Последняя жертва - Дарья Сергеевна Кутузова

юрко подорвалась с места и кинулась прямо к ногам девушки, пробегая по носкам ее ботинок. От неожиданности младшая Дивер дернулась, задев локтем какие-то банки, которые зашатались, стукаясь друг о друга и поднимая достаточно громкий, для того чтобы его услышали в зале, звон. Ника на мгновение застыла, затаив дыхание и, заслышав приближающиеся шаги, заметалась по кладовой. Люк, ведущий в подземелье, был закрыт слишком плотно, чтобы девушка успела быстро его открыть, прежде чем ее обнаружит госпожа Гриз. Раздался скрип тугих петель, и Ника затаила дыхание.

— Просто мыши, — сделал вывод Пит, которого Терра послала осмотреть кладовую.

— Вот этим завтра и займешься, — отчеканила женщина, разворачиваясь по направлению к выходу. — И чтобы не смел отлынивать!

Пит что-то пробормотал и вышел вслед за ней. Раздался звук захлопнувшейся двери, и Ника облегченно выдохнула, поднимаясь с грязного пола. Как хорошо, что в последний момент она успела сдвинуть одну из бочек и нырнуть за нее, надеясь на то, что в темноте ее не особо будет видно за всем этим нагромождением. Да и Пит вряд ли особо вглядывался.

Ника осторожно выглянула из кладовой, осматриваясь, на случай, если в зале был кто-то еще, но там было абсолютно пусто. На протяженном деревянном столе с резными ножками лежали не предусмотрено оставленные кем-то из полиции доклады по последней проделанной работе. Именно к ним и пошла в первую очередь девушка, среди кучи папок и с трудом склеенных вместе листов с кучей воды в постоянных отчетах о том, что все в порядке и за последние двадцать четыре часа не происходило ничего необычного, надеясь найти что-то стоящее. Ее поиски увенчались успехом, и среди всего этого вороха ненужной макулатуры Дивер наконец-то нашла кое-что, что привлекло ее внимание. Это был одинокий листочек, исписанный чьим-то мелким почерком и закопанный в кучу бесполезных, наполненных фарсом и официальностью бумаг. Этот отчет датировался вчерашним числом и имел внизу характерную замысловатую подпись, принадлежность которой, однако, Нике так и не удалось определить.

В отчете говорилось о двойном убийстве супружеской пары в городе Борн. Тела нашли наколотыми на металлические пики забора, ограждающего их дом: женщину обнаружили на той его части, что выходила прямо на улицу, в положении, при котором лицо ее было обращено к небу, а ее мужа — с противоположной стороны, что выходила на пустырь, и его взгляд был направлен в землю. Горожане уже не сомневались, кто именно стоял за этим зверством, и многие вслух говорили об опасном убийце, который, судя по отчету неизвестного полицейского, «движется с востока на запад и, вполне вероятно, скоро достигнет Столицы, если не попытаться его остановить».

Ника победно улыбнулась. Вот и подробности того самого убийства. Видимо, не всем в полиции плевать на происходящее. Это гораздо упростит ее собственное расследование. Понимая, в какую сторону стоит двигаться, она просто возьмет все в свои руки и первая поймает этого убийцу. Тогда абсолютно все в полиции поймут, что она действительно чего-то стоит и не зря является внучкой того самого Карла Дивера, который всегда стоял на своем и обладал невероятным стратегическим складом ума, который помогал ему не только защищать королевскую семью, но и свести на минимум преступность во всей столице. Ника всегда восхищалась своим героическим предком и старалась быть похожей на него. Сколько бы она не злилась на своих родителей, которые уехали в какую-то глушь, поддавшись в затворники, оставив маленькую дочь отцу ее матери, но она понимала, что только благодаря жизни с таким дедушкой, Ника выросла такой несгибаемой, решительной и всегда добивающейся своего.

Убийца скоро будет рядом. И когда он нанесет следующий удар, храбрая полицейская Ника будет готова ответить ему. Он больше не будет убивать, и это будет целиком только ее заслугой. Она сделает это. Она не очернит своей фамилии. Ведь она — Дивер.

Ты готов принести жертву?

Виктор никак не мог уснуть уже третий час. Финна не было дома, несмотря на позднее время, но Брама это нисколько не беспокоило — имеет право, в конце концов, уже взрослый юноша. Но в его отсутствие одиночество, неустанно преследующее Виктора последнее время, становилось прожорливее и каждый раз откусывало все большие куски от здравого смысла, заставляя обычно уверенного в себе журналиста тревожиться по пустякам.

Становилось все холоднее, и промозглый осенний ветер задувал в щели окна, а из головы не выходили картины прошедшего сутки назад жертвоприношения. Окровавленные внутренности убитого юноши возникали образами в голове, стоило Виктору только закрыть глаза, а блокнот с пометками так и оставался пустым. Единственное слово, которое Брам написал в ту же ночь, как только вернулся с того странного мероприятия, было «боль». Сейчас он даже не мог понять, что хотел этим сказать. Было ощущение, будто тот вечер выжал его полностью. При этом Финн вел себя как обычно, не собираясь никак это обсуждать и делая вид, будто ничего необычного не произошло.

Для него, быть может, все так и было, а вот для Виктора открылся новый мир, и он оказался не самым приятным. Но журналист не мог перестать ощущать то, что он уже не может просто так уехать отсюда, став сопричастным к чему-то очень важному. Нить, изначально приведшая его сюда, стала сворачиваться в тугой клубок, принимая более ясные очертания и становясь значимее с каждым витком. Но именно этот клубок оказался привязан к ноге Виктора и ощущался тяжелым грузом, не давая сделать и шага за пределы этой деревни. Начинало казаться, что он попросту сходит с ума.

Холодно.

Виктор не без труда поднялся с нагретой постели и встал посреди комнаты, будто задумавшись о чем-то. Потом медленно, почти шоркая ступнями о пол, прошел в кухню, где находился старый камин, давно не чищенный и держащийся на одном только честном слове и полуразрушенном основании. Помедлив пару мгновений, скользя взглядом по кирпичной крошке вокруг камина, Брам неуверенно пошарил руками за ним, предполагая найти там что-то вроде дров, ну или хотя бы немного щепок, но нашарил лишь пустоту, да обрывки длинной паутины. Гореть было нечему, но холод не давал поблажек и заставлял продолжать искать. И поэтому, уцепившись взглядом за какое-то старое поломанное корыто в углу, журналист с явным энтузиазмом схватился за него, пытаясь протолкнуть в отверстие камина целиком. И у него это на удивление получилось. Корыто почти полностью вошло внутрь, но Виктор, пытаясь осторожно вытащить руки из камина, задел ладонью какой-то выступающий из деревянной поверхности гвоздь, отчего на руке почти