Обезглавленные. Трагическая история Марии-Антуанетты, мадам Дюбарри, мадам Ролан и Олимпии де Гуж - Сесиль Берли

В адрес Марии-Антуанетты выдвинули поистине сумасшедшие обвинения. На этом судебном процессе обобщили все злодейства, которые приписывали этой женщине на протяжении более 10 лет. Злодейка, способная на все, даже на самое худшее. Наспех составленное обвинительное заключение Фукье-Тенвиля содержало слишком мало инкриминирующих документов, но прокурора это не останавливало. Как минимум с 1785 года, когда разразилось так называемое «дело о бриллиантовом ожерелье», все, что касалось королевы, выглядело правдоподобным. Были и обоснованные, но не доказанные обвинения, например в отношении ее переписки с иностранными государями, в частности с австрийским. Доказательства ее измены обнародовали лишь в XIX веке при исследовании архивов Вены – королева действительно докладывала Австрии планы сражений французских армий. Также ей предъявляли и выдуманные обвинения, родившиеся задолго до революции. Среди свидетелей нашлись и те, кто, выступая на Революционном трибунале, строили свои обвинения на основе коллективного воображения, что долгое время унижало и стремилось уничтожить королеву Франции, в то время как остальные свидетели не сказали ни слова, компрометирующего обвиняемую.

Ее сделали виноватой во всех бедах Франции и молодой Республики вперемешку: психологическое давление на последнего короля; неоднозначные отношения с министрами до и во время революции; помпезный и расточительный образ жизни, в частности во дворце Малый Трианон и личной деревушке королевы; растрата казны на фаворитов и прежде всего фавориток. Народ считал, что аферу с нашумевшим ожерельем провернула именно она, интриганка, готовая на все ради своих прихотей. Она же организовала банкет в Королевской опере Версаля в честь Фландрского полка 1 октября 1789 года, во время которого ее прославляли и топтали трехцветную кокарду. Также ее подозревали в связи с братьями короля, графом Прованским и графом Д’Артуа, руководившими контрреволюционным движением во Франции и антиреволюционным в Европе. Она, вместе с Ферзеном, участвовала в организации побега всей королевской семьи, которую впоследствии арестовали в Варен-ан-Аргоне в июне 1791 года. Будучи австрийкой, она питала лишь ненависть к французскому народу и была готова бороться с революцией любыми средствами, даже самыми жестокими. Она одна ответственна за кровопролитие 10 августа 1792 года.

В течение 30 часов почти непрерывных дебатов Мария-Антуанетта спокойно и лаконично отвечала на каждый вопрос и постоянно подчеркивала, что до и во время революции являлась всего лишь женой короля[17], а значит, подчинялась его власти. Лишь показания Жака-Рене Эбера, четвертого свидетеля, прервали затянувшееся противостояние между обвиняемой и судом. Редактор газеты Père Duchesne и заместитель прокурора Коммуны утверждал, что молодой Луи Капет на допросе выступил (или только мог выступить) против своей матери, тети мадам Елизаветы и старшей сестры добровольно. Став превосходным юным санкюлотом, он хотел публично осудить действия этих женщин против революции и больше не признавал их своей семьей. Восьмилетний ребенок не только отрекся от своей матери, но и обвинил ее с мадам Елизаветой в кровосмесительной связи. В протоколе допроса юного Луи Капета в Тампльской башне 6 октября 1793 года сказано:

«Он также рассказал, что Симон и его жена, которым Коммуна поручила присматривать за ним, несколько раз заставали его в своей постели за совершением непристойностей, вредных для его здоровья. Он признался, что этой пагубной привычке его научили мать и тетя. Их нередко забавляло смотреть, как он повторяет эти действия у них на глазах, лежа с ними в одной постели. По его словам, однажды мать заставила его приблизиться к ней, что привело к совокуплению и опуханию одного из его яичек. Симон сей факт подтвердил: мальчик вынужден носить в том месте повязку. Мать посоветовала ему никому не рассказывать о произошедшем, и с тех пор это несколько раз повторилось»[18].

На этом этапе судебного разбирательства процесс полного уничтожения королевы Франции, который велся в течение многих лет, достиг своего апогея. Эту женщину пытались превратить в чудовище, отброс общества, приписывая животный образ жизни, полный разврата и грязи. Обвинение в инцесте как никогда поставило под удар ее статус королевы, жены и даже матери.

После показаний Эбера кто-то из присяжных обратил внимание председателя Эрмана на то, что обвиняемая проигнорировала вопросы об инцесте. Эрман приказал Марии-Антуанетте ответить. В последнем порыве иссякших сил она обратилась к толпе: «Если я не ответила, то только потому, что сама природа отказывается верить в существование подобных обвинений. И я обращаюсь ко всем присутствующим здесь».

Поздно вечером 15 октября председатель объявил заседание закрытым. Фукье-Тенвиль составил краткое содержание обвинения. Адвокаты Шово-Лагард и Тронсон дю Кудре выступали более трех часов, затем председатель Эрман задал присяжным четыре вопроса:

1. Имели ли место ухищрения и шпионаж со стороны иностранных держав и прочих внешних врагов Республики, их финансирование, размещение на французской земле и распространение их оружия?

2. Подтверждает ли Мария-Антуанетта Австрийская, вдова Луи Капета, свое содействие данным ухищрениям и шпионажу?

3. Правда ли, что существовал заговор с целью разжечь гражданскую войну внутри Республики?

4. Подтверждает ли Мария-Антуанетта Австрийская, вдова Луи Капета, свое содействие данному заговору?

После этого присяжные удалились для совещания. Все это время Мария-Антуанетта ждала в соседней с залом суда комнате. Через час они вернулись на свои места и огласили свой вердикт: на все четыре вопроса они ответили утвердительно. Председатель Эрман приказал собравшимся сохранять спокойствие. Обвиняемую привели в Зал свободы и зачитали решение присяжных, за которым последовало обвинительное заключение Фукье-Тенвиля – в нем он требовал смертной казни. Эрман предоставил слово Марии-Антуанетте, но та лишь отрицательно качнула головой. Адвокат Тронсон дю Кудре немедленно заявил о своей отставке. 16 октября, около 4 утра, посовещавшись с судьями, председатель Эрман огласил приговор:

«Революционный трибунал по единогласному решению присяжных, принятому в отношении обвинительного акта прокурора на основании зачитанных законов, вынес приговор: вышеупомянутая Мария-Антуанетта Австрийская, также известная как Габсбург-Лотарингская, вдова Луи Капета, приговаривается к смертной казни; в соответствии с законом от 10 марта этого года ее имущество, если таковое имеется на территории Франции, переходит Республике; по требованию прокурора настоящий приговор привести в исполнение на площади Революции, а также напечатать и расклеить его на улицах всей Республики».

Услышав свой приговор, Мария-Антуанетта не повела и бровью.

Ее немедленно вернули обратно в камеру или, по словам жандарма Леже, в одну из комнат предварительного заключения, что кажется менее вероятным. На часах – 4:30. Пришло время готовиться к смерти.

Судебный процесс над Олимпией де Гуж

2 ноября 1793 г.

Со дня своего ареста 20 июля 1793 года Олимпия де Гуж не переставала требовать суда – Революционный