Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

Тут невдалеке была устроена военно-почтовая станция голубей. Шесть голубей при нас отправили в Смоленск с донесениями. Удивительно было красиво, как они легко взлетели и стрелой полетели по направлению к городу. По окончании маневра великий князь дал отбой и, собрав всех начальников, выслушал донесения посредников и разобрал ход маневра. После завтрака в поле великий князь со мной вернулся в Ильинское.

28-го августа получено было известие о кончине князя Евгения Максимилиановича Лейхтенбергского, женатого на графине Богарне. Мне было очень жаль его, это был очень хороший человек, веселый, общительный.

5-го сентября в Усово, куда на несколько дней переехали их высочества, приехал великий князь Павел Александрович, пробыл до 10-го и уехал в Петербург.

Я в это время усиленно готовился к открытию первых наших двух учреждений: народного дома в Грузинах и народной чайной на Сухаревой площади.

Для первого из них было снято помещение на Тишинской площади в доме Калинина, с большим садом и электрической станцией, на 5 1/2 лет за арендную плату 10 000 рублей в год и еще отдельное помещение, тут же рядом, но по Курбатовскому переулку, специально для народных чтений за 600 рублей в год. Для второго учреждения было снято помещение в доме Базыкина[549] на 5 лет за арендную плату 4500 рублей в год.

Последнюю неделю до открытая этих учреждений я проводил в них целые дни, зачастую возвращался к себе далеко за полночь. Все мои сотрудники работали не за страх, а за совесть, особенно много работы выпало первому заведующему капитану Шарову, который, надо отдать ему справедливость, все умело и практично устроил и подобрал очень хороший контингент служащих. Всем служащим дана была форменная одежда, очень удобная, практичная и красивая. Бильдерлинг считал это необходимым для порядка, и я не мог с ним не согласиться.

Форму имели не только мужской, но и женский персонал – библиотекарши, кассирши, буфетчицы и др. У них были черные юбки и тужурки, военного образца, темно-зеленого кастора[550] с двумя рядами позолоченных пуговиц с изображением герба попечительства, отложным зеленым несколько другого оттенка воротником и со значками попечительства уменьшенного размера вместо клапанов. Форменное платье шилось у специального портного за счет попечительства.

18 сентября последовало открытие обоих учреждений. Погода была чудная, скорее летняя, чем осенняя. Их высочества приехали из Ильинского на наше торжество и выказали нам много вниманья. Сначала было освящение Народного дома в Грузинах, затем чайной на Сухаревой площади. Тут и там отслужены были молебствия в присутствии их высочеств, окроплены святой водой все помещения. Великий князь и великая княгиня не спеша все подробно осматривали и знакомились с постановкой дела и служащими, на кухне пробовали пищу и затем пили чай, причем им подано было точь-в-точь, как подавалось затем всем посетителям.

По отъезде их высочеств дома были открыты для посетителей. Много народа дожидалось открытия, и целая толпа хлынула в столовую и чайную, все столики сразу были заняты, половые сбивались с ног. Число посетителей Народного дома в Грузинах за три с небольшим месяца достигло цифры 212 593 человек, а Сухаревской чайной – 240 397 человек.

Я оставался в чайной довольно долго, наблюдая, как наши служащие удовлетворяли посетителей, затем переехал в Грузины. Там вся столовая и вся веранда в саду были полны народом. С чувством большого удовлетворения я вернулся домой и нашел у себя следующее письмо моего председателя А. А. Бильдерлинга:

«Многоуважаемый Владимир Федорович,

Считаю долгом сегодня же выразить Вам, еще раз, мою глубокую признательность за все Ваши труды, увенчавшиеся сегодня таким блистательным результатом.

На железную дорогу я не поехал, потому что, явившись великому князю в парадной форме, при осмотре сооружения памятника его высочество сказал мне, чтобы я не ездил его провожать. Впрочем, мы так долго задержались на работах, что я, вероятно, не успел бы на вокзал.

Не смел ослушаться приказания его высочества, но жалею, что не мог еще раз благодарить великую княгиню. Если возможно, передайте это от меня ее высочеству.

24-го в понедельник у нас заседание Комитета. Хотел бы представить в этот день гг. членам сведения о числе посетителей в первые дни и о вырученных деньгах.

В воскресенье 23-го желал бы посетить народное чтение в доме Калинина, а также и чайную на Сухаревой. Пожалуйста, сообщите, в котором часу назначено чтение.

Во вторник 25-го, с разрешения великого князя, уезжаю на пять дней в Петербург.

До свидания и еще раз премного благодарю.

Искренно преданный Вам А. Бильдердинг».

В течение нескольких дней всем посетителям бесплатно раздавались брошюры нашего попечительства.

25 сентября их высочества были у обедни в Троице-Сергиевой лавре, приехав туда как обычно накануне, к концу всенощной. Гадон и я сопровождали их высочества. Ночевали в митрополичьих покоях. После обедни был завтрак, как всегда весьма обильный.

26-го и 27-го сентября я провел в Иверской общине на выпускных экзаменах 19 испытуемых сестер.

В октябре 11-го числа в Иверской общине было освящено оконченное постройкой новое здание общежития сестер в присутствии их высочеств. Оно было выстроено по плану, вполне отвечавшему действительным потребностям жизни сестер и испытуемых. Новое здание было трехтажное, каменное, с водяным отоплением и канализацией. В подвальном этаже помещались кухня, кладовые и службы, в первом этаже – комната старшей сестры, столовая, учебная зала, кабинет врача общины, буфетная, бельевая, ванная, комната экономки и т. п. Наконец, в верхнем этаже помещались дортуары сестер и испытуемых. Дортуары были разных размеров: на две, на три, на четыре и более сестер. Здание это, первый камень которого заложен был 25-го июня, окончено было постройкой и внутренним оборудованием менее чем во сто дней. Выстроено оно было по проекту и под наблюдением архитектора И. Е. Бондаренко, и несмотря на быстроту стройки оказалось вполне пригодным для жилья, что удостоверено было до переезда в новый дом особой комиссией, состоявшей из врача общины и техника от фирмы Швабе, произведших измерение степени влажности воздуха в новом доме с помощью самозаписывающего гигрометра. Позднее из-за недостаточности отопления большого дортуара для испытуемых в нем оказалась сырость, и по требованию врача общины сестры испытуемые были размещены по другим комнатам, а в большом дортуаре поставлена добавочная железная печь, которая очень быстро и высушила его. Стоимость всего здания с полным оборудованием и меблированием его не превысила 31 000 рублей, но несмотря на относительную незначительность этой суммы, сестрам Иверской общины суждено было бы еще долгие годы ютиться по разным свободным углам и комнатам трех корпусов ее владения, перебегая во всякую погоду из одного корпуса в другой для обедов и ужинов, если б не местное управление, которое пришло на помощь общине и дало ей беспроцентную ссуду в размере 30 000 рублей.