Без Царя… - Василий Сергеевич Панфилов

стоит. Эксы, это так… убьют или нет, бабушка надвое сказала, а мне нужно с гарантией…»

— С гарантией…

— Вы что-то сказали? — поинтересовалась Евгения Петровна.

— Я? Ах да… — и не заметил, как вслух начал разговаривать, — не обращайте внимания, мысли вслух.

Отвлёкся ненадолго от кровожадных мыслей, возясь с фокстерьером, и проветрившиеся мозги заработали с новой силой. Правда, как это часто бывает, пробуксовав на старте…

Полез в голову Азеф[23], а потом и вся когорта бесславных ублюдков, которых революционеры ненавидят больше жандармов, стремясь уничтожать любыми способами и как можно быстрее…

«— Ах вот оно что! — я усмехнулся, снова кидая палку фокстерьеру, — А ведь действительно, хороша идея! Провокаторы, сотрудники охранки… хм, осталось за малым — уверить в том революционеров!»

Мозг сходу выдал несколько горячечных планов в стиле Монте-Кристо и Рен-ТВ, но хотя парочка из них показалась мне очень интересными, спешить развивать их я не стал. Такое всё это… сложное.

— Самый верный признак истины — простота и ясность, — невольно вспомнился мне Толстой, — Ложь всегда бывает сложна, вычурна и многословна.

— … а кто у нас хороший мальчик? — умилялась хозяйка, а фоксик прыгал вокруг, вилял хвостом и всячески радовался жизни, показывая, что вот он, вот Хороший Мальчик!

— Пожалуй… — я поймал наконец идею за хвост и поспешил раскланяться, — мне пора! Прошу извинить.

Книги, попавшие на Сухаревку, часто пахнут кровью и пожарами. Некоторые фолианты, стоит только покопаться в их истории, окутаны флёром детективных историй, человеческих страстей и мистических совпадений.

Гимназические учебники и «приключения» редко пыхнут дымами и страданиями, а вот старинные книги, рукописные дневники или скажем, тома Британской Энциклопедии, часто таят в себе какую-то Историю, а нередко и не одну! Это свидетели былого благополучия, разрушенных человеческих судеб и горького настоящего. Смерть близких, нищета, наследство дальнего родственника или может быть, остатки имущества, доставшегося после гибели постояльца владельцу меблированных комнат.

Не специально, но я собираю такие истории. Поначалу из обычного любопытства неофита, а после, пожалуй, уже с целью сохранить кусочки Истории для будущих архивов!

Попадаются необыкновенно интересные находки. Бывает даже, что книга сама по себе не имеет какой-то букинистической ценности, но вот вместе с сопутствующей историей…

… порой их и покупают у меня только из-за этого! Томик Шекспира, оставшийся после умершей от чахотки актрисы Большого Императорского Театра. Пробитая пулей книга Бакунина, с окрашенными кровью страницами, подобранная после приснопамятных мартовских событий…

… это всё — История! А ещё — заработок. О нет, я не продаю их… не так вот прямо, по крайней мере, это было бы слишком очевидно! Там, где есть финансовая составляющая, я щепетилен до болезненности!

А вот скажем, подарить кому-то… просто так подарить, от души! Зная, что человек любит такие вот вещички. Не нова идея, признаю… но ведь работает!

Бывают и очень необычные вещицы, например…

… томик Маркса в мягком, изрядно потрёпанном переплёте «Политической географии». Не ново… студенты, да и не только они, часто балуются подобным образом.

Словом, ничем не примечательная книга, кроме того факта, что на Сухаревку она попала после смерти владельца, убитого во время мартовских событий. Никаких неутешных родителей, жены и детей… если не считать за таковых владелицу дома, оставшейся без обещанной платы за жильё. От неё пожитки постояльца и попали на Сухаревку.

Достоверно известно, что убитый был каким-то образом причастен к революционному движению, и… на этом всё.

Зато в переплёте «Политической географии» нашёлся тайник. Ничего, в общем-то, интересного… тайники в обложках в этом времени тренд.

Ничего интересного ни в наличии тайника, ни в том, что там хранились какие-то маловажные бумажки… А вот то, что они там хранились, подтвердят как минимум несколько человек на Сухаревке! Никто эти бумаги, собственно, и не читал, да и не надо… Просто сам факт — бумаги были!

… а сделать нужные я сумею. Научился за три года всякому. Не списки полицейских провокаторов с нужными мне фамилиями… не так грубо. Но суть от этого не изменится!

Дальше дело за малым — пересечься в ближайшее время с одним из наиболее радикальных леваков и передать «наследство погибшего соратника». Ну а дальше…

… я займу место в партере и буду наблюдать.

Глава 6

Гложущая героя Совесть, Севастополь и закрытые гештальты старшей сестры

Под стук вагонных колёс я сижу в обморочной полудрёме, прислонив голову к прохладному оконному стеклу и безучастным взглядом провожая мелькающие за окном пейзажи. На стыках рельс голову едва уловимо встряхивает, и это странным образом дарит мне облегчение.

Очень хочется спать, но как назло, сна ни в одном глазу. Стоит только прикрыть веки дольше нескольких секунд, как начинает накатывать дурнотное состояние, разом похожее на симптомы сотрясения мозга, отравление и навалившиеся дурные предчувствия разом. Не сказать, чтобы это очень уж жёстко, но я вот так вот существую уже несколько дней, отчего невероятно устал.

Время от времени подступают воспоминания и запоздалые угрызения совести, вперемешку притом с «Да гори оно всё синим пламенем!» Подобная двойственность ещё сильнее давит на мозг и кажется, на саму душу.

Ощущение, будто вывалялся в яме с фекалиями, и такое вот состояние у меня вот уже несколько дней. Кажется, будто от меня воняет чем-то неуловимым, отчего тянет всё время помыться. До болезненности, до какой-то нелепейшей фобии, до желания драить руки и лицо при всяком случае жёсткой мочалкой. Справляюсь… почти.

Знаю, что это должно пройти… по крайней мере, надеюсь. В прошлой своей жизни психика у меня была куда как покрепче, а в этой пользуюсь тем, что досталось. Увы, но сознание у меня привязано к телу. Гормоны, биохимия и что там ещё… не знаю. Но что есть.

Слишком много событий скомкалось за эти несколько дней, и получился такой причудливый клубок интриг, преступлений и невообразимых событий, что я до сих пор не слишком верю, что всё это произошло со мной. А уж в то, что ситуацию я разрешил благополучно, поверить хочу, но не могу! Всё-то кажется, что где-то ошибся… и душевного здоровья это не прибавляет.

Чемпионат Москвы по боксу, на который у меня было завязано очень и очень многое, и сам по себе — сплошной стресс! Сколько бы я ни говорил сам себе о слабой технике здешних боксёров, об их неумении думать в бою и на ходу перестраивать тактику, это не отменяет их железного здоровья и готовности стоять до конца, снова и снова поднимаясь на ноги.

А когда завтра финальный