Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

В ИЮНЕ 2000 года Дэвид Верей впервые высказал эту точку зрения Мишелю, что, очевидно, было не лишено профессионального риска, не в последнюю очередь потому, что соглашение о слиянии гарантировало, что Мишель сможет оставаться генеральным директором до 2005 года. "Я сказал Мишелю во время полета в Торонто, что у нас должен быть главный исполнительный директор", - вспоминает Верей. Он ответил мне: "Он должен быть американцем". Я сказал: "Слушай, мне уже все равно, просто сделай это. У нас должен быть кто-то, кто готов стать генеральным директором". Он сказал: "Хорошо, это должен быть Лумис"".

Другой старший партнер вспоминал о разговоре Верея с Мишелем следующим образом: "Слушай, я знаю, что всегда хотел получить эту работу, но меня не примут ни Браджотти, ни Бруно, ни ребята в Штатах. Единственный, кто может это сделать, - Лумис..... Вы не руководили фирмой, ни одной из фирм, с начала 1990-х годов. А теперь вы генеральный директор, и вы не знаете людей. Вы больше не знаете бизнес. Вы никогда раньше не управляли ничем настолько сложным". По словам этого партнера, осознание Вереем того, что его не примут в качестве генерального директора Lazard, хотя и было горько-сладким, завоевало ему уважение других партнеров. Некоторое время после этого Верей оказывал огромное влияние на Мишеля.

В компании снова наступил кризис руководства, но теперь он еще больше усугубился из-за пожара, разгоревшегося в Европе под руководством Боллоре и Вуда. Хотя официальное объявление о его назначении первым легитимным генеральным директором Lazard было сделано лишь через несколько месяцев (о его назначении было объявлено в Париже 15 ноября), в течение лета и начала осени 2000 года Лумис начал брать на себя все больше и больше повседневных обязанностей по управлению фирмой. Как и ожидалось, он изложил то, что считал своим мандатом, в десятистраничном манифесте, написанном по просьбе исполнительного комитета и озаглавленном "Наш будущий курс" и датированном 24 октября 2000 года. Лумис начал его так: "Каждый из вас поддержал мое назначение на пост генерального директора Lazard. Я лично благодарен вам за это. Я также профессионально уверен в наших совместных усилиях от имени фирмы. Участие Мишеля как сильного председателя совета директоров, воплощающего в себе суть нашего партнерства, будет и впредь приносить нам пользу в наших начинаниях. Однако в конечном итоге я осознаю свою ответственность за принятие самых сложных решений и за результаты деятельности фирмы. Вся ответственность лежит на мне".

Затем Лумис изложил ряд конкретных шагов, которые он планировал предпринять для реализации своего видения развития фирмы - видения, которое, не имея никаких полномочий для его осуществления, он дорабатывал от случая к случаю на протяжении примерно двадцати лет. Чтобы избежать "легкого" пути продажи фирмы, он предложил целый ряд новых амбициозных мер: от найма новых "выдающихся" партнеров с одновременным повышением оплаты труда наиболее успешных партнеров до создания серьезного сложного обеспечения, подобного акциям, как способа экономически привязать партнеров к фирме на длительный срок. Он также хотел оживить программу частных инвестиций фирмы, создав новый фонд с капиталом 800 миллионов долларов, в который партнеры могли бы добровольно вкладывать деньги, чтобы еще больше увеличить свое состояние. Но, как отметил Лумис, не обошлось и без жестких мер: он хотел вычеркнуть из рядов партнеров наиболее слабых сотрудников, а также заявил, что намерен уволить 10 процентов от общего числа сотрудников Lazard, или 275 человек, в течение первых трех месяцев 2001 года. Он также заявил, что ему необходимо привлечь 100 миллионов долларов нового капитала от существующих инвесторов Lazard, чтобы погасить финансовые обязательства фирмы перед Эйгом и Гуллквистом, согласованные с Мишелем.

Отражало ли все это стратегическое мышление Мишеля в отношении фирмы, неизвестно. Но одно теперь было предельно ясно: Лумис был просто марионеткой Мишеля. "Я остаюсь председателем совета директоров", - заявил Мишель на пресс-конференции в Париже после объявления о повышении Лумиса. "Председатель, которым я являюсь, имеет относительно широкие полномочия". Позже он подвел итог перспективам Лумиса стать его преемником: "Было бы ненормально, если бы Лумис стал преемником, когда я исчезну", - этот комментарий, по словам одного из наблюдателей, был сродни "отрубанию Лумиса под колени, когда он только начал работать". Лумис, похоже, прекрасно понимал, чего от него ждут. "Мы пережили период потрясений, и теперь нам нужна стабильность", - сказал он BusinessWeek. "Без стопроцентной поддержки Мишеля я не смог бы добиться успеха. Он действительно олицетворяет перспективы фирмы". Тем не менее, Маркус Агиус, глава лондонской компании, сказал Wall Street Journal, что фирма все еще испытывает проблемы. "Настроение было отвратительным, - сказал он.

Незадолго до объявления Лумиса в Европе распространились слухи о том, что Deutsche Bank ведет переговоры о покупке Lazard. Обе фирмы опровергли эти слухи, и сделка так и не состоялась. "У нас нет желания продавать", - сказал тогда Мишель. "У нас нет необходимости в этом". Неудивительно, что в своем первом обращении к компании в качестве генерального директора Лумис подхватил эстафету босса. "Мы - независимая и частная альтернатива", - сказал он. "И так будет и впредь. Мы не собираемся продавать фирму, выводить ее на биржу или продавать крупный бизнес". В рамках работы по достижению договоренностей с Bollore и UBS бухгалтерская фирма Ernst & Young оценила Lazard в 4 миллиарда долларов, что несколько выше "цены Пирсона" в 3,785 миллиарда долларов. Когда BusinessWeek спросил Мишеля, является ли сумма в 4 миллиарда долларов потенциальной ценой продажи всей фирмы, он повторил, что не намерен продавать. Но с улыбкой добавил: "Если бы мы продавали, то, скажем так, я был бы разочарован, получив только такую сумму".

Брюс Вассерштейн, между тем, только что, в сентябре 2000 года, объявил о продаже своей фирмы, Wasserstein Perella & Co., немецкому банку Dresdner Bank почти за 1,37 миллиарда долларов, плюс 190 миллионов долларов за пул удержания. Эта цена, безусловно, привлекла внимание руководства Lazard, которое всего несколькими годами ранее отказалось от объединения с Wasserstein Perella, поскольку, среди прочих причин, оно не приносило денег. "Цена была неприличной, - сказал Bloomberg независимый аналитик Алан Вебборн.

Через две недели после того, как Лумис стал генеральным директором, Мишель объявил, что Credit Agricole согласился купить долю Bollore в Rue Imperiale, обеспечив Bollore прибыль в 290 миллионов евро. Внутри компании все это было воспринято не только как ужасное отвлечение внимания, но и как разрушительный