Я – рысь. Время одиночества - Ева Шембекова

светились звезды. Юльшай потянулась ко мне, потёрлась щекой о плечо. И вздрогнула, сдавленно пискнув, когда послышался странный звук, словно кто-то пинал оцинкованное ведро. Потом ещё один.

— Ой, что это?

Следом раздался характерный низкий «хрюк» больше похожий на рык.

— Кабан! — тихонько взвизгнула Юлька.

Я обернулся. Точно! В плетёном заборчике приличная дыра, а по двору расхаживает, грозно порыкивая, здоровенный секач! Раза в полтора больше меня в холке, чёрный, лохматый и злой, как разбуженный по зиме шатун! И Летяги нигде нет!

— Мамочки! Какой же огроменный! — пискнула Юльшай, прячась за меня.

Кабан развернулся на звук, повёл носом и, зло хрюкнув, взял разгон прямо на нас. Среди людей есть весьма распространённое мнение, что любое травоядное обязательно должно бояться хищника. Так вот, смею заверить, это далеко не так. На самом деле они не боятся, а трезво оценивают свои шансы на выживание, а потому в большинстве случаев при одном только подозрении на присутствие рядом хищника зададут стрекача. Но это вовсе не значит, что они совершенно безобидные. Те же мыши, стоит им только понять, что кот, к примеру, сломал лапу, будут таскать еду у него под носом и спокойно напьются из его миски! Зайцы, которых люди записали в самые отъявленные трусы, вполне себе могут сами броситься на молодого волка-переярка и лупануть задними лапами по морде! А кабаны куда крупнее зайцев и мышей. Так вот, они вообще не боятся хищников! Разумеется, от стаи волков сбежит и кабан, он же не дурак. Но, вот, на одинокого волка вполне способен и броситься сам. Особенно, если это самка, защищающая своих детёнышей или крупный, матёрый секач. А уж если его разозлить, например, согнав с лёжки, то тут вообще туши свет и спасайся, кто может! И с таким зверем хищники, как правило, предпочитают не связываться. Не стал бы этого делать и я. В любое другое время я бы просто отступил назад, закрыл дверь и позвонил Летяге, благо свой номер он вбил и в мобильник и в мою память, заставив вызубрить наизусть. Но как нарочно мозг снова переклинило. Да, чтоб какая-то свинина мне тут права качала?

— Юлька! В дом! — рявкнул я. И это была последняя моя разумная мысль, которая утонула в море кровавой ярости.

В себя пришёл как-то сразу. Резко. Словно толкнуло что-то изнутри. Осознал, что лежу на земле, весь в крови. Чьей? Похоже, что в кабаньей. Я в человеческой ипостаси, но явно перекидывался, потому что на мне нет одежды от слова совсем. А, вот она, рядом валяется, изодранная в клочья. Я попытался шевельнуться. Зря. Все тело скрутила боль, а желудок взвыл в голодном спазме.

— Юргеш!

Странно. Я слышу звук, но вижу все размыто, словно смотрю сквозь очень мутное стекло. Летяга подходит ко мне. Я слышу его шаги, чую запах. Но вместо фигуры вижу лишь размытое пятно. Я попытался ответить, но смог только издать странный звук.

— Ага, пришёл в себя. Спокойно, брат. Тут полно мяса… давай, поешь. Потом. Все потом. Жуй, давай.

Мясо! Оно шлёпнулось прямо перед моим носом! Радостно взрыкнув, мой желудок накинулся на еду. По-другому и не сказать, потому что я снова на мгновение выпал из реальности. Осознал себя уже заглатывающим фиг-знает-какой по счёту кусок.

— Что со мной? — простонал я.

— Что, плохо тебе? — ворчит Летяга. — А ты как хотел? Бешенство тоже тратит ресурсы организма. Причём с бешеной скоростью. Чаще всего именно так берсерки и дохнут. От банального истощения, сжигая себя до капли. Тормозов-то нет. И мозгов тоже.

Зрение потихоньку прояснилось. Я попытался подняться и осмотреться, но сил было все ещё маловато, да и те, что были, уходили на еду. Это было непривычно и странно. Обычно энергия приходила с первым же куском мяса. А тут все словно в чёрную дыру проваливалось и никакой отдачи!

— Не вертись и ешь! — ворчит Летяга и снисходительно поясняет. — Силы придут только после того, как ты внутренние повреждения заштопаешь. Это тоже способность берсерка. При должном питании можно затянуть даже смертельные раны. Главное, чтобы их было не слишком много. Правда, проблема в том, что в состоянии бешенства как-то не до того, чтобы следить за повреждениями. Боли-то нет. Довольно часто бывало, что берсерк умирал ещё в процессе боя, сам того не замечая. Потому что приоритет — цель. Достал, добил. И упал. Замертво.

— Офигеть, какие радужные перспективы! — вяло пробормотал я. — Откуда это вообще берётся? Почему я берсерк?

— Тебе это от отца передалось, — вздохнул Летяга. — Улеш тоже обладал такими способностями. И быть бы ему в нашем отряде, да мать его упёрлась, мол, не бывать этому. Мужа схоронила рано по причине проклятого наследия, так, теперь и сын туда же! Ну, и Улар тоже. Ему было примерно столько же, сколько тебе сейчас, когда он пережил смерть отца. И брата он терять не хотел. Улеш поначалу-то спорил с ними. А потом мать твою встретил, влюбился. Ну, и в итоге отказался от дара. И испытания на карателя он провалил. Только кровь-то не водица, не выльешь, да новой не нальёшь. Несло его на приключения, будь здоров как! А теперь, вот, и в тебе наследие проснулось.

— Ясно, — вяло вздохнул я, догрызая чью-то кость. Чью именно так и не понял. Озадаченно принюхался. — Фига се! Нюх отбило. И вкуса совсем не чувствую. Это как?

— Нормально, не волнуйся, — фырчит Летяга. — Скоро все вернётся. А вообще, когда начнёшь себя контролировать, будет уже не так опасно. В том плане, что ты в любой момент сможешь выйти из боевого режима, если будет слишком опасно или мало сил. Другой вопрос, что тебе в тот момент пофиг на свою жизнь. Нужны сильные чувства, эмоции. Нужны те, кто привяжет тебя к жизни и не даст сорваться. Те, ради кого ты будешь возвращаться оттуда раз за разом. Те, ради кого ты будешь жить. Мать, сестра, пара, дети. Или лучший друг. Кто угодно, лишь бы ты захотел остаться жить, ради этого человека! — Летяга лениво поднялся и шагнул куда-то за пределы моей видимости. А спустя минуту, передо мной плюхнулась ещё одна туша косули. А рядом рухнул на траву мой нянь. — Жуй, давай. Раз болтать начал, значит, это уже в силу пойдёт.

Он оказался прав. Ко мне наконец-то начали возвращаться силы, а вместе с ними и желание жить дальше. Ушли вялость и сонливость. Появились запахи и вкус. Я только теперь осознал, что нахожусь в лесу! И не просто в лесу, а в густом