Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

состоял из множества небольших ветерков, каждый из которых делал то, что ему хотелось. Одни подталкивали в спину, другие вихорьками взметали пыль из-под ног, третьи кружили перед лицом, будто вглядываясь в черты. Какой-то — Эрна принюхалась — принес аромат свежих душистых пионов, и следом за ним резкую вонь пожарища. Следующий — или ей только почудилось? — коснулся костяшек ее пальцев и холодного железа ножей у пояса.

Глава вскинул ладонь, и Эрна замерла на полушаге, как будто ударилась о невидимое препятствие. Они стояли в густой тени на краю открытого пространства. В стороне, там, где в площадь вливалась соседняя улица, угадывалась еще одна группа людей в лиловом. Ночь скрыла этот цвет, заменив на излюбленный черный.

* * *

Джок нервничал. Маялся, то и дело оттягивал ворот, тёр мочки ушей, мерил шагами выложенный треугольными камешками пол моноптера. В который раз обходил центральный круг с вписанными в него переплетенными линиями посвящения Инашу-Ветру. Полосы светились голубым и чуть заметно пульсировали в такт дыханию Джока. Мерцали оранжевым и золотистым язычки пламени в светильниках. Колыхались подвешенные над проходами перья и стеклянные бусины.

Тишина. Мирная, спокойная, ночная. Такую Джок видел и слышал много раз во время бдений у знака хранителя. Ничего страшного или опасного. Не зря это дело поручали именно ученикам-послушникам.

Казалось, ему должно было быть спокойно, но он не поддавался уловкам тишины. Джок знал: сегодня в ней таились зёрна беды. Они прорастали в разных частях города — то взрывом, то пожаром, то ожесточенной стычкой. Ветры рассказывали ему об этом, а он с раннего детства учился их слушать.

Когда воздушный поток принес ему грохот взрыва, звон разбитого стекла и испуганные крики из его родного храма, Джок едва не сорвался с места, чуть не покинул свой пост. Лишь усилием воли он заставил себя остановиться. Хорош же будет послушник, бросивший доверенное ему дело! Моноптер не должен пустовать. Рядом со священным знаком хранителя всегда обязан кто-нибудь находиться. Инаш-ветер всемогущ, но человеческие руки, помогающие ему, значат очень много.

Джок угрюмо дернул мочку уха и прикрыл глаза. Ветры не принесли ему из родного храма запаха смерти, значит, он мог сосредоточиться на всем остальном. Через каких-то несколько часов наступит утро. На рассвете его сменит другая послушница, Тана. При свете дня вообще многое становится проще и яснее.

Джок одернул рукава и прислушался к новым ветряным потокам, прилетевшим с улиц в моноптер. Он услышал вскрики и запах крови, но издалека, из другой части города. Где-то встревоженно гудело множество голосов, сливаясь в единый неразличимый шум, но тоже слишком далеко для того, чтобы начинать тревожиться. Внезапно его внимание привлекло странное движение воздуха. Если бы кто-то спросил Джока, что в нем не так, он не смог бы ответить. Воздух на плато, где раскинулся Йарахонг, никогда не стоял на месте, уж адепт Ветра знал это наверняка. Но это новое движение показалось ему чуждым, неправильным. Оно не походило ни на еженощный бриз, ни, разумеется, на ветряные потоки Инаша. Оно ощущалось незнакомым. Джок оттянул ворот. На этой продуваемой всеми ветрами площадке ему отчего-то стало душно.

Он призвал к себе крохотный вихрь, какие жрецы ветра использовали для передачи посланий и, наговорив несколько фраз, отпустил его. Воздушный поток доставит слова прямиком главе или кому-то из его помощников.

Не в силах стоять на месте, Джок снова пошел по кругу, огибая сияющие линии хранительского знака. Круг, ещё один. Ветры исправно несли ему стук шагов и неразборчивые, вполголоса, чужие голоса.

Внезапно от края площади отделились трое: неясные силуэты, уверенная поступь. Сердце Джока пропустило удар. Он стоял и смотрел, как они приближаются. Ветры молчали — или это он вдруг разучился их слышать? Воздушные струи вились вокруг первого из них и ластились к ладоням. «Это же Джассан!» — узнал он, — сильнейший из жрецов ветра. Опытный и умный, не то, что Джок. Джассан не мог успеть откликнуться на его послание, а значит, он почуял неладное сам. Теперь всё будет хорошо. Теперь всё точно будет хорошо.

Трое вошли в освещенный круг, и Джок склонил голову в знак признательности и уважения. С Джассаном были два адепта, ровесники Джока: вечно угрюмый Стор и золотоволосая Тана, которая и должна была сменить Джока утром на дежурстве. Ее локоны, которые она обычно заплетала в пару длинных кос, сегодня были собраны в небрежный хвост на макушке, но Джок, как всегда, не мог отвести от неё глаз.

— Мы побудем здесь до рассвета, — сказал Джассан, — сегодня беспокойная ночь, неизвестно, что может случиться. Не переставай слушать ветер, а мы будем наблюдать.

Джок просиял. Он непременно услышит, если что-то произойдет, у него всегда это хорошо получалось. А с такой силой за спиной ни ему, ни городу ничего не может грозить.

* * *

Джок, разумеется, засек их первым. Даже самые зоркие глаза не могли бы угадать людских силуэтов в темноте ведущих к площади улиц, тем более, что луна снова скрылась за облаками. Джок услышал в голосе ветра осторожные шаги с разных сторон, почуял сжатые в кулак пальцы и опасный холод стали.

— Там, — голос внезапно подвел его, Джок сглотнул слюну и снова оттянул ворот, — и вон там. Прячутся и не выходят. У них оружие. Что им нужно?

Тана ойкнула. Джассан хищно подобрался, сдвинул брови.

— Кто-то из этих сволочей отравил главу и пытался взорвать наш храм. Пусть подходят. Мы найдем, чем их встретить.

Вокруг кистей Джассана начал закручиваться ветер.

— Нам нечего бояться, — подала голос Тана, — с нами многосильный милостивый Инаш. Он не даст нам пропасть.

Джок повеселел. Если даже робкая Тана не показывает страха, ему тем более не стоит. Врагов мало, ерунда. Вчетвером они справятся с любой угрозой.

— Всемогущий Инаш, позволь мне воспользоваться малой частицей твоей силы, — пробормотал короткую молитву Джок и порывисто взмахнул руками, созывая ветер.

Обычно ему хорошо удавалось только слушать его, да и то лишь здесь, в моноптере. Знак хранителя помогал собраться с мыслями. Творить что-то сложнее получалось через раз. Воздух тек мимо пальцев, не задерживаясь в горсти. В первые несколько секунд Джок решил, что у него опять ничего не выйдет, но ветер хоть с неохотой, но отозвался, лег в ладони упругим ощутимым потоком. Краем глаза Джок видел, как выпрямилась Тана, а ее волосы, собранные в хвост, взмыли над головой, как набычился угрюмый Стор.

— Стойте. Ждем! — Скомандовал Джассан. — Пусть подходят, если осмелятся.

Они стояли долго. Пятки Джока снова начали зудеть, требуя пройтись,