Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

те строку / и на три дня!»

130. А говорыт-то Оника, / храбрые воин:

«А уш ты ой есь, Чюдо, / Чюдо страшноё!

А ишше дай мне-ка строку / хоша на т(р)и цяса!»

А отвечаёт Оники / и Чюдо страшноё

А страшно и грозно, / вельми Чюдо непомерноё:

135. «А не дам я те сроку / и на три цяса!»

А говорыт тут Оника, / а храбрые воин:

«Уш ты ой есь, Чюдо, / а Чюдо страшноё!

Ишше дай мне-ка строку / хоша на три минуты!»

Отвечаёт Оники / и Чюдо страшноё

140. А страшно и грозно, / вельми Чюдо непомерноё:

А тулово зверино, / ноги ло/шадины,

голова у Чюда / человечеська.

А невидимо Чюдо / у Оники / и подрезыват

А жильё / пот<д>пятноё.

145. Тут свалилса Оника / со добра коня...

А ишше тут по <О>ники / и славы поют,

147. А славы-де поют / и старину скажу́т.

316. Василий Окулович и Соломан

(См. напев № 11)

А как не в да́лечем, дале́чем во Черни́-городе

А у прекрасного царя у Василья Окуловичя

А заводилось пированьё-бал-почесьён стол

А да про тех же про пановей, про улановей,

5. Да про тех же поганыех тотаровей.

А ишше фсе-де на пиру да напивалисе,

А ишше фсе-де на чесном дак наедалисе;

А ишше фсе-де на пиру да приросхвастались:

А ишше сильней-от хвастат своей силою,

10. А богатой-от хвастат золотой казной.

А наезницёк хвастат добрым конём,

А ишше глупой-от хвастат молодой женой,

А [ишше] неразумной-от хвастат родной сёстрой,

А кабы умной-разумной — старой матерью.

15. А прекрасной царь Василей Окуловичь

А он по светлое грыдыни похажывал,

Он и белыма руками помахивал,

А он скобоцька о скобоцьку пошшалкивал,

А он русыма кудрями сам натряхивал,

20. А злаче́ныма персня́ми пошшалкивал;

А он сам говорил, царь, таковы слова:

«А уш вы ой еси, панове-уланове,

Ишше фсе мои поганые тотарове!

А не знает ле из вас хто мне супружницы,

25. А не знает ле из вас хто полюбовници:

А статным-де статна была умом сверсна,

А умом была сверсна, полна возроста,

А лицём она бела — быф как белой снек,

А у ей ясны-ти очи — как у сокола,

30. А у ей черны-ти брови — как два соболя,

А ресницики у ей — да у сиза бобра,

А ишше можно бы назвать кого царицэю,

А ишше можно кому бы покорятисе,

А ишше было бы кому поклонятисе?..»

35. А ишше большой-от хороницьсе за средьнего,

А ишше средней-от хороницьсе за меньшого,

А от меньшого, браццы, там ответу нет.

А говорил-то веть царь-от по фторой након:

«А уш вы ой еси, панове-уланове,

40. Ишше фсе мои поганые тотарове!

А не знает ле из вас хто мне супружницу,

А не знает ле из вас хто полюбовьницю?..»

А и-за той скамейки из-за белодубовой,

А з-за того-де стола из-за окольнёго

45. А выставал-де удалой доброй молодец,

Кабы на имё детинушка Поваренин,

А по прозванью детина Торокашко-вор.

А как ставаёт детина на резвы ноги,

А он ниско царю поклоняицсэ:

50. «А ты прекрасной царь Василей Окуловичь!

А Вы позвольте мне-ка слово сказать;

А не позвольте миня за слово сказнить

А сказнити, убить, скоро повесити!»

А говорит-то прекрасной царь Василей Окуловиць:

55. «А говори-ко ты, детина, тебе що надобно».

А говорыт тут детина таковы слова:

«А как не в далечом, далечем во Царе-граде

А у пре(кра)сного царя есь у Соломана,

А ишше есь-де царица Соломанида;

60. А умом она сверсна, полна возроста,

А лицем она бела — быф как белой снек,

А у ей ясны-ти очи — как у сокола,

А у ей черные брови — как два соболя,

А ресниченьки у ей — как у сиза бобра:

65. А ишше можно назвать кого царицэю,

А ишше можно кому бы покорятисе,

А ишше можно кому бы поклонятисе!»

А говорыт-то прекрасной царь Василей Окуловичь:

«А уш ты глупой же, детинушка Поваренин,

70. А по прозванью ты детина Торокашко-вор!

А ишше как же у жива мужа жону отоймеш?»

А говорыт-то детинушка Поваренин:

«А ишше по́ло[20] у жива мужа жена отнять.

А построй-ко-се мне-ка три карабля,

75. А на карабли клади по три дерева,

А на дерева сади птици райския,

А щобы пели они песни царьския,

А звеличали прекрасного царя / и Василия Окуловичя;

А на карабли грузи товар фсё заморския!»

80. А построили ноне три карабля,

А на карабли-те клали по три дерёва,

А на дерева садили птици райския;

А поют же они песни царьския,

А звеличают пре(кра)сного царя / Василья Окуловичя.

85. А ступал тут Торокашко на черлены корабли —

А отвалил тут Торокашко за синё морё.

А потходил Торокашко ко Царю-граду,

А становилсэ на пристань карабельнюю.

Он пошол-де к царю да ко Соломану.

90. А Соломана-та в доме не случилосе,

А уехал Соломан во чисто полё.

А говорыл он царицы Соломаниды:

«А уш ты ой еси, царица Соломанида!

А ишше жалую тибя я на черлен карапь

95. А опченить* товары фсё заморьския!»

А тут средиласе царица Соломанида,

А пошла-де она на черлен карапь.

А заходила она на черлен корапь,

А осмотрела товары фсё заморския;

100. А ишше где она сидела, тут и заспала.

А отвалил тут Торокашко в-за синё морё —

А идёт Торокашко по синю морю.

А пробудиласе царица середи моря,

А говорыт же она таковы слова:

105. «А уш ты ой еси, детинушка Поваренин!»