Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России - Сергей Мохов

определенным санитарным нормам, официально регистрироваться, иметь план развития и базовые инженерные коммуникации[93], эти правила не соблюдались. Можно утверждать, что 90% кладбищ в послевоенный период возникали стихийно, выбор могил на них происходил согласно локальным представлениям близких умершего о хорошем месте для погребения. Зачастую места для захоронения выбирались в непосредственной близости от жилых домов и совпадали по границам с другими инфраструктурными объектами[94].

Среди основных факторов, которые оказали влияние на институциональное закрепление послевоенной погребальной культуры бриколажа, можно назвать массовую миграцию сельского населения в города и, как следствие, преобладание традиционной культуры, а также разрыв семейных связей. Крестьянское население, переехавшее в города, не рассматривало похороны в рыночном фокусе, как некоторое благо, а необходимость поддержания и развития коммунальной инфраструктуры — как одно из социальных обязательств государства. Для представителей традиционной культуры похороны (а также все, что связано с похоронной инфраструктурой) — это вопрос коллективного участия и взаимопомощи, но не рыночное благо или социальная услуга[95]. Такой взгляд органично встроился в бесхозяйственность послевоенной ритуальной сферы и способствовал укоренению дисфункций инфраструктуры.

Советская власть пыталась вмешаться в стихийное функционирование похоронного дела в начале 1970-х годов. В течение двух десятилетий возникло несколько новых нормативных документов, в больших городах открывались специализированные похоронные магазины (отличавшиеся, впрочем, товарным дефицитом). Старые похоронные бюро в рамках коммунальных трестов становились кластерами: открывались новые цеха, приобретались катафальные автомобили[96].

Также в начале 1960-х годов разрабатывались новые санитарные требования для открытия и содержания кладбищ[97]. Эти документы, носившие скорее рекомендательный характер, устанавливали стандартные размеры могил, правила их расположения, а также весьма общие предписания, касающиеся санитарных условий открытия и закрытия кладбищ. Например, в инструкции 1977 года предлагались проекты некрополей нового типа: план будущего «простого советского кладбища» предполагал наличие дома общественных панихид, зеленых садов, цветников и декоративных бассейнов[98]. Об успешной реализации таких проектов нам ничего не известно, но сам факт их появления примечателен.

В 1979 году появилась дополненная инструкция Министерства жилищно-коммунального хозяйства о «Порядке похорон и содержании кладбищ в РСФСР». Согласно этому документу, «непосредственное предоставление гражданам услуг и продажу похоронных принадлежностей производят салоны-магазины (магазины) специализированного коммунального обслуживания», а также там рекомендуют «ориентироваться преимущественно на строительство крематориев и экономичные способы захоронения после кремации. Органы похоронного обслуживания должны разъяснять населению санитарно-гигиенические, экономические и другие преимущества кремации по сравнению с захоронением гроба в могилу»[99]. Это первый советский документ, направленный на централизацию похоронного дела и определение того, чем вообще должны заниматься похоронные бюро, какую инфраструктуру включать в себя и как в итоге должны проходить «простые советские похороны».

В этой инструкции впервые вводится понятие «агент похоронной службы», которое затем инерционно перейдет в нормативную рамку уже постсоветской России. Согласно этому определению, «агент похоронной службы является штатным сотрудником салона-магазина (магазина) специализированного обслуживания. Его обязанностями являются предоставление на дому услуг по организации похорон и обеспечение заказчика похоронными принадлежностями». Если сравнить это с функциями похоронного директора в моделях, описанных в первой главе, разница будет очевидна. В советской модели похоронный агент — связующее звено между коммунальной инфраструктурой (или ресурсами, такими, например, как похоронные принадлежности) и заказчиками похоронных услуг. Новые правила включали в себя распорядок движения траурной процессии, оркестра, катафалка, рекомендации по обустройству мест захоронения и даже советы как лучше располагать цветы, венки и фотографии около могил.

Похороны в СССР представляли собой пример коллективного ритуала, объединявшего множество людей: родственников, близких, коллег и друзей умершего. Каждый из них участвовал в процессе подготовки похорон и помогал советом, знакомствами, деньгами, связями, ресурсами. Похороны приобретали вид коллективного усилия, мобилизации социальных связей, цель которого состояла в преодолении проблем и инфраструктурных сбоев. Именно в советский период дисфункциональность инфраструктуры стала восприниматься как неотъемлемый элемент похорон, носящий важный символический характер.

С конца 1960-х происходят и другие изменения. Так, система здравоохранения СССР впервые озаботилась массовым строительством моргов, которые возводились на территории районных больниц и зачастую не имели соответствующей планировки и даже холодильников. В этом плане показательны выдержки из нормативных документов тех лет. Например, согласно Приказу Минздрава СССР от 1964 года, «участок патологоанатомического отделения и морга должен находиться в стороне от лечебных корпусов и отделяться от них защитной зеленой зоной (парк или сад) шириной не менее 15 м. Участок должен иметь благоустроенные подъездные пути, отдельный въезд, используемый, как правило, только для нужд патологоанатомического отделения и морга и который в отдельных случаях может совмещаться только с въездом в хозяйственную зону»[100].

Следующие серьезные изменения приходятся уже на 1980-е: 5 февраля 1987 года особым указом Президиума Верховного Совета СССР в стране было разрешено создание частных торговых и производственных кооперативов. Данный указ стал логичным продолжением начавшейся либерализации экономики — годом ранее появилась возможность заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью[101]. Эти документы затрагивали только самые общие принципы рыночного устройства, и, конечно, в них не было ничего конкретного о похоронном деле. Однако сама возможность легально оказывать частные услуги имела прямое отношение к ритуальной сфере: в том же году в Москве по инициативе Исполкома Моссовета и Главного управления здравоохранения Мосгорисполкома был создан первый в Москве кооператив похоронных и ритуальных услуг «Кристалл».

На базе советской гаражной экономики[102] в городах начали возникать многочисленные похоронные кооперативы и ритуальные компании[103]. Например, в Москве уже в первые десять лет количество таких компаний увеличилось в несколько раз — их стало 50[104]. Материальной базой для создания и развития подобных кооперативов стала ранее описанная система бриколажа и теневого/ кустарного производства похоронных принадлежностей. На базе многочисленных заводов, гаражных обществ, столярных мастерских, которые десятилетиями изготавливали ритуальные аксессуары для нужд населения, стали возникать первые легальные частные структуры, производящие гробы, ограды, памятники и пр.

Многие кооперативы появлялись не только на базе бывших гаражных производств, но и на основе стремительно распадающейся советской коммунальной инфраструктуры. По сути, произошла легализация теневого производства похоронной атрибутики и оказания погребальных услуг[105].

Несмотря на легализацию рыночных отношений, похоронная инфраструктура по-прежнему оставалась в руках государства (советов/муниципалитетов): похоронным кооперативам было разрешено только справлять сами