Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

Увы, но другие боги и смертные были с ним не согласны. Очень скоро количество жалоб и возмущений достигло предела, и многие покинули свои храмы, чтобы призвать безумца к порядку. Небо раскалывали молнии, полыхало пламя, бушевали смерчи, цепкие лианы заплетали улицы, но ничто из этого не причиняло вреда ни Нанутлишочи, ни хранимому им жрецу. Бог искажений радостно смеялся: его затея оказалась всем по душе, раз они с таким воодушевлением ввязались в игру!

Тем временем плёнка реальности, которую тянули в разные стороны, всё истончалась, таяла и наконец лопнула. Этого никто не ожидал. В те времена мало кто задумывался о том, как именно устроен мир.

Сквозь разрыв дохнуло чуждым безжизненным холодом. Люди и птицы упали замертво. Растения покрылись ледяной коркой. Пламя зашипело, выбросило пучок искр и иссякло. Лишь ветер по-прежнему несся и стенал над опустевшим городом.

Нанутлишочи испугался. Он вовсе не желал уничтожать мир, он лишь хотел сделать его чуть живей и интересней, а разве может быть хоть какое-нибудь веселье в вымершем городе? Да и для того, чтобы исказить что-нибудь, надо, чтобы для начала оно существовало.

Он огляделся по сторонам в поисках тех, кто мог бы ему помочь, и увидел, что искры, которые выплюнул огонь, все еще тлеют, раздуваемые ветром, а ледяная корка рядом с ними подтаяла. Тогда Нанутлишочи стал просить всех троих о помощи. Инаш-ветер повыл, побранился, но встал на его сторону. Искры, только недавно осознавшие себя отдельно от пламени и ещё не выбравшие себе имя, тоже сразу согласились, потому что были юны и не понимали, во что ввязываются. Полузамороженную воду Хиону пришлось убеждать дольше всего. Кристаллическая структура на неё всегда дурно влияет.

Они взялись за дело. Ветер поднялся так высоко, как мог, отделил от себя несколько вихрей и выгнул их дугой, отсекая реальность от небытия. Искры с громким треском прыгнули на купол, чтобы сплавить его своим жаром. Некоторые из них после этого вернулись вниз, а другие остались там насовсем, превратившись в стражей неба, звезд. Вода сменила форму и стала облаками, укрепившими купол и залатавшими стыки и щели. Часть воды вскоре выпала дождём на землю, а часть выступила на камнях росой. Нанутлишочи же собрал оставшиеся силы и исказил ветряной купол, звезды и облака, скрепив их воедино.

Жизнь потекла своим чередом. Некоторых божеств после бедствия недосчитались, другие, новые, появились на свет. Больше никто не хотел рисковать существованием мира, поэтому могущественнейшие из богов и людей установили свод правил, обязательный для всех. Он действует и поныне.

Глава 9. Главная площадь

Этой ночью улицам священного Йарахонга было не до сна. К их возмущению, никто и не думал отдыхать, люди непрерывно топали по мостовой в разные стороны, кто с фонарями, кто без. Пятна света и теней мерцали, колебались и пропадали за углом только для того, чтобы появиться снова. Эхо человечьих шагов отражалось в окнах и каменных стенах, мячиком скакало по крышам, чтобы наконец затихнуть в небесной вышине.

Трое в темных одеждах двигались почти бесшумно, не привлекая лишнего внимания. Глава пророков Онгхус Ар разделил своих последователей на небольшие группы, так было проще дойти до центра города незамеченными. Он никогда не ошибается, он всегда знает, как лучше, он оказался прав и сейчас. Люди прошли уже больше половины пути, никого не встретив. Даже вездесущий ветер вскользь проносился над крышами и головами, не останавливаясь, не закручиваясь внимательными вихрями. Жрецы Стужи, помогавшие в подготовке, к центральной площади не пошли, а предпочли трусливо замкнуться в храме. Не пожелали марать руки, союзнички, их дело малое. Пусть потом только попробуют потребовать больше, чем было оговорено. Каждому воздастся по заслугам.

Эрна в который раз тронула короткие метательные ножи, укрепленные у пояса. Тревога и воодушевление смешались в плотный горячий комок чуть ниже сердца. Он бился в такт ее шагам, в такт ее дыханию, в такт её рваным, обрывочным мыслям. Глава взял ее с собой, в свою группу. Это значит, он больше не считает ее слабой и бесполезной, её усилия наконец замечены, и она не подведет. Ведь правда?

Эрна то и дело утыкалась взглядом в широкую, уверенно выпрямленную спину главы. Чуть позади шел Кхандрин, высокий, чернобородый. Под его плащом скрывался меч. Не самое распространённое оружие в городе, в котором кровопролитие под запретом. Во всяком случае, — мысленно поправилась Эрна, — оно было под запретом раньше и будет снова в улучшенном новом мире. Сейчас — иное дело. Даже невинное дитя рождается на свет с криками и кровью. Важнее всего цель, а прочим можно пренебречь.

Пальцы Эрны невольно потянулись к рукоятям ножей у пояса, а мысли по-прежнему крутились вокруг другого клинка, который она сегодня держала в руках. Он переливался сотнями хрустальных граней, давил даже сквозь ткань тяжелой дурной силой. Это чувство не вязалось с образом создавшей его богини, Пресветлой Тимарет-хрусталь, легкой, утонченной, возвышенной. Могло ли так получиться из-за гнева, вышедшего из-под контроля, когда она творила артефакт? Или этот клинок вовсе не ее? Но кем он тогда был создан и почему оказался в груди ее жреца? Эрна прикусила губу, перебирая в голове высшие силы. Никто иной, способный на такое, не приходил на ум. Мог ли мудрый глава пророков Онгхус Ар не увидеть свойств клинка, который он держал в руках? Надо ли рассказать ему о том, что заметила Эрна? Возможно, это снова всего лишь проверка ее способностей, силы и наблюдательности?

Эрна на ходу прикрыла глаза и зачерпнула предвидения. Вот она ускоряет шаги, догоняет главу, касается его рукава. Бормочет: «Извините, я…» Он оборачивается с раздражением и гневом. Эрна вздрогнула и отпустила силу. Нет, она не может рисковать его расположением. Он только-только признал ее полезной. Она спросит его о клинке, но потом, после победы, а сейчас надо не упустить возможность проявить себя.

Величественная аркада-моноптер возвышалась посреди круглой площади, как роща исполинских деревьев. Светильники, укрепленные на уровне человеческого роста, освещали только сами колонны и небольшой участок пола. Резные капители и полукруглый купол уходили в вышину, теряясь в ночном небе.

В центре стояли люди. Один, два… четверо. Да, четверо. Больше, чем обычный одинокий послушник на посту, но Онгхус Ар наверняка и это предвидел. Победа неизбежна, даже если ради нее придется потрудиться.

На площади и в колоннаде гулял ветер. Он дул не в какую-то одну сторону, как положено обыкновенному воздушному движению, а