Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он спит-де на пеценьки на муравленой;
Он спит-де, храпит, да как порок шумит.
А говорыт княсь Владимер таковы слова:
«Уш ты ста́нь-ко, Васи́лей, пробужа́йсе,
145. Со велиикого похме́льиця направля́йсе!»
Говорыт ему Васька, горькая пьяница:
«Уш ты солнышко Владимер стольнекиевской!
А не могу-де я стать да головы поднять:
И болит у меня веть буйна голова,
150. И шипит у меня да ретиво серцо!»
А говорит княсь Владимер таковы слова,
Говорит он цюмаку-человальнику:
«Наливай-ко-се чярочьку зелена вина,
Ты не малу, не велику — полтора ведра!»
155. А наливал цюмак чяроцьку зелена вина, —
Подавали где Васьки, горькой пьяницы.
А он сел-де на пеценьки Васька на муравленой,
Он бутто старык дак девеноста лет;
Он прималсэ за чярочьку единой рукой —
160. А выпивал-де он чярочьку к едину духу;
А он слез-де со пеценьки со муравленой.
А говорит княсь Владимер таковы слова,
Говорит он цюмаку-человальнику:
«Наливай-ко-се чярочьку по фторой же рас!»
165. А наливал цюмак чярочьку по фторой де рас, —
Подавали тут Васеньки, горькой пьяницы.
Как примаицсэ Василей за чярочьку единой рукой —
А выпиваёт он цяру к едину духу.
Говорыт княсь Владимер цюмаку да человальнику:
170. «Наливай-ко-се цяроцьку по третьей рас!»
А наливал цюмак цяроцьку по третьей рас, —
А подавали где Васеньки, горькой пьяницы.
Как прымалсэ Василей за чяру единой рукой —
Выпивал-де он цяроцьку к едину духу.
175. А он нацял по кабаку похажывать,
А и белыма руками стал / помахивать,
А он русыма кудрями стал натряхивать, —
А он и стал молодець да дваццати годоф.
Говорыт-то Василей таковы слова:
180. «Ус<ж> ты солнышко Владимер стольнекиевской!
А послужыл бы я тибе я верой-правдою,
Неизменушкой я тибе великою, —
А заложона у мня збруюшка богатырьская,
А заложон у мня нонеце доброй конь,
185. А заложон у мня ноньце тугой лук,
А заложона вся збруюшка богатырская;
А не во сти рублях и не ф пети же стах,
А заложоно у мня веть ф пети тысецях!»
А говорыт княсь Владимер таковы слова,
190. Говорыт он цюмаку-человальнику:
«Ты оддай-ко-се коня Васеньки доброго,
Ты оддай-ко-се ему сабельку вострую,
Ты оддай-ко-се ёму копьё долгомерное,
Ты оддай-ко-се ему палицу боёвую,
194. Ты оддай-ко-се ему нонеце тугой лук,
Ты оддай же кольцюжыну каленыех стрел,
Ты оддай же фсю збруюшку богатырскую!»
А оддает человальник фсю збрую богатырскую.
А пошол-де Василей да со царева кабака
200. Он со тем же со князём со Владимером
А по тому по кружалу государеву
А ко тому ко шырокому г<к> дому княжоневскому.
А говорит-то Василей таковы слова:
«А уш ты солнышко Владимер стольнекиевской!
205. А ишше сходим мы с тобой на высок балхон,
А посмотрим-ко ис трубочьки подзорною,
А посмотрим на рать-силу великую!»
А побежали со князём на высок балхон;
А смотрели ис трубочьки подзорное,
210. А смотрели на рать-силу великую —
А завидели шатры чернополотняны,
А завидели царишша Демьянишша.
Тут натегивал Васенька свой тугой лук,
Он тугой свой лук нонь розрыфцивой.
215. Он клал-де-ка стрелоцьку каленую:
«Полети-ко, моя стрелоцька каленая!
А не на землю падай, не на воду —
Ишше прямо ты к царишшу во черны груди;
Роспори-ко у царишша черны груди,
220. Росколи-ко у царишша ретиво серцо!»
А полетела тут стрелоцька калёная,
А не на землю падала, не на воду —
А она прямо ко царишшу во черны груди;
А роспорола у царишша черны груди;
225. Росколола у царишша ретиво серцо.
А ишше тут-то царишшу славы поют,
А славы-де поют и старину скажут.
А тут пошли они со князём со высока балхону.
А говорит это Василей, горька пьяница;
230. Он седлал-де, уздал себе конецька доброго,
А накладывал уздиценьку тесмянную,
Он накладывал седёлышко черкальскоё,
Он вязал-де потпруги фсё шелковыя,
Он двенаццать пот(п)руг да шолку белаго,
235. Он тринаццату пот(п)ругу — церес хребетну кость:
«А мне не ради басы было — ради крепости,
А ишше ради окрепы богатырское,
Ишше ради поески молодецкоей».
А только видели: молодець на коня скоцил,
240. А не видели поезки богатырьскоей.
А он доехал до силушки до великое,
Он начял по силушки поежжывать,
А он вострой-то сабелькой стал помахивать:
Он куда не приедёт — улицэй валит,
245. А назать отмахнёт — дак тут плошшадью.
Он бил-де, рубил силу трои сутоцьки;
А перебил он всю силушку поганую —
А не оставил тотаровям на семена.
Тут поехал Василей ф красен Киев-грат;
250. А стречаёт Владимер стольнекиевской.
Говорыл-де тут Васенька, горькая пьяница:
«Уш ты солнышко Владимер стольнекиевской!
А послужил я тибе верой-правдою,
254. Неизменушкой я тебе великою!»
315. Оника-воин
(См. напев № 10)
А ишше жыл был на свети /[17] Святогор-от богатырь;
А ишше жыл был на свети / Самсон-от богатырь;
Да и жыл был на свети / Оника, храбрые воин.
Как срежаицса Оника / а ехать во Ерусалим он град;
5. Да и хоцёт Оника / Божии-ты церкви / и под дым спустить,
А злато и серебро окатити и телегою,
Ишше красное золото — ордымскоё[18].
А он седлал-уздал / себе коня / а доброго:
А накладывал / уздиценьку / тесьмянную,
10. Он накладывал / седёлышко / церкальскоё,
А он вязал-де / потпруги и фсё / шелковыя,
А он двенаццать пот(п)руг / дак шолку белого,
А он тринаццату пот(п)ругу / — церес хребетну кость;
А он берёт же с собой / три копейця,
15. Он берёт же с собой / три булатные;
