Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

class="v">А не видели поески да богатырьскоей.

А увидели: на поли курева стоит,

Курёва где стоит, да дым столбом валит.

Ишше выехал на полё на чистоё

35. Да на то же на роздольице на шырокое;

А супроти́вника Они́ка да вы́зыва́ет,

Как наезника Оника да выкликает.

Как завидял Оника он на поли Цюдо,

Цюдо страшно и грозно, вельми Цюдышко непомерноё:

40. Тулово его зверино, ноги у Цюда лошадины,

Голова-то его человеческа, власы его — всё по поясу.

А подъежжает Оника / к Цюду страшному и грозному,

К вельми Цюдышку непомерному.

А замахнулса Оника вострым копьём,

45. Хочет сколоть Чюда страшного, —

Во локтю у его рука остояласе.

Замахнулса Оника вострой саблей, —

В завитьи́ рука́ застояласе.

Понюгнул Оника добра коня,

50. Ишше хочет стоптать да Цюда страшного,

Вельми и Цюдышка непомерного, —

У его доброй-от конь да на колени пал.

Ишше тут-то Оника и приужакнулса;

Говорыт тут Оника да таково слово:

55. «Уш ты ой еси, Цюдышко страшноё,

Цюдо страшноё и грозно,

Вельми и Цюдышко непомерно!

Уш ты хто же: ты царь але царевиць?

Уш ты хто же: король или королевичь

60. Или руський могучий богатырь?»

И говорит ему Цюдо,

Цюдо страшно и грозноё,

Ой вельми Цюдышко непомерно:

«Не царь веть я и не царевиць,

65. Не король-от веть я и не королевиць,

И не руський могуций богатырь,

И не полениця я приудалая;

А ишше сельнёго я веть нонь не боюсе,

А богатого я не стыжусе!

70. Где кого я завижю,

Где кого я ноньце заслышу, —

Тут того я и во́зьму,

При путях, при дорогах,

При пирах, при беседах,

75. При весёлых канпаньях, —

Ах я послана от господа Бога

Смерть-то тебе престрашная!»

А тут говорыт тут-то Оника да таково слово:

«Уш ты ой еси, Смерть ты престрашная!

80. Уш ты дай-ка мне строку / на три мне года

А съездить мне в Ерусалим-град:

Хочицьсе мне Ерусалим взять,

Божьи-ти церкви под дым спустить,

А святые иконы да копьём выколоть,

85. Попов-патриархов под мець склонить,

Христианскую веру да облатынити,

Злато и серебро телегами повыкатить!»

Говорыт ему Цюдо, / Цюдо страшно и грозно,

Вельми и Цюдышко непомерно:

90. «Я не дам тебе строку на три года

Съездить тебе в Ерусалим-град».

А-й ишше тут-то Оника и приужакнулса,

А тут едва же Оника да на кони сидит,

Три булатных да копейця во руках держыт.

95. Тут едва же Оника да слово вымолвил:

«Уш ты ой еси, Смерть ты пристрашная!

Уш ты дай мне-ка строку / на три мне месеця

Съездить мне к оццу, к матери,

К той же мне-ка да к молодой жены.

100. («Есь у мня злата и серебра,

Злата-серебра есь фсё три погреба!) —

Роздать мне по нишшое братьи

Да по той же убогой сироты!»

А-й говорыт ему Смерть его престрашная:

105. «А не дам тебе строку на три тебе месеця!»

Тут едва же Оника да на кони сидит,

И он три острыя сабельки во руках держыт.

Тут едва же Оника да слово вымолвил:

«Уш ты ой еси, Смерть моя престрашная!

110. Уш ты дай мне-ка строку / на три недели

Съездити мне к оццу, к матери

И с молодою женою да роспростицьсэ,

Отца-матери мне благословицсэ!»

Говорыт ему Смерть его престрашная:

115. «Я не дам тебе строку на три недели

Ишше съездить тебе к молодой жены,

С молодой же женой роспростицсэ,

С отцом, с матерью тебе благословицсэ!»

Тут-то Оника и приужакнулсэ,

120. Тут едва же Оника да на кони сидит,

И он тугой-от лук да во руках держыт.

Тут едва же Оника да слово вымолвил:

«Уш ты ой еси, Смерть моя престрашная!

Уш ты дай мне-ка строку / на три мне-ка денечка

125. Съездити мне к молодой жены,

Малых детоцёк мне благословити!»

Говорыт ему Смерть его престрашная:

«Я не дам тебе строку / на три минуты!»

Увалилсэ Оника да со добра коня,

130. Да на то же, Оника, да на сыру землю, —

Да и придал же дух он к сырой земли.

132. Ишше тут-то Оники славы поют.

319. Васька-пьяница и Кудреванко-царь

(См. напев № 23)

А-й ишше шли где туры подле синё морё,

Да и поплыли туры за синё морё,

Ишше выплыли туры да на Буян-остроф,

Да идут по Бояну да славну острову.

5. А-й как настрецю — туриця златорогая,

Златорогая туриця да однорогая,

А им же туриця родна матушка:

«Уш вы здрастуйте, туры да златорогие,

Златорогия туры да однорогие!

10. Уш вы где были, туры, да чего видели?» —

«Уш мы были где, матушка, во Шахове

Да во славном-то городе во Ляхове;

А слуцилосе идти нам мимо красен Киев-град,

А мимо Божьею-то церкофь да воскрисенскою;

15. Уж мы видели цюдышко прецюдною:

А-й выходила девиця да ис Божьей церкви,

Выносила она книгу да на буйной главы,

Забродила в Неву-реку по поясу

Да и клала тут книгу на сер-горюць камень,

20. Она клала, читала да слезно плакала!..»

А говорыт-то им матушка родимая:

«Уш вы глупыя туры да неразумныя!

А не девиця выходила да из Божьей церкви, —

Выходила Божья мати да Богородица,

25. Выносила она книгу да фсё Евангельё,

Забродила в Неву-реку по поясу,

Она клала тут книгу на сер-горюць камень,

Она клала, читала да слезно плакала:

Она слышыт нат Киевом незгодушку!»

30. Подымаицсэ на Киев да Кудреванко царь

А да с любимым-то зятелком со