Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

Фаршаха. Ола, — вспомнил Игнасий, — ее зовут Ола. Она близоруко сощурилась и приподняла светильник так, чтобы увидеть лица пришедших.

— А, это ты. Мы звали целителей, но их всё нет, — вздохнула она.

— Ола, что у вас случилось? На вас напали? Нужна помощь?

— Не знаю, — Ола устало покачала головой, — не знаю, что тут можно сделать. Сегодня весь день одно за одним. Сначала ссора с Огнем из-за найденного, во славу милосердного ветра, Дыхания Инаша, теперь вот это.

Она приподняла опущенный было фонарь и вгляделась в темноту улицы. Ее взгляд устремился мимо Игнасия, но она продолжила говорить, быстро, проглатывая звуки, будто слова жгли изнутри и ей хотелось поскорей выплеснуть их наружу.

— Все произошло так быстро. Никто ничего не понял. Мы заканчивали есть, но еще сидели в трапезной. Почти никто не ушел, да. Вдруг в открытое окно что-то влетело. Круглое, тёмное. Страшное. Нам повезло. Оно не коснулось пола, всесильный Инаш ветряной дланью успел отбросить его обратно. Грохнуло. Зазвенело. Открытые окна выдержали, а вот витраж лопнул. Многих побило стеклами. Анку, Иглата, Ианасе… Очень многих. Говорят, я везучая, — Ола приподняла уголок рта в кривой полуулыбке, — я сидела дальше других. Милостью Инаша все остались живы. Как представлю, что могло случиться, взорвись оно в трапезной — дурно становится.

— Ты видела, кто это сделал?

— Нет же. Я сидела далеко от окон. Никто ничего не видел. Никто даже не успел ничего понять.

Она всхлипнула.

— Скажи, это война, да? — Ола заглянула Игнасию в лицо, — Снова, как тогда, давно?

— Нет, — покачал головой Игнасий и тут же поправился, — надеюсь, что нет. Твой бог в этом году — хранитель города. Он должен знать о происходящем больше других. Я могу поговорить с главой? Он не ранен?

Ола снова всхлипнула и замялась.

— Наверное, я не должна это говорить, но его не было в трапезной. Он почти всегда ест отдельно. В тот момент он тоже был в своих покоях, — она вытерла нос и замолчала.

— И?

— И, несмотря на шум, даже не вышел. Мы стучим, а он не отзывается. Мы зовём — нет ответа. Мы испугались, выломали замок, а он лежит. Сначала подумали, его разморило после еды, но он все не просыпался. Никак не добудиться, и дыхание слабое. Тогда мы и послали за целителями. А они не спешат.

— Что он ел?

— Да куда же они подевались? Давно должны быть, а их всё нет!

— Что ел глава?

— Осьминогов, обжаренных в масле и специях. Только сегодня купленных на рынке. Представляешь, они остались почти целыми. Он часто читает во время еды, а порой увлечется так, что все остынет, а тут… — Ола нервно хихикнула и шмыгнула носом.

— Возможно, дурная привычка спасла ему жизнь.

Перед глазами Игнасия встали два жреца-пророка, за которыми он следил днем. Шатаясь по рынку, они остановились возле ледника с морскими тварями и передали торговцу что-то небольшое. Что это было? Яд? Пророки позаботились о том, чтобы вывести из строя главу храма Ветра, и у них это почти получилось. Но на что они нацеливаются? Если на то, чтобы Ахиррат стал хранителем города вместо Инаша, то это нелепо. Они десятки раз могли поучаствовать в выборе бога-хранителя, но ни разу, насколько Игнасий помнил, даже не попытались этого сделать. Или же…

Со стороны центра налетел свежий ветер, взъерошил волосы Олы, закружил вокруг неё крохотным вихрем. Ее глаза затуманились. Игнасий узнал этот взгляд, он означал мысленное общение. Служители некоторых богов были способны на такое. Лицо Олы сначала стало встревоженным, но скоро сведенные брови разгладились, и она улыбнулась.

— Дежурному в моноптере что-то почудилось. Но всё будет хорошо. Всесильный Инаш защитит его и город, Мощь Инаша безгранична. К тому же, недавно туда ушел Джассан с парой адептов, а уж он-то справится с чем угодно.

Она помолчала и добавила, поджав губы:

— Целители совсем не торопятся. На них это не похоже. Вопиющая безответственность!

Джассан был первым по силе жрецом ветра, не считая ныне спящего главы. Возможно, и правда беспокоиться не стоило, но тревога не отпускала. Сегодня всё, что могло пойти не так, пользовалось этим шансом без стеснения. Да и разве бывает иначе, когда инициатива попадает в руки тех, кто видит вероятности и ближайшее будущее?

Игнасий огляделся. Юржин стоял у самой стены храма Ветра и, запрокинув голову, смотрел вверх. Обе его ладони плотно прижимались к оплавленным черным камням.

— Что ты делаешь?

— Ничего, — пожал плечами Юржин и смущенно отошел, — мне показалось, что меня позвали, а кто, я так и не понял.

Ола искоса глянула на него.

— Ты ищешь бога, к которому хотел бы присоединиться?

— Нет, — замотал головой Юржин, — я… дядя…

Он осекся и замолчал. Ола хмыкнула, но ничего не сказала.

Игнасий же думал о том, что она, несомненно, права в своей убежденности. Инаш-ветер силëн, он не зря стал хранителем города. Возможно, с помощью своих жрецов он сумеет защитить благословенный Йарахонг от любой напасти, какая бы ни приключилась. Однако слепо полагаться на волю богов и случая Игнасий больше не мог, равно как и сидеть на месте. Уже досиделся, дополагался. Служители ветра слишком истово верили в своего бога. Скажи Игнасию кто-нибудь такие слова парой дней раньше, он бы рассмеялся и назвал собеседника безумцем, сейчас же эта мысль сама собой намертво засела в голове.

На что способен человек без божьей помощи? Он глух и слеп. Не может говорить с ветрами и птицами, изменять своё тело, заглядывать в грядущее. Даже отделять истину от лжи ему придётся самостоятельно. Человек слаб и уязвим, его возможности ничтожны. Но бывают моменты, когда ему приходится решать самому, без поддержки и совета, на свой страх и риск, не зная наперёд, что правильно, а что нет.

Игнасий привычно потянулся к отсвету Яэ-истины внутри себя, но пальцы ухватили пустоту. Так всё и будет, ничего не изменится, пока к обезумевший отец Далассин не вернёт себе рассудок и не наладит связь с вышним миром. Либо пока кто-нибудь другой из посвященных не займёт его место.

Ожидание убивало. Надо было действовать, и действовать немедленно. Довольно он сегодня медлил.

— Ола, ты сможешь послать с ветром сообщение для Джассана? Ему может грозить опасность.

Ола замотала головой.

— Нет уж. Я не стану отвлекать его по пустякам. Он мне потом это еще полгода вспоминать будет.

Игнасий вздохнул. Похоже, самым разумным сейчас было попытаться догнать Джассана с его группой, все-таки предупредить об опасности и попытаться помочь.

— Я должен идти, — проговорил Игнасий и повернулся