Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин

С 1861 г., в связи с обнародованием крестьянской реформы, с огромным ростом крестьянского движения и общим резким обострением социально-политической борьбы в стране, тон выступлений «Колокола» стал еще более решительным и твердым. Полный разрыв «Колокола» со всем либеральным лагерем в целом сделался теперь неизбежным (он совершился в период 1862 – 1863 гг.).

Как указывал В.И. Ленин, «Колоколом» был поставлен вопрос о различии интересов либеральной буржуазии и революционного крестьянства в русской буржуазной революции, иначе говоря – о либеральной и демократической тенденциях в этой революции[232]. «Не вина Герцена, а беда его, – писал В.И. Ленин, – что он не мог видеть революционного народа в самой России в 40-х годах. Когда он увидел его в 60-х – он безбоязненно встал на сторону революционной демократии против либерализма. Он боролся за победу народа над царизмом, а не за сделку либеральной буржуазии с помещичьим царем. Он поднял знамя революции»[233].

Это, конечно, не означает, что всякие колебания навсегда исчезли из «Колокола», но они стали встречаться в нем реже, и революционно-демократический характер издания в общем сделался гораздо более выдержанным и последовательным. В особенно резком и боевом духе велся «Колокол» в ближайшие после реформы годы, в пору наиболее широкого распространения крестьянских волнений, деятельности «Земли и воли», во время восстания в Польше.

Революционно-патриотическое значение деятельности А.И. Герцена в период издания «Колокола», притом с самого начала этого издания, огромно и незабываемо, несмотря на все его слабые стороны и серьезные ошибки. Движимый глубокой любовью к родине и народу, Герцен в содружестве с Огаревым создал в эмиграции трибуну для обличения царившего в России строя угнетения и произвола, для защиты интересов народных масс. «Колокол» и другие издания Герцена поднимали общественное самосознание, пробуждали и укрепляли общественную инициативу, политическую самодеятельность передового общества. «Колокол» содействовал сплочению, собиранию прогрессивных демократических сил в России.

Характеризуя развитие русского революционного движения, В.И. Ленин указывал, что «как декабристы разбудили Герцена, так Герцен и его „Колокол“ помогли пробуждению разночинцев». Ленин ставил «Колокол» во главе той общедемократической бесцензурной печати, которая была в России «предшественницей рабочей (пролетарски-демократической или социал-демократической) печати»[234]. Распространение по всей России «Колокола» Ленин считал одним из существенных характерных моментов той напряженной, чреватой угрозой революционного взрыва и крестьянского восстания исторической обстановки, которая сложилась в России в период падения крепостного права[235].

5. От дворянского к разночинскому этапу революционного движения

Деятельность Герцена и Огарева, агитация основанного ими «Колокола» составляют яркую страницу в истории общественного движения периода падения крепостного права. Они были выдающимися представителями поколения дворянских революционеров. И все же дворянский этап в революционном движении в это время уже отошел в прошлое, сменившись новым, разночинским этапом. Сами Герцен и Огарев были живой связью между обоими этапами, их деятельность в известной мере знаменовала переход от одного этапа к другому.

Кадры разночинной интеллигенции вербовались не из привилегированной дворянской среды, а из других слоев общества[236]: духовенства, мещанства, низшего чиновничества, купечества, разорявшегося мелкого дворянства, крестьянства. Рост капиталистических элементов в хозяйстве, разложение крепостничества и постепенное развитие буржуазных отношений; изменение – уже в период самих реформ – отдельных частей государственного и местного управления, повышение уровня образования и культуры – все это вело к расширению спроса на интеллигентные силы и увеличению кадров последних, к существенным переменам в общественном значении разносословной интеллигенции.

Признаки перемены в удельном весе дворянской и разночинной интеллигенции в общественной жизни появились еще в 40-х годах. Тогда широко развернулась деятельность В.Г. Белинского, на которого В.И. Ленин указывает как на предшественника «полного вытеснения дворян разночинцами в нашем освободительном движении»[237]. В конце 40-х годов влияние поднимающегося разночинства известным образом сказывается на жизни кружков петрашевцев.

«Среда, затертая между народом и аристократией», – так в 1864 г. Герцен определял разночинство, указывая, что она, эта среда, после «слишком рано» явившегося Ломоносова, отдаленного ее предшественника, около века «билась, вырабатывалась в черном теле». Она, по словам Герцена, «становится во весь рост только в Белинском и идет на наше русское крещенье землею, на каторгу в лице петрашевцев, Михайлова, Обручева, Мартьянова и пр. Ее расстреливают в Модлине и разбрасывают по России в лице бедных студентов, ее, наконец, эту новую Россию Россия подлая показывала народу, выставляя Чернышевского на позор»[238]. Уточняя и конкретизируя свою характеристику, Герцен писал тут же: «Среда пестрая, хаотическая, среда брожения и личного вырабатывания, среда алчущая и неудовлетворенная, она состоит из всего на свете – из разночинцев[239] и поповских детей, из дворян-пролетариев, из приходских и сельских священников, из кадет, студентов, учителей, художников; в нее рвутся пехотные офицеры и иной кантонист, писаря, молодые купцы, приказчики… в ней образцы и осколки всего плавающего в России над народным раствором. Вступая при новом брожении в иные химические соединения, они всплывают из народа и распускаются в нем»[240]. В глазах Герцена разночинцы составляли «новый кряж людей, восставший внизу и вводивший исподволь свои новые элементы в умственную жизнь России»[241].

Как видим, Герцен здесь объединяет данные общественной истории и 40-х и 60-х годов. Но вполне ясно, что между этими периодами имеется весьма существенная разница: в 40-х годах только предчувствовалось и намечалось то, что затем резко и отчетливо определилось к 60-м.

В конце 50-х и начале 60-х годов разночинцы представляют уже целый общественный слой; они властно врываются в общественную жизнь, поставляя главный контингент деятелей и борцов в революционном движении, и выдвигают своих представителей на роль вдохновителей и вождей демократического движения.

Разночинец, называющий себя новым человеком, отнюдь не стыдится своего плебейского происхождения. Он презирает барскую непривычку и неприспособленность к труду и борьбе. Разночинцы большей частью выросли в нужде и с огромными усилиями, преодолевая многие препятствия, пробивали себе дорогу в жизнь, к образованию. Они ближе, чем дворянские революционеры, стояли к народу, лучше понимали его настроение и знали его потребности. Передовые разночинцы считали себя защитниками интересов крестьянства, хотели быть и были на деле выразителями его чаяний.

Общественные и политические вопросы занимали центральное место в их интересах и оценках;