Обезглавленные. Трагическая история Марии-Антуанетты, мадам Дюбарри, мадам Ролан и Олимпии де Гуж - Сесиль Берли

очаровав как министра иностранных дел, так и представителей муниципалитета Лувесьен и департамента Сены и Уазы. Одного из них, Лаваллери, недавно нашли мертвым. Кроме того, во время четырех своих визитов в Лондон она постоянно встречалась с эмигрантами, лордами, открыто враждебно настроенными по отношению к революции, и в первую очередь с ненавистным премьер-министром Питтом, одним из злейших врагов Французской республики. Ее также обвиняли в том, что она передавала эмигрантам значительные суммы как для того, чтобы они могли поддерживать свою повседневную жизнь в Лондоне, так и для финансирования войны в Вандее против республиканских войск. Примером могли служить, среди прочего, 200 000 ливров, которые мадам Дюбарри одолжила Рогану-Шабо, одному из лидеров Вандейского восстания. В своем замке Лувесьен она принимала ярых контрреволюционеров и прятала врагов, которых разыскивали власти. В ее доме обнаружили тщательно припрятанные сокровища, которые предполагались для финансирования контрреволюционных войск. Она имела смелость носить траур по обезглавленному королю и присутствовать на нескольких похоронных службах в Лондоне. Наконец, она состояла в переписке с большинством врагов революции, что объясняет, почему она сожгла сотни своих писем и других бумаг. Иными словами, мадам Дюбарри предстала перед судом за государственную измену.

В том же обвинительном заключении банкиров Вандениверов признали сообщниками, которые более четырех лет помогали своей клиентке проворачивать финансовые махинации. Они выступали в качестве посредников между последней фавориткой Старого порядка и эмиграцией контрреволюционеров. Именно они переправили в Голландию якобы украденные бриллианты и драгоценности, они же переводили из Франции тысячи фунтов стерлингов эмигрантам в Лондон, даже несмотря на принятые Республикой законы о французских беженцах за границей. Вандениверов также обвиняли в том, что 11 лет назад они участвовали в финансовом заговоре, организованном Людовиком XVI и королем Испании с целью прибрать к рукам государственные средства и поработить свои народы. И наконец, трое банкиров якобы участвовали в так называемом роялистском «Заговоре рыцарей кинжала» в попытке свергнуть революцию в феврале 1791 года.

После прочтения обвинительного заключения на допрос пригласили свидетелей. Всего их насчитывалось 17.

Возглавил свидетелей, несомненно, Жорж Грев, 45-летний литератор из Англии, один из злейших врагов мадам Дюбарри, наряду с Блашем, Саланавом и Замором, которые всячески старались дискредитировать ее в глазах общественного мнения. На этом судебном заседании они преследовали свою главную цель: уничтожить мадам Дюбарри.

Ксавье Одуэн, 39-летний помощник военного министра, утверждал, что обвиняемая прятала в своем доме врагов революции, в том числе Моссабре, правую руку герцога де Бриссака.

Жан-Батист Блаш, 41-летний комиссар Комитета общественной безопасности Конвента. В прошлом агент контрразведки, занимался наблюдением за французскими эмигрантами в Лондоне, собирая улики против обвиняемых сначала в Англии, а затем и во Франции.

68-летний Луи-Маргерит-Бернар Д’Эскур, бывший капитан кавалерии и адъютант Бриссака, на момент судебного заседания содержался в тюрьме Ла Форс. Он признался, что по просьбе обвиняемой, которая в то время находилась в Лондоне, согласился взять у Ванденивера 200 000 ливров, предназначавшихся Рогану-Шабо, и привезти их в отель на улице Сены. После этого взял слово прокурор: в связи с настоящим заявлением свидетель теперь обвинялся в «соучастии в преступной и контрреволюционной переписке» и фактически подлежал переводу в Консьержери.

Франсуа Саланав, 38-летний уроженец Нижних Пиреней и бывший слуга обвиняемой. С тех пор как мадам Дюбарри выгнала его за кражу, Саланав работал в Версальском комитете по надзору.

Луи-Бенуа Замор, 31-летний бенгалец. Обвиняемая взяла его себе на воспитание, но прогнала из замка за патриотические высказывания.

Жан Тено, 25-летний школьный учитель в Лувесьене. Как бывший слуга, он обвинял мадам Дюбарри в оскорбительных высказываниях о народе в 1789 году.

Генриетта Пикар, 23-летняя уроженка коммуны Кутюр, горничная обвиняемой. Она сопровождала мадам Дюбарри во время ее поездок в Лондон и видела, как она общалась с эмигрантами.

Марианна Лабит, вдова Котте, 47-летняя служанка в Лувесьене. Обвиняемая жгла у нее на глазах бумаги в ночь после ареста герцога де Бриссака.

В тот день 6 декабря 1793 года бесконечный судебный процесс завершился показаниями служанки. На улице уже стемнело, в зале суда царила тьма. Заседание продолжили ранним утром следующего дня.

Хирург Довре также подтвердил общение обвиняемой с эмигрантами.

Свидетели Буало и Шайю не смогли выступить перед Революционным трибуналом по состоянию здоровья. Однако несколькими месяцами ранее они встали на защиту обвиняемой.

Николя Фурнье, 33-летний строитель, мировой судья кантона Марли. Он заявил, что обвиняемая спрятала множество драгоценных предметов в разных частях своего замка и его окрестностях.

Мари-Жозефа Ламант, уроженка коммуны Русель, 54-летняя горничная. Она свидетельствовала о тех же событиях, что и Генриетта Пикар из Кутюр.

Отец и сын Вандениверы. Они признались в том, что подписывали аккредитивы, и настаивали на том, что с административной точки зрения у революционных властей не было претензий к обвиняемой.

Заслушивание свидетелей вновь затянулось до позднего вечера.

После небольшого перерыва прокурор выступил с подробным обвинением. Его выступление против последней фаворитки короля длилось более трех часов. Назначенным судом адвокатам предоставили слишком мало времени на подготовку защиты. В своей речи Лафлётори отстаивал права и интересы мадам Дюбарри, Шово-Лагард – семьи Вандениверов. После того как заместитель председателя Дюма подвел итоги заседания, присяжные удалились для совещания, а обвиняемую отвели в соседнюю от Зала свободы комнату. Спустя час, около 11 вечера, когда все возвратились на свои места, секретарь Вульф огласил приговор:

«Суд, согласно вынесенному решению присяжных, постановил: имели место неоднократные финансовые махинации, равно как и связь с врагами государства и шпионами с целью их вовлечения в военные действия, сообщения им секретной информации, координации и поддержки любых начинаний против Франции, в частности, путем поездок за границу под заранее подготовленными предлогами. В периоды таких поездок разрабатывались планы по свержению молодой Республики, а также оказывалась финансовая поддержка врагам государства или их шпионам.

Жанна Вобернье, жена Дюбарри, проживающая в Люсьене, бывшая куртизанка, призналась, что является одним из авторов или соучастников этих махинаций и разведки.

Жан-Батист Ванденивер, голландский банкир, проживающий в Париже, Эдме-Жан-Батист и Антуан-Огюстен Вандениверы, парижские банкиры, признались в соучастии этих махинаций и разведки.

Прокурор постановил:

Приговорить упомянутую Жанну Вобернье, жену Дюбарри, упомянутых Жана-Батиста, Эдме-Жана-Батиста и Антуана-Огюстена Вандениверов к смертной казни в соответствии со статьей первой первого раздела первого титула второй части Уголовного кодекса. Объявить имущество упомянутой женщины Дюбарри, Жана-Батиста, Эдме-Жана-Батиста и Антуана-Огюстена Вандениверов приобретенным в пользу Республики в соответствии со статьей второй второго титула закона от 10 марта 1793 года.

В соответствии с постановлением прокурора суд приказывает привести приговор в исполнение в течение 24 часов на площади Революции здесь, в Париже, о чем