Обезглавленные. Трагическая история Марии-Антуанетты, мадам Дюбарри, мадам Ролан и Олимпии де Гуж - Сесиль Берли

предъявил обвинение, составленное не без помощи Грева, и приказал перевести мадам Дюбарри в Консьержери вместе с Вандениверами. 4 декабря, по прибытии в приемную смерти, ее поместили в камеру. Она вполне могла находиться в камере Марии-Антуанетты, в которой ту держали вплоть до казни 16 октября, но узнать это наверняка невозможно. То же касается и другой легенды, согласно которой ирландский священник якобы предложил ей помощь в побеге, но, поскольку на пароме оставалось всего одно свободное место, она пожертвовала собой ради спасения мадам де Мортемар, дочери своего дорогого возлюбленного герцога де Бриссака. До самого конца последняя фаворитка Людовика XV служила поводом для разных слухов и бурных фантазий. Но графине хотя бы разрешалось выходить в Женский двор, размяться и воспользоваться водой из фонтана для поддержания гигиены. В Консьержери она была совсем недолго, прежде чем предстать перед судом.

3. Судимые

Судебный процесс над Марией-Антуанеттой

14, 15 и 16 октября 1793 г.

Прежде чем предстать перед судом, Мария-Антуанетта, пережившая более 14 месяцев заключения, прошла самое настоящее испытание на прочность. В 6 вечера 12 октября 1793 года ее впервые выпустили из камеры после перевода в самом начале августа предыдущего года. В Зале свободы Дворца правосудия, расположенного над Консьержери, она подверглась новому допросу (первый состоялся в ее темнице 3 сентября). Председатель Революционного трибунала Эрман и прокурор Фукье-Тенвиль в присутствии главного секретаря допрашивали ее о роли, которую она могла играть с начала революции, а также об организации одного из заговоров с целью ее освобождения – знаменитого «гвоздичного заговора». В том, что она действительно пыталась вышить булавкой послание на листке бумаги, королева призналась. В конце допроса она заявила, что у нее нет защитника, в связи с чем председатель Эрман назначил ей двух адвокатов, Шово-Лагарда и Тронсона дю-Кудре. У них было всего несколько часов следующего дня на то, чтобы ознакомиться с обвинительным заключением и побеседовать с заключенной в ее камере. По их совету она смирилась и написала письмо президенту Национального конвента:

«13 октября 1793 года. Гражданин президент, граждане Тронсон и Шово, которых суд назначил моими защитниками, утверждают, что о своем назначении им стало известно только сегодня. Уже завтра меня ожидает суд, и полностью ознакомиться с моим делом в столь короткий срок они не сумеют. Как мать я просто обязана сделать все, что в моих силах, чтобы добиться оправдания и вернуться к своим детям. Мои адвокаты просят три дня отсрочки, и я искренне надеюсь, что Конвент удовлетворит их просьбу.

Мария-Антуанетта».

Просьба королевы осталась без ответа.

В 9 утра следующего дня председатель Эрман объявил судебное заседание открытым. В Зале свободы, Зале потерянных шагов, галерее де Мерсье и Майском дворе – всюду собралась толпа. Чтобы доставить Марию-Антуанетту в зал, где проходило судебное заседание, ее провели по подземному лабиринту из узких лестниц и темных сырых туннелей. На втором этаже Дворца правосудия, где располагалась так называемая Галерея художников, открытая для публичного посещения, вдова покойного короля преодолела десяток ступенек, которые вывели ее в небольшой коридор, идущий вдоль зала Революционного трибунала. Она вошла в Зал свободы через очень низкую дверь черного хода, рискуя удариться головой. По правую сторону от нее располагалась судейская трибуна, напротив за ограждениями – злостная и шумная толпа. Мария-Антуанетта появилась в своем черном траурном платье, ее поседевшие волосы скрывал белый льняной чепец, полуприкрытый черным крепом. Она представилась. 15 присяжных, все представители парижской мелкой буржуазии, принесли присягу. Свергнутая королева сидела недалеко от Фукье-Тенвиля, который несколькими часами ранее составил обвинительное заключение, зачитанное секретарем на заседании вслух. В этом словесном потоке Мария-Антуанетта услышала, что она – «бич и пиявка на теле всей Франции».

Кровь за кровь, или жизнь преждевременно постаревшей женщины за кровь всей нации. Там, на заседании, разразилась самая что ни на есть борьба за право существования. Эта женщина олицетворяла собой все то, что ненавидела революция. В глазах Марии-Антуанетты этот суд был лишь сборищем гнусных людей. Больная, сильно исхудавшая и мертвенно-бледная, ослепшая на правый глаз, она уже несколько месяцев страдала от кровопотери. Кровотечения были настолько обильными, что по ним можно было проследить весь путь заключенной от подземелья в сердце Консьержери до зала Революционного трибунала. С момента, как Мария-Антуанетта предстала перед судом, кровь шла не переставая.

В каком состоянии духа находилась 37-летняя женщина, эрцгерцогиня Австрии и королева Франции, которая предстала перед чрезвычайным военным трибуналом, созданным для защиты молодой Республики от ее злейших врагов? Овдовевшая, разлученная со своими детьми, отрекшаяся от монархии, сохраняла ли она надежду остаться в живых? Допускала ли мысль о ее обмене между Францией и Австрией или все же смирилась с неизбежной смертью, публичной и зрелищной? Суд над Марией-Антуанеттой стал грандиозным событием в истории Франции. Он длился два дня и почти две ночи. С открытия процесса утром 14 октября до его окончания в ночь на 16 октября прошло более 35 часов неустанных судебных прений. Перерыв устроили лишь единожды, с трех до пяти часов дня, чтобы все могли перевести дух. Показания дал 41 свидетель: Лоран Лекуантр, депутат Конвента; Жан-Батист Лапьер, генерал-адъютант; Руссильон, хирург и артиллерист; Жак-Рене Эбер, заместитель прокурора Коммуны и журналист; Авраам Силли, нотариус; Пьер-Жозеф Террассон, служащий в канцелярии министерства юстиции; Пьер Манюэль, литератор, прокурор Коммуны и депутат Конвента; Жан Сильвен Байи, бывший мэр Парижа; Жан-Батист Эбен, служащий на охоте; Рен Мийо, прислуга; Жан-Батист Лабенетт, журналист; Франсуа Дюфрен, жандарм; Мари Магдален Баррассен, жена Ришара, смотрителя тюрьмы Консьержери; Туссен Ришар, смотритель тюрьмы Консьержери; Мари Дево, служанка в Консьержери родом из Хареля; Жан Жильбер, жандарм; Шарль-Анри Д’Эстен, бывший адмирал; Антуан Симон, сапожник и республиканский воспитатель сына обвиняемой; Франсуа Тиссе, торговец; Жан-Франсуа Лепитр, школьный учитель и бывший представитель Коммуны; Филипп-Франсуа-Габриэль Ла Тур дю Пен Гуверне, бывший военный; Жан-Фредерик Ла Тур дю Пен, бывший военный министр; Жан-Франсуа Матей, смотритель Тампльской башни; Жан-Батист Оливье Гарнерен, секретарь Комиссии двадцати четырех; Шарль-Элеонор Дюфриш-Валазе, депутат Конвента; Николя Лебёф, школьный учитель и муниципальный служащий; Огюст-Жермен Жобер, муниципальный служащий и управляющий полиции; Антуан-Франсуа Мойль, заместитель прокурора Коммуны; Рене Севин, жена Шометта и бывшая горничная обвиняемой; Жан-Батист Винсент, строитель и член Генерального совета Коммуны; Николя-Мари-Жан Бено, архитектор и член Коммуны; Франсуа Данже, управляющий полиции; Жан-Батист Мишонис, лимонадье и управляющий полиции, ответственный за тюрьмы; Пьер-Эдуард Брюнье, врач; Клод-Дени Тавернье, лейтенант; Жан-Морис-Франсуа Лебрасс, лейтенант; Жозеф Бозе, художник; Дидье Журдей, судебный пристав; Пьер Фонтен, торговец древесиной;