Дело о похитителе времени - Гарет П. Джонс

Мир вокруг замирает. Воцаряется странная тишина. Нет, не совсем тишина. Каждое произнесённое слово, каждый скрип, каждый писк или щелчок превращаются в одну непрерывную долгую ноту. От губки исходит яркое свечение.

Ты замечаешь черную точку, висящую в воздухе у тебя перед носом. Это муха, застывшая во времени. Ты прикасаешься к ней свободной рукой. Внезапно она отмирает и летит дальше, продолжая жужжать. Видимо, так и работает губка. Время остановилось для всех, кроме тебя. Но ты можешь «разбудить» любого, к кому прикоснёшься.

Ты выходишь из кабинета и возвращаешься в общий зал. От увиденного у тебя отвисает челюсть. Все замерли неподвижно. Застыли, как статуи. Жуткое зрелище. Как будто весь мир затаил дыхание. Дежурный кентавр держит в руках швабру. Ты решаешь, что тебе лучше не видеть, что именно он убирает с пола. Старший инспектор Дарка, похоже, кричит на пикси. Никто не шевелится.

В коридоре у тебя за спиной жужжит муха. Ты спешишь закрыть дверь, чтобы муха не вылетела в общий зал, не столкнулась с кем-нибудь из полицейских или преступников и не вывела их из застывшего состояния.

Тебе в голову приходит мысль, что время застыло не только здесь, в полицейском участке. Оно застыло везде, во всем мире. От этой мысли кружится голова. Человеческий ум просто не в состоянии такое представить. Когда ты перестанешь сжимать губку, время продолжит свой ход, и никто даже не заподозрит, что оно останавливалось.

Ощущение власти над миром буквально ошеломляет, но тебе надо сосредоточиться на деле. Ты возвращаешься в коридор с камерами предварительного заключения и на ходишь Клауса. Перед дверью в его камеру стоит сержант Ерундина, держа в руках связку ключей. Похоже, когда время остановилось, она что-то говорила Клаусу. Очень медленно и осторожно ты забираешь у неё ключи, стараясь не прикоснуться к ней даже кончиком пальца. Одно неверное движение – Ерундина очнётся, и тогда тебе не поздоровится. Но вот ключи у тебя, и можно вздохнуть с облегчением. Ты находишь нужный и отпираешь дверь камеры. Она открывается с громким скрипом, которого никто не слышит. Ты подходишь к своему шефу и прикасаешься к его руке.

Точно так же, как муха, Клаус сразу же отмирает. Он растерянно моргает, смотрит на тебя, озирается по сторонам и быстро оценивает обстановку: открытая дверь камеры, застывшая Ерундина, губка времени у тебя в руке.

– Отлично сработано, – говорит он. – Я в тебя верил и знал, что ты меня не подведешь. Как я понимаю, губка нашлась в кабинете у старшего инспектора?

Ты молча киваешь. Как хорошо, что Клаус снова рядом. Вы возвращаетесь в общий зал, и по дороге ты думаешь, что именно так и должно быть. Вы с ним команда. Вы шагаете плечом к плечу, прокладывая себе путь через этот безумный запутанный мир, разоблачаете ложь и стараетесь восстановить справедливость. Тебе стыдно за свои былые сомнения. Как можно было подозревать Клауса в краже губки?!

Клаус подходит к Дарке. Тот стоит с открытой пастью, брызги его слюны застыли в воздухе. Это так страшно, что даже по-своему красиво.

Клаус стучит его по руке.

– …или я оборву тебе крылья и… – кричит Дарка. – Зольстааг? Как ты… Ой.

Он смотрит по сторонам. Его взгляд упирается в твою руку, в которой зажата губка времени. Ты потихонечку пятишься, не забывая следить за тем, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из полицейских.

– Всё ясно, – бормочет Дарка.

– Мне тоже всё ясно, – отвечает Клаус. – Ты посадил меня в камеру за преступление, которого я не совершал, а потом собирался пообещать снять с меня все обвинения, если я вернусь на службу в полицию.

Старший инспектор Дарка фыркает и раздувает свои бычьи ноздри, но не пытается ничего отрицать.

– Ты мне нужен, Клаус, – говорит он.

– Нужен так сильно, что ты готов нарушить закон и подставить невинного йети? – спрашивает Клаус. – Держу пари, ты сам подложил туда эту шерстинку.

– Не сгущай краски, – отвечает Дарка. – Со временем я собирался вернуть губку её законному владельцу.

– То есть мне, Бернарду. Омару, искривляющему время.

Ты отчетливо слышишь этот голос, но ни Клаус, ни старший инспектор Дарка никак на него не реагируют. Он звучит только у тебя в голове. Потому что ты держишь губку. Таково её свойство.

– И что теперь, Зольстааг? – пыхтит Дарка.

– Ты имеешь в виду, собираюсь ли я сообщить всем и каждому, что ты украл ту самую вещь, которую должен был охранять, а потом шантажировал лучшего детектива из всех, кто когда-либо служил в Аномальной полиции? – уточняет Клаус.

– Что-то вроде того, – смущённо отвечает Дарка.

– Мой ответ: нет. Я не стану разоблачать твои противоправные действия. Никто не узнает, что это ты украл губку. Но я не вернусь в АП.

Ты вздыхаешь с облегчением. Старший инспектор Дарка умоляюще смотрит на Клауса:

– Пожалуйста… Ты мне нужен.

Клаус качает головой.

– Извини, но я принял решение. Я ушёл из полиции. Теперь у меня есть другие обязанности. – Он подмигивает тебе.

Он выбрал тебя, и ты внутренне ликуешь. Кто-то другой, может быть, и удивился бы решению Клауса не привлекать Дарку к ответственности за инсценировку кражи и последующий шантаж, но ты хорошо знаешь своего шефа. Он не стремится во что бы то ни стало наказать злоумышленника. Для него главное – разгадать тайну и раскрыть преступление.

– А ты, со своей стороны, дашь мне слово никогда больше не делать чего-то подобного, – продолжает Клаус. – И зря ты не веришь в своих сотрудников. Может быть, я иногда и подшучиваю над Ерундиной, но, как раз перед тем, как остановилось время, мы с ней беседовали. Она тоже уже догадалась, что это ты украл губку.

– Ерундина знает? – удивляется Дарка.

– Да, – кивает Клаус. – Она спрашивала у меня совета.

– И что ты ей сказал?

– Время застыло, и мы не успели договорить, – отвечает Клаус. – А теперь в этом нет необходимости. Разбирайся с ней сам. Но если хочешь совет, то подумай о том, чтобы дать Ерундине больше полномочий. Она хороший детектив. Вместе вы наведёте порядок на улицах города.

– Спасибо, Клаус, – говорит Дарка. Видно, что он хочет добавить что-то ещё, но гордость не позволяет. – И что теперь?

– Теперь мы заберём губку и вернём её законному владельцу.

– Бернарду. Омару, искривляющему время, – говорит голос у тебя в голове.

Ты кладёшь губку в бархатный мешочек. Через считаные секунды мир вокруг оживает. Никто даже