров или просто Сенька Сахаров — крестьянин дер. Дорогой Горы Дорогорской волости, 50 (вероятно, несколько более) лет, болезненный, худощавый старик. Он пропел мне старину «Чурило и неверная жена Перемякина»... Раньше он слышал и знал еще старины: «Сорок калик со каликою», «Неудавшаяся женитьба Алеши Поповича», про Илью Муромца, про Дюка. Он научился старинам у своего отца и отца Василия Тяросова и пел «сзади» за Тяросовыми; поэтому он знал те старины, которые я записал уже в этой деревне в той же редакции; кроме того, он позабыл их теперь и некоторые не может уже петь: «40 калик» он только