Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века - Шнеер Менделевич Левин

«Современник»

Огромную роль в демократическом движении 50-х – 60-х годов сыграл Н.Г. Чернышевский, один из величайших русских мыслителей, выдающийся представитель революционной России. Перед демократией стоял в то время вопрос, как добиться такого решения крестьянской проблемы и всех других социально-политических задач, которое обеспечило бы в наибольшей мере права и интересы трудящихся масс, создало бы материальные и политические условия для развития творческих сил народа. В самой тесной связи с этим стоял и другой вопрос – о полном и решительном разгроме духовных устоев старого порядка, о формировании новой идеологии, морали, о радикальном обновлении быта прогрессивных общественных слоев. Жизнь предъявила к вождям движения исключительно большие требования в области мировоззрения и теории. На плечи Чернышевского легла громадная работа в этой сфере; необычайно сильный и глубокий ум, поразительная разносторонность теоретических интересов и знаний дали ему возможность справиться с этой работой. Разумеется, объективные условия окружающей действительности ставили Чернышевского в известные рамки, за которые он при всей своей гениальности не мог выйти. В отсталой России, только еще выходившей на дорогу широкого капиталистического развития, он не мог подняться до тех вершин теоретической мысли, какие были достигнуты Марксом и Энгельсом.

Но именно Чернышевский ближе других утопических социалистов подошел к научному социализму, основоположниками которого были Маркс и Энгельс.

Николай Гаврилович Чернышевский был выходцем из среды духовенства. Он родился в семье саратовского священника 12 июля 1828 г. Первоначальную подготовку Чернышевский получил дома, самостоятельные занятия продолжал и в годы обучения в саратовской духовной семинарии (1842 – 1846 гг.)[267]. В 1846 г. Чернышевский поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, который окончил в 1850 г. После окончания университета Чернышевский жил в Саратове, состоя учителем словесности в гимназии, а с весны 1853 г. снова поселился в Петербурге, где вскоре стал сотрудничать в журналах: сначала в «Отечественных записках», затем в «Современнике». К началу своей литературной деятельности Чернышевский был уже человеком с прочно сложившимися взглядами.

Чернышевский явился наследником лучших традиций, накопленных примерно за столетие (от Ломоносова и Радищева) русской передовой мыслью и культурой. Он был прямым и ближайшим продолжателем великих борцов за освобождение – Белинского и Герцена.

Чернышевского породила русская жизнь, русская передовая общественность, борьба русской народной массы за свою свободу. С ранних лет внимательно и вдумчиво присматривался он к окружающей действительности, стараясь разобраться в ее противоречиях. В набросках автобиографии, написанных в 60-х годах, Чернышевский, указывая на то, что у него есть своя теория, которая основана на личном знакомстве «с обыденною жизнью массы», устанавливал, что значительная доля этого знакомства приобретена им еще в детстве. Уже в детские и юношеские годы копилось в нем чувство вражды и ненависти к крепостническому строю, к «хаосу» и «дикой бессмыслице»[268] жизни эксплуататорского общества, а с другой стороны, уважение и любовь к простым трудящимся людям, сознание величия народной массы, вера в ее силу и историческое призвание.

Рано стал созревать патриотизм Чернышевского. Высоким патриотическим чувством было продиктовано известное письмо молодого Чернышевского к А.Н. Пыпину (от августа 1846 г.), в котором он писал: «Пусть и Россия внесет то, что должна внести в жизнь духовную мира, как внесла и вносит в жизнь политическую, выступит мощно, самобытно и спасительно для человечества и на другом великом поприще жизни – науке… И да совершится чрез нас хоть частию это великое событие!»[269]

В студенческие годы Чернышевский сошелся с тем кругом русской прогрессивной интеллигенции, который выделил из себя петрашевцев[270]. Он сблизился с петрашевцем А.В. Ханыковым, с которым уже в декабре 1848 г. много говорил «о возможности и близости у нас революции»[271].

В начале 50-х годов, продолжая присматриваться к народной жизни и взвешивая перспективы ее дальнейшего хода, Чернышевский предсказывал, что «у нас будет скоро бунт» и что сам он будет «непременно участвовать в нем», причем его не испугают «ни грязь, ни пьяные мужики с дубьем, ни резня»[272]. Как преподаватель Саратовской гимназии Чернышевский в те же годы заботился уже о революционном воспитании той молодежи, с которой ему приходилось иметь дело.

Таким образом, революционное мировоззрение Чернышевского развивалось и крепло на почве изучения действительности, процессов, происходивших в народной крестьянской среде, на почве роста ее недовольства и протеста.

События революции 1848 г. усилили интерес Чернышевского к социально-политическим вопросам и способствовали усвоению им мысли о революционном пути их разрешения. «С самого февраля 1848 года (т.е. сначала революции 1848 г. во Франции. – Ш.Л.)… все более и более вовлекаюсь в политику», – сообщал Чернышевский в письме к М.И. Михайлову в 1850 г.[273] Это сообщение находит бесчисленные подтверждения в дневнике Чернышевского за те годы.

Революция 1848 г. вызывала еще более обостренное внимание к вопросам общественно-политической жизни России. Чувство неудовлетворенности существующими условиями, поддерживаемое примером борьбы на Западе, росло быстро и неуклонно.

Выше была отмечена тесная преемственная связь Чернышевского с Белинским и Герценом. Влияние Белинского на все поколение разночинцев-демократов 50 – 60-х годов достаточно известно. Это признавали даже противники. Так, И. Аксаков в частных письмах из провинции осенью 1856 г. подчеркивал, что имя Белинского известно каждому сколько-нибудь мыслящему юноше, что нет ни одного учителя гимназии в губернских городах, который бы не знал наизусть письма Белинского к Гоголю[274].

Добролюбов, один из руководителей литературно-общественного течения, являвшегося продолжением и развитием взглядов и деятельности Белинского, указывал, что «во всех концах России есть люди, исполненные энтузиазма к этому гениальному человеку»[275]. Чернышевский отмечал, что Белинским воспитано целое поколение, что «тысячи людей сделались людьми благодаря ему»[276]. Он взял на себя задачу пропаганды и истолкования наследия и заветов Белинского, посвятив этому большую часть своих «Очерков гоголевского периода русской литературы».

Плеханов справедливо указывал, что «изо всех своих литературных предшественников Чернышевский с наибольшим уважением относился к В.Г. Белинскому и его кружку»[277].

Чернышевский явился продолжателем дела не только Белинского, но и Герцена[278]. К 1850 г. относится отзыв Чернышевского о Герцене: «…я его так уважаю, как не уважаю никого из русских…»[279] В «Очерках гоголевского периода» Чернышевский сумел, обходя цензурные препятствия, рассказать о Герцене 40-х годов